Читать книгу "Му-му. Заброшенная могила - Андрей Воронин"

Последнюю «дозу» Савинский принес жене за день до Нового, 2006 года. Он купил героин на Арбате, у скользкого мужичонки с крохотными бегающими глазками. Он запомнил его хорошо, как и многих, у кого покупал зелье. Так, на всякий случай. Пока — без какой-то определенной цели.

Кан вернулся домой, снял полушубок, постоял минуту у елки, которую он, несмотря ни на что, принес с елочного базара и нарядил старыми, купленными еще в его детстве елочными игрушками. Вынул одноразовый шприц, приготовил раствор, подошел к жене, которая, укрывшись пледом, неподвижно лежала на тахте и тихонько стонала. Скорее почувствовав, чем услышав его приближение, она приоткрыла глаза.

— Принес? — еле слышно спросила Ольга. — Спасибо, родной мой.

Кан протер спиртом руку и сделал укол. На лице Ольги появился румянец, она еле заметно улыбнулась и дотронулась до его колена тонкой, словно веточка, рукой. Кан нагнулся и услышал шепот. Ольга повторила:

— Спасибо, родной мой…

Когда через час генерал Савинский открыл своим ключом дверь и вошел в комнату, его сын сидел на тахте и баюкал на руках мертвую Ольгу…

* * *

Прошел год. Кан существовал в двух мирах. В одном из них он был университетским преподавателем, у которого постепенно сошли черные круги под глазами, восстановился голос, прежде всегда хмурое лицо иногда проясняла улыбка. В другом мире этот человек был беспощадным убийцей. Мстителем. Чистильщиком мира от падали.

Был еще и третий мир, соединявший два первых. Через сорок дней после смерти жены Кан Савинский отправился в мэрию с пакетом документов, нужных для регистрации общественного объединения, целью которого была борьба с распространением наркотиков и помощь пострадавшим от них людям. Организация, которую зарегистрировали без малейших проволочек, называлась «Тхе Хук», что в переводе с вьетнамского означало «место, куда падают первые лучи утреннего солнца».

И вот случилось непредвиденное. Кана Савинского больше нет.

…Похороны Кана назначили на пятницу, 16 мая. Покойный профессор лежал в открытом гробу — пулевое отверстие в его высоком лбу умело загримировали, другая же пуля попала в сердце. Вероника Гаршина, вторая жена профессора, сидела рядом с его родителями у гроба. Всегда подтянутый отставной генерал КГБ Самуил Савинский за несколько дней превратился в согнутого горем старика. Мать Кана, вьетнамка Ли Куок, в черном платке, прикрывавшем седые волосы, не отрывала взгляда от гроба, где лежал ее единственный сын.

Дорогин вошел в квартиру Кана за десять минут до выноса тела. Он заметил занимавших позиции вокруг дома «наружников» разных ведомств — от ФСБ и МВД до службы охраны нового Президента Российской Федерации. Директор детективного агентства прекрасно знал, что убийство Савинского получило широкий общественный резонанс и на фоне только что прошедшей инаугурации новому первому лицу государства было весьма неприятно получить известие о террористическом акте — именно так интерпретировали происшедшее в верхних эшелонах власти. Действительно, что могло послужить причиной убийства видного профессора, который бизнесом не занимался, с криминалитетом связан не был, правда, вел не очень заметную общественную деятельность в качестве председателя общественной организации «Тхе Хук», которая помогала жертвам наркотиков? Совсем немногие знали, чем на самом деле занималась эта организация…

…Мелкого торговца наркотиками Гришку Шаболтасова в его кругу называли «Батоном». Этимология «погоняла» была проста, как две копейки образца 1961 года. Минимум два раза в день Гришка рассказывал бородатый анекдот про булочку с маком и батон с героином и сам же смеялся, прищурив крохотные глазки с красными прожилками.

