Читать книгу "Повенчанная тьмой - Валерия Чернованова"

Кажется, отключился лишь на секунду, а когда открыл глаза, сердце остановилось от ужаса.

Машина резко вильнула в сторону, но столкновения избежать не удалось. Глухой удар о лобовое стекло, и вот оно уже изрезано трещинами. Первые мгновения мужчина сидел, боясь даже пошевелиться, не решаясь осознать, что натворил. Но вскоре страх вытеснило беспокойство за человека, которого он, возможно, сбил.

Жертва обнаружилась на обочине: лежала, разметав по снегу темные волосы. Необычайно бледная, в грязных лохмотьях, обагренных кровью.

Задаваться вопросом, что в столь поздний час и в такой глуши делала скиталица, горе-водитель не стал. Бросился к девушке, дрожащими пальцами сжал хрупкое запястье. Пульс не прослушивался. И за те несколько мучительных мгновений, что находился возле ее тела и за которые, кажется, успел постареть на много лет, незнакомка ни разу не вздохнула.

Из уголка рта сочилась кровь. Темной струйкой медленно стекая по подбородку, капала в окрасившийся алым снег.

— Черт бы тебя побрал! — в сердцах выкрикнул мужчина.

Огляделся по сторонам, опасаясь обнаружить какого-нибудь случайного свидетеля аварии. Но шоссе по-прежнему оставалось пустынным. Только снег, словно обезумев, вихрился во тьме, и где-то высоко в кронах сосен и елей противно завывал ветер.

Поднявшись с колен, водитель отступил на шаг. Затем еще и еще, после чего трусливо рванул к машине, мечтая сбежать от последствий своей неосмотрительности. Нервно рванул на себя ручку, собираясь скрыться в теплом салоне автомобиля. Но не успел.

Последнее, что почувствовал, — это прикосновение ледяных пальцев к горлу, за которым последовала ослепляющая боль.

Глава 2. Украденные воспоминания

Беркутов, этот маньяк, все-таки исполнил свою угрозу: лишил меня дара речи. Словно выброшенная на берег рыба, я беспомощно открывала и закрывала рот, силясь выдавить из себя хотя бы звук. И ничегошеньки!

От переизбытка чувств хотела вмазать мерзавцу по роже, но в то самое мгновение осознала, что руки тоже меня не слушаются. Ощущение такое, будто мой разум заточили в чужом незнакомом теле, и они никак не желали вместе сотрудничать.

С мольбой воззрилась на похитителя.

— Это только до самолета. Чтобы не наделала глупостей, — уже выходя из машины, снизошел до объяснений Беркутов. — Вылезай. Но если попробуешь сбежать, я позабочусь о том, чтобы ты навсегда такой осталась.

Пришлось отложить побег до лучших времен. Я покорно последовала за мучителем к самолету, в салоне которого ко мне странным образом вернулся голос.

Вот только говорить уже ни о чем не хотелось. На протяжении всего полета сидела, вжавшись кресло, и ошалелым взглядом таращилась на своего похитителя.

Саша сказал, что моя бабушка ведьма. А он кто? Тоже, выходит, колдун? И если моя родственница обладает чудо-способностями, почему я не в курсе?

И что значит, мне вернут воспоминания? На память вроде никогда не жаловалась...

Но самое интересное, зачем кому-то понадобилось красть меня?! Обычную девятнадцатилетнюю студентку, не обремененную ни богатством, ни связями.

Безумие какое-то.

По прилету все повторилось. Я снова на время онемела и единственное, что была в состоянии себе позволить, — это прожигать ненавидящим взглядом затылок чертового ублюдка, ведущего меня к выходу из аэропорта.

Кто бы мог подумать, что окажусь на родине своих предков в роли беспомощной марионетки.

На улице, прислонившись к черной тонированной машине и постепенно превращаясь в сугроб, стоял. Этеле.

Кровь ударила в виски. Гнев, сдерживаемый в течение нескольких часов, отчаянно рвался наружу. Ну, Этеле, если меня умыкнули из-за тебя, прибью на месте! Не знаю как, но обязательно что-нибудь придумаю.

Лицо блондина осветилось улыбкой.

Еще и лыбится, гад.

— Привет! — зачем-то полез меня обнимать. — Надеюсь, добрались благополучно?

Благополучнее не придумаешь!

Вывернувшись из рук венгра, вперилась в него яростным взглядом.

— Эрика? — Блондин вопросительно вздернул брови, после чего, нахмурившись, сурово посмотрел на моего конвоира. — Обязательно это было делать? — короткий пас рукой, и в голове раздался оглушительный гул.

Словно на нее натянули ведро, а потом хорошенько по нему постучали. Правда, неприятные ощущения быстро прошли, и у меня снова прорезался голос.

— Зря. Хочешь, чтобы она здесь концерт устроила? — зашипел как гадюка Беркутов.

— Вечером расскажешь о своих методах Цецилии, — мрачно заявил мой вроде бы как защитник.

— Расскажу сейчас. Мне приказано отвезти к ней девчонку, — схватил меня за локоть брюнет.

— Я сам, — в другой вцепился блондин.

Похититель номер один и похититель номер два скрестили взгляды, словно дуэльные шпаги. Сцена безмолвного противоборства длилась несколько мучительно долгих мгновений, на протяжении которых мне оставалось только гадать, кому достанется трофей в моем лице.

К счастью, победил Этеле. С ним мне было спокойнее, чем с Беркутовым, в котором окончательно разочаровалась.

Вот уж точно герой не моего романа.

Скорее, моего кошмара.

— Передай Цецилии, вечером заеду за наградой, — буркнул на прощание лжеучитель.

А Этеле, проводив его хмурым взглядом, с покаянным видом обратился ко мне:

— Извини за все. Я понятия не имел, что тебя заставят прилететь в Будапешт силой. Обещаю загладить вину. Скажи, что я могу для тебя сделать?

— Как насчет обратного билета в Россию?

Извиняться старому знакомому резко перехотелось. Вместо того чтобы пулей лететь в здание аэропорта и раскошеливаться мне на билет — непременно первого класса, так сказать, за моральный ущерб, — Этеле демонстративно распахнул дверцу автомобиля, ясно давая понять, что похищение продолжается, и я отсюда никуда не денусь. То есть, конечно же, денусь, но только не в Россию, а повезут меня к некой Цецилии, вероятно, и затеявшей все это сумасшествие.

— Понимаю, ты напугана. Шандор тебе ничего не объяснил?

— Шандор? Мой фальшивый бойфренд? — Я не шелохнулась. Стояла, прикидывая, хватит ли Этеле наглости запихнуть меня в машину силой, на глазах у множества свидетелей.

После моих слов венгр поменялся в лице и лишь мрачно кивнул.

— Он был немногословен. Только обмолвился о моих якобы утраченных воспоминаниях и назвал мою бабушку ведьмой.

— Но ты ему не поверила, — прозвучало как утверждение.

Я пожала плечами. О том, что бабуля увлекается всякой оккультной чепухой, уже давно догадывалась. Не зря же у нас на чердаке, где все нормальные бабушки хранят закатки, вместо этих самых закаток пылились склянки, наполненные подозрительными на вид и запах субстанциями. Про вкус утверждать не берусь, не пробовала. В допотопном сундуке родственница хранила старые рукописные книги с пожелтевшими страницами. Да и вообще, любила захламлять дом всевозможными оберегами и прочими непонятными и, как по мне, совершенно бесполезными вещами.