Читать книгу "Гамбит - Михал Холева"

– Да. Перенесите его в мед-лаб, пусть его примет Риз. Он должен быть способен к разговору. Пусть Риз разложит оборудование для биомониторинга в реанимационном зале, и если что-то выйдет за рамки нормы, я хочу получить информацию немедленно. – Он резко выпрямился. – Потом проверьте, можем ли мы сделать хоть какие-то исследования этой химии. Возьмите столько людей, сколько потребуется.

Он развернулся и промаршировал в сторону амбулатории, пытаясь не смотреть на гибернаторы, мимо которых шел. Их все равно не спасти, аргументировал разум. И он не врал на брифинге. Это уже трупы. А зачем смотреть в лица трупам?

8 января 2211 ESD, 19:01

Он отключил CSS. Не пойми который раз кряду смахнул несуществующую пылинку с тяжелого, темно-серого сейчас скафандра спасательной группы, дав себе секунду на то, чтобы скрыть озабоченность. Поправил за спиной крепления ненужного пока кислородного баллона и снова проверил прицепленный к поясу шлем. Это был один из первых случаев в военной карьере Брисбена, когда он и правда не знал, что сказать.

– Предварительные результаты показывают, что он в полном сознании, – прозвучал в наушниках голос Риза. Психолог из комнаты мониторинга должен был контролировать течение беседы, хотя Брисбен сомневался, что от модифицированного человека можно ожидать привычных реакций. – И он должен без проблем вас понимать.

Стрэй наконец отвел взгляд от расставленной техниками диагностической системы и развернулся к полковнику, который изрядным усилием воли сдержался, чтобы не вздрогнуть.

Офицер, едва лишь придя в сознание, попросил дать ему мундир. Черная униформа со знаками командора и эмблемой Первой Роты Гибридов выглядела так, что рядом с закованными в скафандры людьми Брисбена он выглядел почти элегантно. Но не только это выделяло его.

Из-под коротких светлых волос на Брисбена смотрел голубой глаз. Один. Вся левая часть лица была покрыта черным композитным лабиринтом узлов, креплений и гнезд, а в глазнице размещалось окруженное сервомоторами кольцо со входами на десяток кабелей невральных соединений.

Правый глаз моргнул.

Кольцо провернулось вокруг собственной оси.

– Что с моими людьми? – Полковник услышал вопрос раньше, чем Стрэй его задал.

– Мне пока трудно сказать. Как видите, – он ткнул в стоящий рядом с Гибридом монитор, – их показатели стабильны. Но у нас практически нет никаких сведений, как себя с ними вести. Компьютеры «Жаворонка» пострадали во время аварии, и сейчас, если честно, мы блуждаем в потемках. Не стану скрывать, ваша помощь была бы для нас неоценимой.

Тишина длилась так долго, что полковник начал прикидывать, не попросить ли о мнении Риза, но когда уже собирался подать тому условный сигнал, Стрэй ответил:

– Моя помощь. Я так понимаю, что данные из Центра тоже были повреждены?

Он мог ожидать, что Гибрид задаст этот вопрос.

– Центр Развития Флота был уничтожен более шести лет назад. Данных об этом проекте – то есть достаточно данных, – поправил он себя быстро, – сохранить не удалось.

Снова тишина. Стрэй, казалось, медленно переваривал полученную информацию.

– Что вы знаете о тех средствах, которые все время необходимо давать моим людям? И о тех средствах, которые получаю я? – Пол-оборота кольца.

– Мы располагаем некоторым их количеством, и я уверен, что анализ позволит нам их синтезировать. – Брисбен нацепил профессионально-успокаивающее выражение лица.

– То есть – ничего. – Это не был вопрос.

– То есть – немного, – признался полковник. – Но я не намереваюсь позволить, чтобы все так и осталось. Собственно, поэтому мы вас и разбудили, коммандер. Нам понадобится как можно более полный рапорт о ваших людях. Все, что вы посчитаете необходимым для воссоздания химических средств, поддержания привитых им подсистем, хирургии. И лучше всего – сразу.

Несколько секунд Стрэй смотрел в монитор, где продолжали обновляться данные с гибернаторов. Человеческая часть его лица застыла, как и его механическое соответствие.

– Естественно, господин полковник, – ответил он наконец, больше обращаясь к монитору, чем к Брисбену. – Я сразу же этим займусь.

– Вам необходима помощь? Какая-либо? Мои медофицеры?

– Позже. Пока что я справлюсь сам.

Когда Брисбен поднялся со стула и повернулся к двери, Стрэй чуть поднял голову. Взгляд единственного глаза Гибрида уткнулся в старшего офицера, и на миг тот почувствовал, что врастает в пол. Полковник с трудом отогнал мысль, что на него смотрит и система соединений в левой глазнице мужчины.

– Сэр?

– Слушаю, командор Стрэй?

– Что случилось? Почему нас никто не искал? – Офицер не изменил тона. И только теперь Брисбен понял, что его собеседник все время говорит спокойно и уравновешенно. Ни разу не повысил голоса, ни разу не сменил темп.

Стрэй моргнул несколько раз, словно и сам был удивлен этим фактом.

– Когда Центр был уничтожен, мы потеряли массу информации, и не только ту, о которой я сейчас прошу. В том числе пропали и данные об этом полете. – Полуправда всегда лучше, чем ничего. Не было смысла говорить Стрэю, что часто приходилось решать куда более важные вещи, что не уцелела ни одна из баз Сектора Соль и что девяносто процентов человечества погибло в течение шести месяцев со Дня.

Право на незнание. Базовое право, которым обладают тела.

– Понимаю. Спасибо, сэр. – Стрэй перевел взгляд на монитор и начал печатать. Его пальцы двигались так быстро, что за ними непросто было уследить.

Брисбен вышел из помещения и закрыл дверь. Опершийся о противоположную стену Риверс при виде командира выпрямился. Полковник кивнул ему и направился к проходу в реанимационный зал.

* * *

Помещение освещалось только мониторами аппаратуры Риза. Перед лейтенантом стояли несколько диагностических экранов высокого разрешения, а справа от него вставала гигантских размеров голограмма мозга Стрэя. То и дело некоторые части трехмерной модели чуть меняли цвет в совершенно непонятном для Брисбена ритме.

Фигура сидящего спиной к нему психолога была почти придавлена чуждостью нервных процессов пациента.

– И какой диагноз, лейтенант? – Брисбен сделал несколько шагов и встал за спиной у подчиненного.

– Он удивительно стабилен, должен сказать. Я ожидал куда худшего состояния. – Риз ввел команду, и линии нескольких графиков сменили масштаб. Брисбену это ни о чем не говорило, но лейтенант, похоже, был в восторге. – Это совершенно здоровый человек, по крайней мере, если говорить о нервной системе.

– Я и не утверждал, что он безумен.

– Я полагал, что с таким количеством оборудования в голове он будет больше… как ИИ. Ну понимаете…

Полковник тихонько засмеялся.

– ИИ – наиболее человеческие существа, которые мне приходилось встречать, лейтенант. Даже лучше, что он таков, каков есть. Данные, реакции нервов – хоть что-то, что я должен знать?