Читать книгу "Смерть в катакомбах - Ирина Лобусова"

Но эти войны грозили вспыхнуть позже. А пока первая часть бывших бандитов погибала на фронтах, в то время, как вторая часть пировала в одесских притонах по соседству с немцами и румынами.

Так же, как спекулянты и вражеские офицеры, уголовники имели деньги. А значит, им требовался яркий свет ночных заведений, громкая музыка, приличная кухня, полуобнаженные танцовщицы и хороший алкоголь, чтоб эти деньги тратить.

Среди ночных заведений Одессы, наряду с такими громкими названиями, как та же ресторация «Румания», расположенная на улице теперь уже Адольфа Гитлера, 12, бывшей Екатерининской, или, в советском варианте, Карла Маркса, были известны кабаре — ресторан «Норд», открытый модным эстрадным певцом Петром Лещенко, вернувшимся в город сразу же, как только его заняли румыны, и с успехом выступавшим перед румынскими и немецкими офицерами, и театр «Интим» на Греческой улице, 20. Большим спросом пользовалось кабаре «Парадиз», открытое на бывшей Ланжероновской.

«Парадиз», расположенный в подвале бывшего дворянского особняка, спускался почти к Приморскому бульвару. И его ночное освещение было не менее ярким и красочным, чем у всех остальных заведений.

Несмотря на то что официально в Одессе был комендантский час, разрешалось свободное передвижение по улицам с 5.00 до 23.00 часов. Театральные спектакли начинались в 18.00, а рестораны и кафе закрывались ровно в 22.30.

Впрочем, все в городе знали, что комендантский час в районах элитных ночных заведений соблюдается нестрого, а потому, если кто-то из посетителей задержится чуть дольше обычного, ничего страшного не произойдет. Тем более, что все владельцы ночных заведений регулярно платили взятки румынской верхушке. Так что некоторые кафе и рестораны работали и до полуночи.

«Парадиз», открытый одним удачным биржевым мошенником немецкой национальности, был на хорошем счету у оккупантов не только благодаря национальности владельца, но и из-за хорошей кухни и музыки, прославившей кабаре.

Визитной карточкой заведения был темнокожий ночной швейцар, служивший одновременно и ходячей рекламой. Одетый в ярко-красную, расшитую золотом, чуть ли не цирковую ливрею, на спине которой огромными золотыми буквами было выведено «Парадиз», он расхаживал по Ланжероновской и громко зазывал посетителей. А когда к тротуару подъезжало авто, распахивал дверцу и пропускал в заведение гостей, получая за свою услужливость щедрые чаевые.

Ему было около 50-ти, настоящего имени никто не знал. Сам же он называл себя Жаном и всем говорил, что французский язык был для него родной. Прибыл он в Одессу много лет назад на одном из иностранных судов, где служил юнгой. И, познакомившись с пестрым колоритом портовой Одессы, решил в ней остаться.

Быстро выучив русский язык, Жан стал карточным шулером и получил известность в определенных кругах. Следующим этапом стало воровство и скупка краденого. Очень скоро Жан стал довольно состоятельным человеком и жил припеваючи, до тех пор, пока не загремел по уголовной статье и на долгий срок не отправился за решетку.

Советская власть отобрала все его сбережения, и блудный Жан возненавидел ее, можно сказать, до бледности своего темного лица. Когда Одессу заняли румыны, он находился все еще в заключении.

Потом румынский комендант Одессы отворил тюрьмы и разрешил выпустить всех, кто ненавидит советскую власть и готов сотрудничать с румынами. Жан вышел одним из первых.

Он быстро восстановил старые криминальные связи и устроился в «Парадиз» на высокооплачиваемую работу. Эта работа позволяла ему удовлетворять две огромных страсти, которые и владели его жизнью: деньги и женщины, много и того и другого. Причем женщины ему были нужны все равно какие, без разбору. Эти две страсти съедали всю его жизнь, из-за них Жан словно сгорал на медленном огне. А с приходом румын он смог наконец получить все сполна.

Отбоя от женщин не было — впрочем, это были в основном дамы легкого поведения, девицы полусвета, таскавшиеся по немецким и румынским офицерам. Но Жан не был разборчивым. Ему было абсолютно все равно, что это за женщина, что ее волнует, какой у нее характер… Главное, чтоб она была. В общем, шлюх из ночных заведений ему хватало вполне.

Что же касается денег, то он научился увеличивать свой заработок, торгуя исподтишка сигаретами и дорогим алкоголем. А потому металлическая коробка, спрятанная под полом в жалкой клетушке его обиталища, постоянно наполнялась. Жан внимательнее всех читал сводки с фронта и очень радовался успехам немцев, прекрасно понимая, что до возвращения в город большевиков еще очень далеко.

В случае чего он был твердо настроен сбежать в Германию или Румынию, тем более, что завел неплохие знакомства среди высших офицерских чинов.

А пока каждую ночь он вышагивал по Ланжероновской, позволяя всем любопытным вдоволь на себя поглазеть.

Второй достопримечательностью «Парадиза» был куплетист Антон Кулешов, один из самых лучших эстрадных артистов в Одессе. Красавец Кулешов выступал в огненно-красной рубахе-косоворотке навыпуск, и яркий шелк отлично оттенял его иссиня-черные вьющиеся волосы, собранные в хвостик на затылке.

Да, Кулешов был невероятно красив! Высокого роста, атлетически сложенный, со смуглой цыганской кожей, с бархатистыми, темными, как терновые ягоды, влажными чувственными глазами, точеным лицом, которое словно просилось на медальный профиль своими гордыми, остро высеченными скулами, и полными алыми губами, которые чаще всего кривились либо в сатирической, либо в плотоядной ухмылке… Для завершения картины в ухе его сверкало золотое кольцо… Словом, от Антона глаз было не отвести.

Но, помимо яркой внешности, Антон Кулешов действительно был обладателем совершенно потрясающего голоса и огромных артистических способностей. Дамы просто млели и чуть ли не падали в обморок от его сочного, чувственного пения. А исполнение каждого романса он превращал в удачный актерский этюд.

Прославился Кулешов исполнением цыганских романсов. Послушать его «Очи черные» съезжалась половина Одессы. И тот, кто хоть раз слышал этот романс, звучавший в исполнении талантливого артиста, забыть его не мог уже никогда.

Однако, помимо цыганских романсов, Кулешов пел и юмористические, сатирические и часто даже просто неприличные куплеты. И было это зрелище не менее выдающимся.

Тут в игру включалось его потрясающее чувство юмора, и от смеха покатывался целый зал, когда Кулешов по-актерски обыгрывал фразы, звучавшие как минимум грубо и даже непристойно, если бы их произнес кто-то другой.

Куплеты пользовались еще большим успехом, чем романсы, потому что в часы тревоги, которую испытывали абсолютно все, люди почти забыли, что такое смех.

Каждый день знаменитого артиста был расписан по минутам. Кроме понедельника, он выступал по вечерам в разных заведениях города. Именно Антон Кулешов был звездой новогодней ночи в ресторане «Румания». Он пел и в кабаре Лещенко «Норд», и в других разных местах. Но три раза в неделю — в пятницу, субботу и воскресенье — он выступал в кабаре «Парадиз», чаще, чем в любом другом заведении Одессы. И в эти дни очереди из посетителей, желающих попасть в «Парадиз», растягивались почти на половину Ланжероновской.