Читать книгу "Рубины леди Гамильтон - Алина Егорова"

У отца на работе что-то не ладилось. Он всегда был очень ответственным человеком и переживал за службу. Руководить огромным коллективом – дело не простое. За свою трудовую жизнь он получил множество наград и, увы, заработал гипертонию. Однажды вечером, когда Грановские ждали к ужину главу семьи, раздался телефонный звонок. «Александра Борисовича увезла «Скорая». Он в больнице…» На похоронах было много людей, цветов; проникновенные речи, награды на бархатной подушечке. «Он всей душой был предан работе. Такие люди – огромная редкость», – говорили о нем. Семье безвременно ушедшего товарища обещали поддержку. Сначала все так и было. Материальная помощь, путевки в санаторий, место для ребенка в детском саду для «своих». Потом звонки стали звучать все реже и наконец прекратились. Неожиданно слегла с болезнью мать Раисы. После смерти мужа она сильно сдала. У нее и раньше был непорядок с сердечно-сосудистой системой, но за последний год здоровье очень уж сильно пошатнулось.

Родители Раисы ушли из жизни друг за другом. Молодая женщина сидела в кухне и думала, как свести концы с концами при своей скудной зарплате лаборанта НИИ с малолетним ребенком на руках. «Трешка» Грановских оказалась ведомственной, и Раису попросили съехать из нее в положенную ей по закону «однушку». Вика подрастала, ее на что-то нужно было кормить и одевать. Сама Рая давно уже не носила модных цветастых жакетов и лакированных туфель, которые раньше ей покупали родители. Она готова была помириться со своим несостоявшимся мужем, но того в городе не оказалось. Поговаривали, что он уехал за полярный круг, на заработки. Лаборанткой было работать удобно и не тяжело – всего четыре часа в день и, что немаловажно, среди интеллигентных людей. Когда были живы родители, Рая работала в НИИ для стажа и чтобы бывать на людях. Она продала все, что только сумела: книги, хрусталь, украшения, но все равно на жизнь не хватало. Персонал школьной столовой и детей персонала кормили бесплатными завтраками и обедами, зарплата посудомойки была выше, чем у лаборанта, рабочий день тоже укороченный, а также удобно было приводить дочку в школу и уводить домой. На этом плюсы новой работы заканчивались. Никому из знакомых Раиса не говорила, что работает посудомойкой. Она, девушка из хорошей семьи, знала, какая это низкая социальная ступенька, и ей было очень стыдно, что она оказалась здесь. Конечно же, временно! Раиса никогда не переставала верить, что скоро все изменится. Встретится тот самый, достойный ее мужчина, возьмет ее за руку и отведет в хорошую жизнь. Она, наконец, поступит в институт. Пусть не на факультет иностранных языков – бог с ним, главное, что поступит, и появится у нее диплом о высшем образовании, как у всех интеллигентных людей. Не для того, чтобы работать на любимой работе, а просто потому, что так положено.

Время летело быстро. Казалось, еще вчера она носила приталенное платье из кримплена. Раиса приложила к себе синее в мелкий цветочек платье и убрала обратно в шкаф. Оно вышло из моды и стало ей мало. «Пусть лежит. Может, Вика когда-нибудь наденет». Черные туфли с узким ремешком. Красивые, но ношеные, хоть и недолго, сзади царапина. Рая взяла у дочери черный фломастер и закрасила царапину. В комиссионке их взяли охотно, приемщик сказал, что продадутся туфли быстро, но деньги обещал выплатить только после реализации.

С Викой что-то происходило. Она стала замыкаться в себе и просила перевести ее в другую школу.

– Куда я тебя переведу? Поблизости других школ нет.

– А та, что через сквер?

Через сквер была отличная новая школа, она находилась даже ближе той, в которой училась Вика, но их дом был приписан не к ней. А главное, что она называлась гимназией и обучение в ней требовало немалых затрат.

– Там нет мест.

