Читать книгу "Встретимся в раю - Хейне Баккейд"

Глава 3

Автобус номер девять в Танангер пуст, кроме меня и водителя никого. На улице темно, желтые фонари быстро мелькают в окнах, а автобус слегка покачивается из стороны в сторону, будто корабль плывет сквозь мягкий весенний вечер. На деревьях появились листочки, мать-и-мачеха пробивается на границе асфальта и пешеходной тропинки, а мы выезжаем из города и едем на запад.

Я выхожу на остановке прямо около старой часовни. Парковка пуста. Маленькие огни светятся сквозь живую изгородь, идущую перед зданиями.

Как только выхожу на дорожку, ведущую к кладбищу, останавливаюсь. Передо мной свежие коричневые холмики земли с цветами, надгробными камнями с золотыми надписями, ангелами и птицами, слабо освещенные стеклянными фонарями и факелами. По безлунному небу с моря быстро плывут вереницы облаков. Я бывал здесь много раз с тех пор, как вернулся из Трумсё. Первый раз я остался стоять здесь, не заходя на само кладбище.

Я держусь края дорожки и иду между табличек, пока не подхожу к нужному месту. Слабое дуновение ветра заставляет меня остановиться, и я различаю ее надгробный камень. Номер четыре от тропинки, с фонариками с обеих сторон. Только один из них горит. Я стою неподвижно, устремив взгляд на черный камень.

– Лучше всего оно в темноте, – вдруг раздается голос сзади.

– Что? – я резко поворачиваюсь и смотрю в узкие глаза пожилого мужчины в коричневом пальто и шляпе. Он стоит на несколько шагов позади меня, держа на поводке лохматую собаку.

– Извините, что вы сказали?

– Кладбище, – мягко отвечает он. – Я тоже люблю ходить сюда по вечерам. Оно не выглядит таким оголенным в темноте. И еще мне кажется, фонари делают его таким красивым, даже во время дождя и ветра.

– Да. – Я плотнее прижимаю воротник к горлу. – Фонари красивые.

– У вас тут семья?

– Нет, она… – начинаю я, но останавливаюсь.

– Вон моя жена, – мужчина кивает в сторону одного из камней на другой стороне. – Скоро семь лет как я вдовец. Дочь предложила завести собаку, – он улыбнулся животному у своих ног. – Для компании. Хорошо, что кто-то заполняет пустое пространство, до того дня, когда мы снова встретимся. – Он смотрит на меня взглядом, полным святой убежденности в своей правоте. – В раю.

Я слабо киваю.

– А у вас есть собака?

– Что?

– Собака есть у вас?

– Нет, я предпочитаю таблетки.

– Вот как? Помогают?

– Я и сам не знаю, – бормочу, взглядом ища могилу Фрей.

– Ну что ж, – вздыхает мужчина, когда собака дергает и тащит его за собой на поводке. И они исчезают в темноте.

Жду некоторое время, затем делаю шаг на мягкую тропинку. Земля сразу кажется холоднее, словно ветер еще не ослабил свою хватку, и я тороплюсь вернуться на дорожку. Я выбегаю с кладбища и возвращаюсь к парковке.

Глава 4

В Осло сыро, весенний воздух холоднее, чем дома, в Ставангере, где уже начал витать над городом аромат коровьего навоза. В ресторане отеля «Бристоль» меня направляют в гардероб, там женщина забирает мою куртку и дает номерок. Я возвращаюсь обратно ко входу. В «Зимнем саду» и «Баре библиотеки» полным-полно людей, звучит пианино, сильно пахнет молотыми кофейными зернами и котлетами с жареным луком. Взгляд скользит по толпе, и наконец я замечаю женщину и двоих мужчин за столиком, частично скрытым за группой растений в больших горшках. Женщина улыбается и машет мне, а мужчины изучают меня с умеренным любопытством.

Я неловко машу в ответ и начинаю двигаться по направлению к ним.

– Вы, должно быть, Аске, – говорит женщина и поднимается, когда я подхожу к их столику. – Мы вас ждали.

Я киваю и жму ей руку.

– Эва, – представляется женщина. – Я редактор Миллы в издательстве.

– Торкильд Аске.

– Пелле Раск, – говорит более молодой из ее спутников, не вставая. – Я агент Миллы. Мы в «Густавссоне» занимаемся продажей прав за границей.

– Халвдан, – представляется второй мужчина и поднимается, чтобы поздороваться. – Директор издательства.

– После вы поедете дальше в Тьёме? – спрашивает Эва, когда все мы наконец усаживаемся.

– Да. Таков план.

– Хорошо, хорошо. – Халвдан берет вилку и набрасывается на двухэтажный кусок наполеона. – Вот увидите, все будет хорошо.

– Я думаю, она очень ждет встречи с вами, – говорит Эва. – Но мы все же подумали, что стоит сначала обсудить некоторые детали перед тем, как вы встретитесь.

Подходит официант с маленьким кофейником и чашкой и ставит их передо мной.

– Итак, – начинает Халвдан, уписывая торт. – Значит, вы бывший главный офицер по допросам в особом отделе полиции. – Он держит пустую вилку в воздухе и смотрит на меня из-под кустистых бровей, ожидая комментариев.

– Все верно. Но теперь уже нет, – добавляю я. – Все трое изучающе смотрят на меня и кивают. Они явно в курсе моей истории. – Суд лишил меня должности после одного эпизода несколько лет назад, и мне пришлось отсидеть чуть более трех лет в тюрьме Ставангера.

– А теперь вы фрилансер, – заключает директор издательства, снова отломив кусочек торта и взяв его в рот и направив вилку в сторону Эвы. – Помнишь, это же Викнес-Эйк написал эссе о том, каково быть осужденным за свои грехи.

– Да. Грехопадение. – отвечает Эва, пригубив вина из бокала. – Трогательно.

– Грехопадение, да. Душераздирающее произведение. – Халвдан размахивает перед нами вилкой, словно скипетром. – Вы его читали?

Я отрицательно качаю головой. Я мог бы сказать, что кое-что знаю о том, каково это – упасть лицом в грязь, разрушить карьеру и утратить душевный покой; что дома в Ставангере у меня есть психиатр, который полагает, что я продолжаю падение, но я не был настроен показаться жалким на первой же встрече, и уж тем более не считаю «Зимний сад» и «Бар библиотеки», где сама атмосфера предполагает сдержанно остроумную, вежливую болтовню подходящим местом для хирургической откровенности.

Директор издательства медленно вращает вилку вокруг своей оси и прикрывает глаза.

– Он демонстрирует основополагающее для него отрицание наказания и срока, романтизируя общество, в котором на самом деле понятие возмездия – в крови.

– В глазах моих вы увидите мои преграды, – добавляет Эва.

– Да, да, – поддакивает директор. – Точно, да.

– Вам придется подписать согласие о неразглашении, – начинает шведский агент Миллы. – Оно подразумевает не только полное молчание обо всем, что вы узнаете о следующей книге Миллы и ее содержании, но также и о том, что вы узнаете о самой Милле и ее личной жизни.

Я киваю.

– Расскажите мне о Роберте Риверхольте, – прошу я и делаю глоток кофе. – О предыдущем консультанте Миллы. Я так понимаю, что его…