Читать книгу "Я тебя поймаю - Виктория Волкова"

— Тебя не смущает, что я курю? — откинув назад рыжую шевелюру, спрашивает надменно. И даже не делает шага в сторону. Раневская, блин!

— Окна закрой, — рявкаю, не выдерживая. И не знаю, куда смотреть. Высокие полушария притягивают взгляд, а пуговки сосков просто требуют, чтобы их облизали. Да и сама Таисия — чародейка какая-то или воплощение ангельского взора и вселенского греха. Кто бы устоял? Точно не я!

— Ложись в постель, — хрипло велю я, стараясь перевести взгляд и выровнять дыхание. И не смотреть, ни в коем случае не смотреть на треугольник, покрытый нежным золотистым пушком.

Плавали. Знаем!

Тупо пялюсь на огни «Лас-Вегаса», сверкающие сквозь стекло за Тайкиной спиной.

— Быстро спать, я сказал, — рыкаю, выбегая из спальни.

— Сейчас, папочка, — несется насмешливое. Но Таисья Пахомова даже не двигается с места.

Фурия! Это ж надо так попасть!

Спускаюсь в кухню и, улегшись на диван, пытаюсь представить, что сейчас происходит в долбанном «Лас-Вегасе». Нет, сам загородный отель шикарный. Пахомов выложился по полной. Даже за границей такой уровень не везде найдешь. Вышколенный персонал, умеющий держать язык за зубами, обалденная кухня и мой собственный статус ВИП-гостя.

Вот только как теперь в свой люкс пробраться? Я же даже на территорию без пропуска не попаду. Маленький кусочек пластика, открывающий мне доступ ко всем благам отеля, так и остался в номере. Впрочем, как и вся моя одежда. Идея наведаться в номер к Маргарите в одном банном халате и шлепанцах поначалу показалась мне самой разумной. Не нужно тратить время, чтобы избавиться от одежды. Нет нужды потом проверять, не забыл ли чего в номере любовницы. К тому же многие разгуливают по отелю в халатах. Спустился в бассейн, поплавал вдоволь, натянул халат и вернулся в номер. А там уже можно встать под теплый душ, а потом завалиться в койку. И проспать до обеда. Полный релакс!

Все и шло как по нотам, пока какой-то идиот не постучал в номер.

— Не отвечаем, Ритуль, — шепчу я, подминая любовницу.

— Рита! Открывай сейчас же, — орет кто-то дурниной и лупит по двери изо всех сил. Даже до меня доходит, кого принесло на ночь глядя.

Муж! Риткин муж! Чтоб ему!

Вроде поехал на симпозиум в Питер… Или подозревал что-то… Фак! Фак! Фак!

Подскакиваю с кровати и несусь к балкону. Тут только один вариант — спрыгнуть вниз в чем мать родила. Ритка следом бросит халат и шлепки. И мне останется обойти корпус, потусить у бассейна и важно вернуться к себе.

И если первая часть отступления проходит без осечек, то с халатом случается промашка. Ветер относит махровую тряпку на дерево. Пытаюсь сдернуть, но ничего не получается. Только электронный ключ вываливается из кармана. Успеваю его схватить, когда из-за угла появляются какие-то шкафы.

— Он здесь, Аркадий Николаевич, — басит кто-то в трубку. — Сейчас поймаем и приведем эту суку!

Ага, щаз! Я, конечно, и голяком могу драться. И любая палка в моих руках сразу становится орудием смерти. Вот только устраивать дебош на территории Пахомова не комильфо. Сразу станут известны все подробности. Сначала самому владельцу отеля, а потом и моему отцу. Эти двое сдружились удивительным образом. Видимо, похожие судьбы и общие ценности сделали свое дело. А узнает отец… Может попереть из бизнеса. Не простит мне этой выходки.

