Читать книгу "Новая женщина, или Кругосветка на колесах - Елизавета Ильина"

Узнали о решении Мэри, в первую очередь, сотрудницы редакций, на которые она работала. Девушки крайне воодушевились и наперебой давали советы, кого взять в спонсоры и покровители. Первым делом следовало добыть велосипед и освоить эту модную машину, что оказалось делом непростым. Свой первый опыт общения с педалями и седлом Мэри описала в небольшой книжке «Как я училась водить велосипед», изданной на средства Союза Новых Женщин. К счастью, тренеру Мэри повезло гораздо больше, нежели инструктору ее современника Марка Твена – укрощение велосипеда в Бостоне происходило без жертв и разрушений. Впереди у неё был долгий путь, чтобы проверить теорию писателя о невозможности избежать наезда на каждую встречную собаку.

Свой проект о кругосветном путешествии Мэри изложила на бумаге и обратилась к известному промышленнику и почетному гражданину Бостона, хозяину завода, где наладили производство велосипедов «Колумбия». Проект одобрили, и представитель «Колумбии» лично доставил женскую модель велосипеда к зданию бостонской мэрии, где был устроен митинг в честь отъезда Мэри Берри, а за пару недель до этого события она подписала контракт с крупнейшим производителем фруктовой воды компанией «Бостонские ягоды».

В Нью-Йорке выдалась возможность взять другую машину – представитель компании «Стерлинг», узнавший из газет о планах Мэри Берри, предложил ей модель, хотя и мужской конфигурации и без тормозной системы, зато вдвое легче «Колумбии» и с циклометром на переднем колесе. Причин для отказа у Мэри не было, договора насчет машины она не подписывала, и фирменная табличка фруктовой воды перекочевала на заднее колесо красавца «Стерлинга».

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК

Журнал «Новая Женщина» Наш корр. Мэри Берри на пути в Европу. Накануне отплытия эмоции пассажиров и провожающих достигают высшего напряжения. Вполне естественно, когда на человека, который собирается провести в океане целую неделю, волнами накатывает воодушевление, меланхолия, а то и страх. Морское путешествие – тяжелое испытание. Пароход уходит в необозримую даль. Провожающий стоит на пирсе, не в силах сойти с места, пока судно еще виднеется вдали, а пассажир стоит на палубе, вцепившись в перила, и не может оторвать глаз от берега. Что их ждет впереди? Сплошная неизвестность.

Сегодня 30 мая 1894 года. Меня зовут Мэри Бэрри, а этот пароход называется «Турин». Меня можно считать непоседой, и здесь много таких, кому не сидится дома, – эмансипированные женщины, игроки в гольф, тайные любовники, дамы с ручными собачками, дети, которые учиняют полный бедлам на палубе, девушки легкого поведения, которые ведут себя как паиньки, черные музыканты из джаз-бэнда и даже лиллипуты из шоу фриков. Не исключено, что по ходу плавания на борту может обнаружиться кое-кто еще. Внешне я ничем не примечательна и легко затеряюсь в толпе, прогуливающейся по средней палубе, однако меня уже начали узнавать и зовут «наша Ягодка Мэри». Звучит слащаво для активистки женского движения, но я не возражаю. Главное, чтобы пассажиры, обычно скучающие от безделья, занялись делом после моих лекций, которые, несомненно, принесут им пользу. Мне удалось приступить к делу на второй день плавания, когда пассажиры разделились на два класса (независимо от класса занимаемой каюты): жертвы морской болезни и те, кто ею не страдает. Мне повезло – я морской болезнью не страдаю. В открытом море этим можно гордиться. Человек, желудок которого ведет себя прилично в первые дни плаванья, проникается самодовольством и берется руководить «пациентами». Фрацузские стюарды успокаивают пассажиров дежурной шуткой: «Только бутылки в баре хорошо переносят качку. Составьте им компанию, господа!» Мне же, с белой ленточкой на шляпке, в бар лучше не входить.

Достаточно было выехать на палубу на колесах (разрешение у помощника капитана получено заранее), как собралась куча желающих научиться езде на вело. Таким образом, я сделалась для многих первым в их жизни велосипедным тренером, занятия расписаны по часам, и качка нам не помеха. Пассажиры ищут общения где придется, чтобы не умереть со скуки между завтраком, ланчем и обедом. Кажется, люди нигде не говорят так много, как в открытом море. Для некоторых разговор становится способом забыться, и они несут всякую чепуху, однако большинство рассуждает здраво, а уж если вам повезет встретить остроумных людей, – дальнее плавание превратится в роскошное общение. Благодаря моим урокам езды на колесах и лекциям о женском движении образовался дискуссионный клуб. Темы возникают стихийно, обсуждения проходят бурно и нередко достигают точки кипения. К примеру, вчера одна дама из Парижа одобрила мою приверженность женскому костюму. Началось с юбки, а пошло-поехало-вам-судить-куда. Пуритане не дремлют.

– Брюки для женщин отвратительны! В Нью-Йорке я такого не видела, а вот в Париже глаз часто бывает оскорблен грубым и даже безобразным видом женщин с болтающимися во все стороны штанинами.

– Я тоже протестую против идеи мужского костюма для женщин. С тех пор как появился велосипед стало исчезать чувство стыдливости. Общественное мнение не стоит нынче ни гроша!

– Велосипедистки намерены разбить чистый женский идеал. Если они победят, то предадут свой пол. Велосипед получает такое распространение, потому что дает возможность укоротить юбку и показать ножки.

– Мне кажется, вы приувеличиваете. Велосипед – просто удобный вид транспорта для активной женщины, – напоминаю я присутствующим.

– Я не понимаю велосипеда для истинно изящной женщины. Это спорт антиженственный, хотя некоторые дамы смотрятся в панталонах весьма недурно, как мальчики, – басит бородатый джентльмен.

– Погодите! Вам, мужчинам, скоро надоест встречать женщин, похожих на вас. Уверена, что в моду вернутся длинные в платья в пол.

– Тут главное определить пол… – пытается вставить слово другой бас.

– Тут не до ваших острот, разговор серьезный. Мы обязаны сохранить нашу юбку, одну из привилегий женщины, и оставить штаны тем, кто мнит себя нашими господами.

– Лично я не имею определенного мнения о велосипеде… Я всю ночь не могла уснуть…

– Попробуйте с бурбоном, он усыпляет. Я смело заявляю: в качестве одежды брюки на женщине сме-хо-твор-ны! – Ну разумеется, это мнение мужского рода.

– Мечтаете об эмансипации, а говорите лишь об одежде. Зачем вам право голоса, мадам? Укоротите юбку до колен – и весь мир будет у ваших ног. – Это тоже мужчина, французского рода.

Слышатся односложные, как в английском парламенте, одобрительные реплики джентльменов и смех. Стюарды разносят напитки, ухмыляясь в модные французские усики.

– Вот и в газете пишут, что Сара Бернар подозревает велосипед в посягательстве на традиционную мораль. Читаю: «Все эти молодые женщины и девицы, проносящиеся мимо нас на вело, в значительной мере отказываются от семейной жизни. И так уж ли точно доказано, что велосипед не вреден для мышечной и нервной системы?»

– Вот именно! Чем больше циклистка набирает мышечную массу, тем меньше она становится похожа на женщину. Чем прикажете утешаться мужчинам? Неужели железными мышцами?