Читать книгу "Мрак в конце тоннеля - Владимир Колычев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Телевизор наверняка не работал, поэтому я даже не пытался включать его. Пульта дистанционного управления от него не могло быть в принципе: слишком древняя для столь полезного изобретения модель. А вставать с лежака лень.
– Замерз? – спросил я у соседа.
Это был парень лет двадцати, патлатый, глазастый, востроносый, скуластый и бледнолицый. Худосочный, высокий, длиннорукий, в альпийских ботинках, минимум сорок пятого размера. Отсутствующий грустно-улыбчивый взгляд.
Прошло несколько секунд, прежде чем парень сообразил, что вопрос обращен к нему. А ведь, кроме нас, в комнате никого не было. Вернее, были еще двое мужчин – один пожилой, другой не очень, – но любопытство будто ветром выдуло их из отсека; бродят сейчас, наверное, по закоулкам первого блока в поисках острых ощущений. Да и я сам не так давно вернулся с прогулки. Только худосочный никуда не ходил. Как закутался в одеяло с самого начала, так до сих пор и сидит, о чем-то думает.
– Холодно, спрашиваю? – повторил я вопрос.
– Ну, есть немного, – виновато улыбнулся парень, непонятно почему дернув ногой.
Может, голосовые связки у него напрямую связаны с двигательным нервом. Или центральная нервная система барахлит.
Еще причиной такого взбрыка могло быть наркотическое опьянение. Тем более что бледность лица можно было считать одним из признаков такой оказии. Но зрачки у парня вроде бы не расширены и не сужены, глаза не мутные и покраснения в них не наблюдается. И речь не замедленная.
– В армии служил?
– Нет.
– Понятно.
– А что армия дает? – с невнятным чувством превосходства спросил он. – Бегать и стрелять я и так умею.
– «Контр Страйком» увлекаешься?
– Да так, чуть-чуть. В основном в пейнтбол играю. У нас команда самая лучшая…
– И в окопах мерзнете, да?
– Да нет, пока что без окопов. Хотя есть идеи…
– Какие идеи? В армии приказ, а не идеи. Запрут на полигон на целую неделю, в мороз; сначала окопы роешь, потом сидишь, мерзнешь… Это жизнь, а твой пейнтбол – баловство.
– Ну, баловство, не баловство, а многие солидные люди в него играют.
– Менеджеры среднего звена?.. Потому что в армии не служили, потому и балуются.
– А вы, случайно, не из военкомата?
– Точно, специально билет за девять тысяч купил, чтобы тебя здесь агитировать… – в саркастической ухмылке скривил я губы.
– А в окопах когда мерзли? В сорок первом?
Я недовольно повел бровью. Разговорился парень, дерзить начал. За такое и подзатыльник отпустить не грех. Но лучше, конечно, обойтись без этого. И разговор нужно закончить: на идиотские вопросы отвечают только идиоты, а я пока что в здравом уме. Поэтому пришлось сделать вид, что у меня к собеседнику нет никакого интереса. Все, нет его больше, умер он для меня.
– Вы обиделись? – догадался парень.
Как ежик складывает колючки, так и он сбавил тон. И вину свою, похоже, осознал.
Я промолчал. Он еще даже не извинился, чтобы я мог опуститься до разговора с ним.
– Не знаю, что на меня нашло.
Но я по-прежнему делал вид, что не замечаю его.
– Извините, я не хотел вас обидеть.
– Ничего, бывает, – снизошел я.
И достал из кармана куртки плоскую из нержавейки фляжку с коньяком, свинтил пробку, сделал несколько глотков из горлышка.
– От радиации защищаетесь? – угодливо спросил проштрафившийся сосед.
– А то! – скупо кивнул я. – И еще согревает хорошо…
– А что там, коньяк?
Я заметил, как шевельнулись его ноздри. Видно, учуял ароматный запах проспиртованной дубовой бочки.
– Угадал.
– Я бы тоже не отказался.
Я сделал вид, что не понял намек.
– Между прочим, сейчас война, – продолжал атаковать меня молодой начинающий нахал.
Я покровительственно усмехнулся, с интересом глянув на соседа. Не пустая у него черепушка, знает, чем взять собеседника.
Ничего не говоря, я потянулся к своей сумке, одной рукой неторопливо раскрыл ее, достал початую бутылку отличного французского коньяка. Война хоть и не настоящая, но делиться с «товарищем по окопу» нужно…
Зарабатывал я не очень много, на жизнь хватало, а на дорогой французский коньяк – не всегда. Но у меня была жена. Бывшая. Первая из трех, тоже бывших… Ну не сложилась у меня семейная жизнь, не смог я найти свою половинку. С Оксаной ничего не вышло, затем с Ириной пролетел, потом была Наташа, но и с ней пришлось расстаться. Теперь я холостяк и отец троих детей. От каждой жены по ребенку – такая вот арифметика.
Оксана родила мне дочь. Катюшке уже восьмой год, и она уже такая же красивая, как мама. И такая же хорошая… Это я плохой, потому что не смог удержать птицу счастья. О чем, надо сказать, очень жалею. Не зря говорят, что вторая жена хуже первой, а третья – второй. Эту истину я на себе проверил… Впрочем, все это лирика, а проза состояла в том, что сразу после развода Оксана очень удачно вышла замуж, и мне уже ничего не светит. Да я и не надеюсь. Просто время от времени навещаю Катюшку, а в прошлом году даже провел с ней целых две недели, пока Оксана с новым мужем осваивала Сейшельские острова.
Вот и в этот раз Оксана попросила меня остаться с Катюшкой, пожить с ней в их с мужем загородном доме. Я согласился, а Костя за это подарил мне билет на трехдневную ядерную войну. Сказал, что взял по случаю, думал с Оксаной пожить подземной жизнью, но та восприняла его идею в штыки. А чтобы я не вздумал отказаться, сделал мне другой, более ценный презент – три бутылки дорогого французского коньяка. Дескать, как раз на три дня хватит… Как будто не знает, что я пью хоть и часто, но умеренно, и этих трех бутылок мне могло хватить почти на неделю… ну, четыре дня точно…
Бутылку я достал, потому что не мог предложить востроносому соседу выпить из своей фляжки. Как говорили казаки: свое ружье, коня и жену нельзя давать никому. Я бы добавил к этому списку и свою драгоценную фляжку. Дать кому-то приложиться к ее горлышку, все равно что позволить поцеловать свою девушку. А налить из бутылки – пожалуйста, если, конечно, есть желание угощать.
Парень подошел ко мне, выпростав из-под накинутого одеяла руку, потянулся к бутылке.
– Из горла нельзя, – покачал я головой. – Стакан давай. Или кружку.
Он кивнул, полез под нары за своей сумкой, достал оттуда пластиковую кружку, снова потянулся к источнику жидкого тепла. Но я увел от него бутылку.
– Незнакомым не наливаю.
– Э-э… Валера я…
– Платон.
Щедрой рукой я отмерил в кружку граммов сто коньяка, на этом угощение закончилось.
– Ну, за знакомство!
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Мрак в конце тоннеля - Владимир Колычев», после закрытия браузера.