– Ага, нет, – обиженно засопела девочка. – А Маринка и Вовка туда перешли, еще и Краснова после каникул туда перевести собираются.

– Ну, значит, они успели, а теперь мест нет.

Соседняя школа была престижной, в программе числились полезные дополнительные занятия, имелись интересные кружки, проводились экскурсии. Но все – за деньги. Кто мог платить, тот устраивал своих детей в гимназию. Каждый желал для своего ребенка лучшего, поэтому родители не скупились на образование, последнее отдавали, но за гимназию платили. Такое положение царило повсюду. Это были не поборы, а официальная плата: за ремонт, за охрану, в фонд класса… В обычных школах деньги с родителей тоже брали, но не так много. И там можно было нормально выучиться при желании, пусть не так эффективно, как в гимназиях, без углубленного изучения иностранных языков, основ экономики и прочих наук. Самое неприятное, что в обычных школах в основном оставались дети из неблагополучных семей. Полное отсутствие интереса к учебе, сквернословие, дикие нравы дворовой шпаны. И в этой среде – Вика. Раиса Александровна при всем желании не могла бы оплачивать приличную школу. Она сама перешла работать в гимназию – там посудомойке больше платили, и Вике уже не приходилось ее стесняться. Ничего другого для дочери она сделать не могла.

Как ни странно, Вика не связалась с дурной компанией. Со своими одноклассниками она не дружила, но и не враждовала. К шестому классу, когда все благополучные дети перешли в гимназию, Викин класс поделился на две враждующие группировки.

Две девочки – Кира и Рита – два лидера. Вместе они были невозможны. Во время любой совместной внеклассной работы между ними обязательно возникали ссоры. Все, что смогла сделать классная дама, это разделить класс на звенья. Два звена девчонок и оставшиеся три – мальчишечьи. Это как-то спасало ситуацию: игра в волейбол – первое звено против второго, субботник – первое звено собирает листья, второе моет окна и так далее.

У каждой девочки-лидера были особо приближенные друзья. У Риты – Кристина и Вера, у Киры – Лиля и иже с нею. Однажды в рекреации на ровном месте возникла драка. Вера с Лилей лежали на полу и дрались как бы понарошку, с улыбками на лицах. За каждую из них, как на соревнованиях по боксу, болели «трибуны», где самыми активными болельщицами были звеньевые. Было заметно, что драка давно перешла грань «понарошку», но никто девочек не разнял.

Можно переходить из звена в звено, но не состоять ни в каком вообще – нельзя. При смене звена автоматически меняется и круг «друзей». Мальчиков в классе было больше. Они в девчоночьи разборки не вмешивались, но тоже разделились на своих и чужих. Если кто-то из них общался с девочками из первого звена, он становился врагом для звена второго. Все это знали, все с этим мирились. Две девочки сумели заставить вращаться вокруг себя всех, включая мальчишечье большинство и классного руководителя. Несомненно, они были сильными лидерами. Им бы на баррикады…

И ведь обе – не первые красавицы в классе! И даже не вторые. Кира училась на «четыре» и «пять» (на одни пятерки во всей школе не учился никто), имела зычный командный голос, была плотного телосложения. Не толстая, а именно плотная, с широкой костью и тяжелая. Насколько тяжелая, Вика ощутила на себе. Как-то, оставшись после уроков, они с Лилей и Кирой играли – переворачивали друг друга. Располагались друг напротив друга и сцепляли скрещенные руки. Между ними вставал третий участник игры, который при движении рук переворачивался сначала вниз головой, затем вновь оказывался на ногах. Лиля была стройной и перевернулась легко. Вика и подавно. Ее Кира могла перевернуть и в одиночку. А вот с Кирой дело не заладилось. Вика с Лилей перевернули ее вниз головой и не удержали. Звеньевая сползла на пол, но не ушиблась. Она была отходчивой – ругнулась, но зла держать не стала. Учителя ей симпатизировали за хорошее прилежание и за ее положительность. Она была положительнее Риты.