Тело Батона нашли в одном из Арбатских дворов, недалеко от места, где он в розницу продавал разбавленный тальком героин. Жильцы дома, около которого это произошло, сначала подумали, что на лавочке у подъезда заснул перепивший бродяга, но, когда он пролежал там долго, вызвали милицию. Была оттепель, труп успел завонять, и сержанты из патрульно-постовой службы только чертыхнулись, когда поняли, что придется помогать грузить его в труповозку. Впрочем, эти парни к такой работе были привычные.

Патологоанатом удивленно присвистнул, обнаружив в брюшной полости покойного десяток пакетиков с наркотическим веществом.

Сперва смерть списали на разборки наркоманов, которым вместо героина подсовывали какую-нибудь похожую по консистенции дрянь. Но при более тщательной экспертизе выяснилось, что в крови Шаболтасова присутствует весьма специфический наркотик, называемый в среде спецслужб «сывороткой правды». И маховик расследования закрутился.

В ближайший месяц в Москве зарегистрировали еще десять трупов распространителей наркотиков, принадлежавших к разным кланам. На Петровке сделали правильный вывод: «работает» «мститель», у которого от употребления наркотиков умер или умирает близкий человек. Даже психологический портрет составили: «Предположительно отец юного наркомана, бывший, а то и действующий сотрудник правоохранительных органов, судя по тому, насколько «чистыми» являются убийства…». И т. д.

Аналитики МВД предупреждали, что вслед за убийствами мелких последует устранение крупных фигур наркобизнеса. Они не ошиблись. И если «мелочь» убирали просто — с помощью ножа или пули, то смерть «королей» не была такой легкой.

Первой по-настоящему серьезной акцией «неуловимых мстителей» стало нападение на особняк «наркобарона», известного в определенных кругах под именем Миша. В один прекрасный день у него собрались гости на «планерку», посвященную поиску и уничтожению «мстителя». И тот или один из тех, о ком шла речь, не заставил себя ждать. Два залпа из базуки разнесли особняк в пыль, а чудом уцелевших выкосили из автоматов. Операция была проведена на уровне мощнейших спецслужб: просто, элегантно и главное — эффективно. Свидетелей почти не осталось, а «Ниву», на которой приехали «террористы», нашли в лесу полностью сгоревшей.

Тут уж на Петровке заволновались. Начали трясти агентуру. Все как один «стукачи» утверждали, что никакого передела сфер влияния между поставщиками и распространителями наркотиков не планировалось и о новой силе, решивший захватить рынок столь традиционными кровавыми методами, ничего неизвестно.

Пока суд да дело, погиб еще один «корифей» отечественного наркобизнеса, выходец из Таджикистана по имени Султан. Его нашли задушенным в туалете элитного клуба, где он предпочитал коротать время.

На следующий день в квартире собственной любовницы обнаружился азербайджанец Муса, которого пригвоздила к дубовой двери стрела из арбалета. Оружие нашли тут же, на полу, — такие арбалеты одно время свободно продавались в магазинах охотничьих товаров.

И уж совсем ни в какие ворота не лез случай, когда сразу трое известных органам, но не пойманных за руку наркодилеров один за другим выпрыгнули из окна девятого этажа. При этом соседи не слышали ни криков, ни звуков борьбы, двери не были взломаны, в комнатах царил полный порядок.

…Все эти акции были организованы Каном Савинским, который теперь готовился навсегда покинуть квартиру, откуда больше трех лет назад вынесли гроб с телом его первой жены. Несколько сотен человек собрались у подъезда — студенты, преподаватели, матери и отцы наркоманов, которым Кан помог вернуть сыновей и дочерей. Не пришли только те, кто помогал Савинскому уничтожать дельцов от наркобизнеса. Эти парни прекрасно понимали, что каждого из пришедших зафиксируют бесстрастные камеры спецслужб, идентифицируют, просеют сквозь сито всевозможных проверок. Своего шефа они помянут позже… И постараются найти убийцу.