Читать книгу "Предложение руки и перца - Кристина Юраш"

«Ты сейчас возьмешь мою анкету, напишешь, что я идеально подхожу», — внушала я, понимая, что будет, если кто-то вдруг зайдет. — «Ты скажешь, что я принята. И сам лично оформишь меня на работу! И забудешь навсегда о том, что я тебя целовала!»

Я оторвалась от чужих губ, выдыхая и видя застывшую ручку, с которой капали жирные кляксы прямо на мою анкету.

— У меня для все хороший новости, — произнес работодатель, пока я присаживалась в свое кресло. — Вы нам идеально подходите!

Ну слава драконьим яйцам! Теперь можно расслабиться. Ручка заполняла документы, пока я мысленно выдыхала.

«Кто еще с ней целовался? Признавайтесь! Я ведь сейчас узнаю!», — распинался ректор, вставая с ректорского кресла и тряся моей зачеткой перед смущенными лицами молодых преподавателей. Я сокрушенно качала головой, вспоминая симпатичного преподавателя по боевой магии, послушно выводившего мне «отлично», и молодого преподавателя по истории магии, который с любовью ставил мне зачет. Позади меня стояли все молодые преподаватели мужского пола, неловко переглядываясь.

«Все вон отсюда! У вас что? Уроки отменили? А ну марш на уроки! С вами я потом разберусь! Ты хоть понимаешь, что у вас за дар?», — хватался за седые остатки волос ректор Магической Академии, когда мы остались наедине. Я впервые видела, как рыдает солидный мужик, еще недавно уверявший нас, второкурсников, что видел в этой жизни все. — «Менталист! В моей несчастной Академии — менталист!». Что-то мне подсказывало, что после моего ухода протрут даже дверные ручки. Целовать старого ректора я не отважилась. Желудок был против. «Этот страшный дар под запретом!», — ректор осмотрелся по сторонам, пока я вспоминала, как меня поймали на пересдаче. Целовать всю комиссию я не осилила. — «Никогда его не используй! Забудь о нем навсегда!».

Пока учебный отдел готовил мой торжественный приказ об отчислении, я узнала, что менталист — это тот, кто обладает даром внушения. И чем сильнее менталист, тем больше дистанция внушения. Есть счастливчики, которые умеют внушать через личную вещь на расстоянии, не оставляя улик. Встречаются везунчики, которые способны подчинить волю человека одним взглядом. Но чаще всего попадаются те, кому достаточно просто прикоснуться к жертве, чтобы та тут же поступила в распоряжение менталиста. Меня тут же утешили, сообщив, что бывают и более запущенные случаи, чем мой, когда поцелуи — это только прелюдия к процессу внушения.

Я долго спрашивала родственников, кто же из них был менталистом, но кладбище молчало.

— Вот! Распишитесь здесь! Вы приняты на работу! Сначала вы побеседуете с его величеством и ее высочеством. Вам все объяснят, — слышала я голос, не веря своему счастью. Моя рука схватила ручку, а сердце уже предвкушало встречу с пыльным архивом.

Я любовалась свой росписью под приказом о зачислении на королевскую службу. Золотые вензеля на бланке пророчили мне уютное местечко на долгие-долгие годы.

— Отныне вы — почетная развратница королевства! Этот титул его величество утвердил в качестве официального! — торжественно произнес работодатель, пока я застыла на месте. Почетная кто?

Глава вторая

Сверхпорочные

С каких пор я стала жертвой общественного темперамента?

— Послушайте, это ошибка! — возразила я, испуганно глядя на анкеты и приказ. — Я претендовала на должность младшего помощника младшего помощника архивариуса — библиотекаря королевской библиотеки!

— Да, такая вакансия у нас есть, но вы уже состоите на королевской службе. С чем вас и поздравляю! — серьезно ответил мне чиновник, едва не бросившись пожимать мне руку. — Это — очень почетная должность! Считайте, что вы на секретной службе! Вам оказана великая честь!

— Да, но…, - смутилась я, натягивая коврик юбки на колени. Мне кажется, что сейчас я полыхаю, как саламандра!

— Даже не сомневайтесь! — авторитетно произнес чиновник, пока я осматривалась по сторонам на предмет свидетелей. Сейчас все исправим! Я уже бросилась к работодателюу, как вдруг двери распахнулись. На пороге стояла… принцесса Алианора. Я сразу узнала ее, потому что все газеты пестрят ее портретом. На ней было темно-синее платье усыпанное драгоценностями, а в белокурой прическе сверкал тоненький ободок короны.

— Ваше Высочество, вот! — предъявили меня, пока принцесса смотрела на меня с подозрением. Считается ли мой доисторический ископаемый свитер с волками покушением на монархию? Если нет, то почему принцесса слегка побледнела и покачнулась? Алианора смотрела на меня с сомнением, пока я тщетно искала слова оправдания.

— Вы где откопали эту моль! Засуньте ее обратно в ее шкаф! — капризно произнесла принцесса, ужасаясь выбору коррумпированного поцелуем жюри. Я закивала, соглашаясь, что с удовольствием устроюсь между шапочкой и шарфиком.

— Ваше Высочество, — произнес чиновник, вставая с кресла и подходя к принцессе, которая схватилась за сердце. Он галантно облобызал ее руку, снова показывая глазами на меня. — Подумайте сами, чем некрасивей развратница…

Глаза принцессы сузились, а губы поджались.

— Тем меньше шансов, что будут проблемы, — уверял чиновник, пока Алианора пристально смотрела на меня. — Подумайте, вам бы не хотелось в будущем ревновать вашего избранника?

— Да, — принцесса внезапно изменилась в лице. Она хитро улыбнулась, и тут же поманила за собой. — Подписку о неразглашении она уже подписала?

— Да! — тут же встрепенулся чиновник, бросаясь к бумагам и размахивая листом. — Она все подписала. Теперь в случае отказа от должности, в случае разглашения конфиденциальной информации и в случае бегства ее ждет смертная казнь. Таковы условия секретной королевской службы!

Я все еще не верила в случившееся, но послушно ковыляла за принцессой, пытаясь вежливо объяснить ей, что не гожусь на эту почетную должность. В ответ на мои доводы, Алианора лишь фыркала и морщила носик. Мы неспешно шли по роскошному коридору. Алые стены с золотыми вензелями, лакированное дерево, высокие окна с тяжелыми, как моя жизнь, шторами. Шлейф духов принцессы тянулся по коридору, опьяняя приторным ядом экзотических цветов.

— Нравятся духи? — с вызовом спросила она, насмешливо глядя на мою ковровую юбку. — Их сделал самый известный парфюмер специально для меня. Они так и называются «Принцесса Алианора».

«Неприятности Элис» — предложила я альтернативное название, следуя в удушающем шлейфе королевской прихоти.

— За мной, — горделиво произнесла принцесса, а слуга, бежавший впереди нее, распахнул перед нами дверь в комнату. На стенах висели портреты в золотых рамах, а я вертела головой, поражаясь такой роскоши.

— Мой прадед, — негромко произнесла принцесса Алианора, показывая тонкой рукой на портрет бравого брюнета в доспехах и короне. Алый плащ его героически развевался на ветру, а позади него валялись дохлые драконы. Видимо, несчастные помирали на подлете, падая вниз от величия и достоинства.

— А вот, — принцесса поджала губы и сдернула темную ткань с соседнего портрета, на котором виднелся уголок роскошного платья. — Портрет моей прабабушки…