«Ты и сам понимаешь, что дурак, — бурчу про себя. Перепрыгиваю через низкую ограду и несусь к причалу, где стоят пришвартованные катера. — Только полный идиот мог завести роман с женой делового партнера. Тебе мало истории с Полиной!» — слышится в ушах разъяренный папин бас.

Оглядываюсь вполоборота.

Мамочки дорогие, да тут развернулась самая настоящая охота! Вот только вместо задрипанной лисы ловят меня. Со всех сторон к причалу стекаются натренированные ребята. Выбегаю к самому краю сооружения, мельком смотрю на раскинувшийся на другом берегу город. Слышу усмешки.

«Вот дурак, сам себя загнал в ловушку! Сейчас возьмем тепленьким!»

Сейчас, ребятушки! Сейчас!

Зажимаю в зубах кусок пластика. Не дай бог, попадет в руки Пастухова! Показываю средний палец своим преследователям и прыгаю в воду. От холода сводит зубы. Обычный человек в ледяной воде долго не протянет. Может даже сердце остановиться. Вот только я тот самый натренированный балбес, побывавший во многих горячих точках, где приходилось спать на земле, жрать червяков и пить воду из лужи. А тут всего-навсего нужно доплыть до ерика. Метров двести, не больше. А потом еще до дома Пахомова столько же. Ничего… Ничего… Доберусь!

И добрался на свою погибель!

«Интересно, Маргарите удалось сбить мужа со следа? Небось, устроила ему скандал, обвинила в недоверии и отправила спать в другую комнату. Может, стоило спрятаться в шкаф? И когда Пастухов бы заснул на диване в гостиной, продолжить танго под одеялом? — думаю я, поудобнее устраивая голову на мягком подлокотнике. — Сева, Сева, — укоряю себя. — Пастухов — подозрительная зараза. И мстительная. Если поймает, может расторгнуть контракты. И тогда папа уж точно оторвет голову».

Прислушиваюсь. От тишины аж уши закладывает. Небольшой поселок словно погрузился в вязкую дремоту. Лишь на втором этаже слышатся шаги. Не спит моя маленькая птичка.

Закрываю глаза, притворяясь спящим.

«Что предпримешь, Таечка? — так и хочется спросить мне. Наверняка снова придет под бок, да так и останется до утра. Но нет… Спешит куда-то вглубь дома. И шаги торопливые. Может, решила удрать через гараж? Подскакиваю, одергиваю на ходу смятую Сенькину рубашку и бегу следом. Вижу в самом конце коридора распахнутую дверь и, сбавив обороты, неслышно подхожу ближе. И с изумлением замираю на месте. Мой маленький рыженький поросеночек закладывает в машинку ком шелкового белья.

— Прячем следы преступления? — с едкой усмешкой бросаю я. Таисья вздрагивает и, защелкнув дверцу стиралки, кидается ко мне с кулаками.

— Какого хрена тебя принесло? Ты, придурок! Житья от тебя нет!

Ловлю маленькие кулачки и, прижав несносную девчонку к себе, шепчу хрипло.

— Ужасно соскучился по тебе, малыш…

— Да ладно! — улыбается она. И вместо доброй девичьей улыбки я вижу знаменитый Пахомовский оскал. Яблоко от яблони…

— Тая, девочка моя, — бормочу, стараясь поцеловать. В шею, в ключицу… в губы.

— Отвали, Гаранин, — шипит Таисья и, немного отстранившись, прицельно бьет. Коленкой по моим бубенцам!

— Ты сдурела? За что? — морщусь я, не давая себе возможности согнуться в три погибели. Терплю адскую боль, а сам готов придушить маленькую стерву.

— Таисья! — ловлю девчонку за рукав пижамы. Превозмогая боль, рассматриваю облачка и единорогов, снующих по розовому трикотажу. — Что происходит?

— Ненавижу тебя! — кричит она и, стукнув кулачком по груди, вырывается из моего захвата. — Убирайся прочь! Никогда не подходи ко мне!