Читать книгу "Безумный Макс. Генерал империи - Михаил Ланцов"

– Уезжая из Рима, я прихватил целую пачку индульгенций.

– Но их же запретили выдавать.

– Всем, кроме папы. А он мне их собственноручно оформил.

– Неудачная шутка, – скривился Кайзер, словно от кислого яблока. – Не стоит глумиться над верой.

– Это – не шутка, – с нажимом произнёс наш герой и молча вышел, оставив на столе Кайзера корзинку с вином, сыром и фруктами да початую бутылку вина. Максим сделал свой шаг. Теперь оставалось прорасти брошенному зерну.

Меншиков вышел на крыльцо и с огромным желанием сдержал желание закурить. Очень уж хотелось. Сигарету. А лучше сигару. Но нельзя. Тем более перед людьми. Он ведь дал обет, и нарушать его публично было плохой затеей.

Игра становилась всё острее. Первая мировая война оказалась слишком тяжёлым испытанием для Европы. И закономерно привела к локальным государственным кризисам. Что будет дальше? Получится ли отсидеться в Великом княжестве? Или его не оставят в покое? Не станет ли это смертельной ловушкой? Слишком много вопросов навалилось на простого, в сущности, человека. А теперь на нём ещё и судьбы многих других людей, что доверились ему. Что здесь, что в Великом княжестве Вендском. Десятки, сотни тысяч, которые могут сгореть в горниле Гражданской, если её допустить. Тот ещё психологический груз. Можно было бы, конечно, относиться к этому вопросу попроще – наплевав. Но Максим так не мог. Поэтому хмуро потёр лицо и пошёл спать. Утро вечера мудренее. Да и устал он что-то. Голова уже совсем не соображала…

Часть 1

Дикая охота

– Правильно. Но лучше избегать заражения. Поэтому, борясь с грайвером, нельзя приближаться к поганцу вплотную. Надо всегда держать дистанцию, а удар наносить с наскока.

– Хм… А в какое место лучше всего его трахнуть?

– Не трахнуть, а треснуть. Теперь перейдём именно к этому.

Весемир, Цири

Глава 1

1916 год, 25 июня, Вена

Австро-венгерские войска капитулировали под Вероной 5 июня. Казалось бы – кризис настал. Садись за стол переговоров и заканчивай уже эту удивительно напряжённую войну. И центральные державы были готовы. Но во Франции посчитали иначе.

Сразу после капитуляции австро-венгерских войск на итальянском фронте Париж начал перебрасывать все свои силы с юга на север. К немцам, чья оборона была слабой и жидкой. Пока что стабильность и равновесие обеспечивал взаимный недостаток войск. Теперь же чаша весов энергично качнулась в сторону Франции. Ведь сначала немцы были вынуждены затыкать дыру на русском фронте, ослабляя остальные рубежи. А теперь Париж смог радикально поднять плотность войск переброской подкреплений с юга, оставляя итальянцев с Австро-Венгрией один на один. Формально-то на востоке Двуединую Империю подпирал и русский Юго-Западный фронт. Но именно оттуда Вена спешно снимала войска при полном попустительстве со стороны Брусилова, чтобы заткнуть «итальянскую дыру».

Рим, Париж и Лондон, конечно, высказали своё «фи». Но кому его адресовать? Император мёртв. Законного правителя в России нет. А Временному правительству в сложившейся обстановке было начхать на их акции протеста. Поэтому немцы вновь обрели надежду. Пусть и не на победу, но хотя бы на Белый мир. Да – плохо. Да – больно. Но Австро-Венгрия могла вполне успеть запереть фронт, остановив итальянское наступление. А они… сдержать натиск французов, жаждущих реванша.

Держаться за каждый клочок земли было бы глупо в этой обстановке. Ведь резервов не было, чтобы разменивать людей на территорию. Поэтому Берлин решил применить тактику конфедерации в годы Гражданской войны в США, разменивая территорию на людей. То есть «боши» начали изматывать противника оборонительными боями и отходить, выигрывая время для подготовки мощных оборонительных рубежей на непреодолимой для французов преграде – Рейне… А французы, пытаясь догнать супостатов и навязать им генеральное сражение, раз за разом умывались кровью, натыкаясь на ожесточённое, но непродолжительное сопротивление на новых рубежах. Натолкнулись. Попытались сковырнуть. Подтянули тяжёлую артиллерию. Начали «утюжить» позиции. А толку нет. Немцы оттуда уже снялись, оттянув последний заслон с началом артподготовки. И так раз за разом. Однако французы продвигались, освобождая свою территорию и стремясь принести войну на земли врага. Тем более что, не заняв вражеской территории, довольно глупо и жалко будет пытаться просить её во время мирных переговоров. А французы жаждали платы за свою кровь, страх и страдания. Большой платы. В частности, по всей Франции стал невероятно популярен лозунг отъёма у Германии Рейнского промышленного района. Чтобы лишить этого агрессора фабрик и заводов, защитив мир от его новых посягательств. И было бы справедливо, если бы французы, как наиболее пострадавшие в этой войне, получили этот район. Так что, несмотря на все усилия немцев, боевой дух французов был на высоте, и они продолжали давить и наступать. В то время как сами немцы – прежде всего пехотные части – этот самый боевой дух теряли с каждым днём боёв. Отступления – не мотивируют, знаете ли. Тем более что в целом обстановка на фронтах складывалась мрачная.

Максим нервно жевал соломинку и смотрел на карту. Значки и пометки на ней складывались в его голове в целые образы и даже кинематографические композиции. Вот маршевые колонны стремятся как можно скорее достигнуть назначенных им рубежей, надрываясь на марше. Вот корпусные склады и толпы мужчин, решающих весьма нетривиальные задачи снабжения. Вот редкие, жидкие перестрелки немногочисленных сил, время от времени происходящие в горах…

Общая обстановка и успехи Меншикова при Флоренции и Вероне убедили правительство Рима в правильности сделанного выбора. И на Меншикова увеличили ставку. Как в казино. То есть временное правительство Римской Империи присвоило нашему герою звание генерала, нарезало участок фронта и начало усиливать его, вводя в подчинение самые боеспособные роты и батальоны. Всё-таки сражение на французской границе с австро-венграми немало потрепало итальянскую армию, и далеко не все её подразделения были способны продолжать войну.

Собственных наград у новообразованной Римской Империи не было. Поэтому для придания пущего веса в глазах окружающих это дело хоть как-то компенсировал папа Римский. За битву при Флоренции он наградил Максима орденом Золотой шпоры, а за Верону – военным орденом Христа. То есть высшими наградами Святого престола. Что само по себе довольно уникально: ведь Меншиков не был католиком. Впрочем, эффект это дало весьма немалый, так как католиков хватало в самой Италии, и они оценили отношение Папы к этому иноземцу.

Когда Максим понял, что ему придётся руководить столь сложной операцией, то пришёл в шок, близкий к ужасу. Он и во время сражения под Вероной едва справлялся. А это была оборона, и войск под его началом находилось куда как меньше. Но, поняв, что это единственный шанс прорваться в Великое княжество Вендское с верными ему людьми без каких-либо значимых потерь – взялся за дело с особым энтузиазмом.

Прежде всего он начал загружать на грузовики полка людей и отправлять маршевыми колоннами к наиболее опасным участкам. Прежде всего – перевалам и высоткам, контроль над которыми мог бы привести к доминированию на наиболее ключевых направлениях. Само собой – при поддержке бронеавтомобилей, обеспечивающих необходимую устойчивость маршевых колонн.