Читать книгу "Освобождение шпиона - Данил Корецкий"

Зажав носки — в правой руке, словно настоящий «маузер», Мигунов подошел к кровати сокамерника. У Блинова открыт рот, первым делом — заткнуть его, прихватив для верности челюсти левой рукой. Итак: заткнуть, навалиться, задушить. Душить долго, пока не уйдут последние сомнения. Вот ведь еще совпадение — Блинов как нарочно прочел ему сегодня эту лекцию, предостерег от возможных ошибок. «Душить надо умеючи, с терпением…». Терпение у него есть. А вот умение?

Мигунов остановился.

Умение приходит с опытом. Он убивал дважды, значит, опыт у него должен быть. Но оба раза он даже не прикасался к своей жертве — Дроздов был убит электричеством, Катранов — ядом… Хотя нет, Катрана ему все-таки пришлось хлопнуть по руке, чтобы ввести яд. Дружеское такое похлопывание… Сейчас похлопыванием не обойдешься.

Ладно.

Мигунов поднял свой «маузер», прицелился в приоткрытый рот. Ну, давай! Но он не мог двинуться с места, словно загипнотизированный. Сердце колотилось, к горлу подкатил тяжелый, как сырой мякиш, комок. Ладони были мокрыми, словно он только что окунул их в горячую воду. Вытер их о себя, но это помогло мало, кожа была как нагретый воск. Нет, так не пойдет. Такими руками он не сможет душить, они соскользнут с гофрированного шланга шеи.

Ничего, ничего… Яда нет, электричества тоже. Хорошо. Он задушит Блинова голыми руками. Сломает его поганые хрящи и позвонки. Сейчас. Сию минуту. Время уходит. Ну же!

Он уже расставил руки и даже качнулся вперед, когда почувствовал внезапный приступ рвоты. Едва успел отвернуться и присесть. Спазм сжал горло, подкатил к самой гортани и вдруг так же неожиданно исчез.

Теперь Мигунов был мокрый весь, с головы до ног. Он встал — колени дрожали. Ему было страшно и гадко. Словно не убивать он собирался этого Блинова, а совершать с ним какой-то мерзкий противоестественный акт.

«Не могу, не могу», — как в бреду твердил он…

«Почему не можешь? Слабак! Дроздов и Катранов когда-то были твоими друзьями, тем не менее все получилось лучше некуда! А тут — не человек даже, а подонок, дрянь, гниль! Почему же?!»

Вдруг он понял: что-то изменилось: храп прекратился. В следующую секунду луч прожектора снова лизнул камеру — по полу, по стенам и по кровати пробежали, вытягиваясь, желтые квадраты от оконной решетки… Блинов лежал с открытыми глазами и улыбался.

Мигунов отшатнулся, едва не закричав. Еще секунда — луч ушел, камера опять погрузилась «в темноту». Ни звука, ни движения, Блинов молчал. Мигунов не видел его лица, хотя оно все еще стояло в его глазах: мертвенно-синее, изборожденное резкими тенями, с оскаленным в улыбке ртом. Нечеловеческое.

Что это было? Ему почудилось? Или этот гад просто издевается над ним? Или… он постепенно сходит с ума?

Мигунов еще долго стоял, застыв посреди камеры, как изваяние. Через несколько минут храп Блинова возобновился, но он не решился больше подойти к нему. Просто стоял. Когда ноги окончательно замерзли, он подобрал с пола носки и лег обратно в кровать. Хотя так и не уснул до самого утра.

Убить голыми руками человека оказалось не так просто, как кажется. Даже если он и не человек, а такая мерзость, как Блинов. Но дело, оказывается, не в Блинове, а в себе…

Глава 2

Шпион Семаго

г. Москва

— Я в «Ашан» по дороге заеду. Чего к ужину купить?

— «Ашан», «Ашан»… Там, наверное… Ой, не знаю, Сережа… Что-то ничего в голову…

Такое впечатление, что Наташка не только говорит мимо трубки, но и думает тоже как-то мимо.

— Ты в дороге? — спросил Семаго.

— Нет… То есть… Да. Паркуюсь во дворе. Здесь какой-то джип поперек встал, жопой своей, бл-лин, перегородил все на свете… Ф-фух.

— А почему громкую связь не включаешь? У тебя в «ягуаре» блютуз есть, ты что, не знала?

— Ой, забываю все время. Ладно… Поставила вроде. А чего ты в «Ашан» опять намылился?

— По дороге потому что, — сказал Семаго сердито. Радоваться должна, дура, что мужик по магазинам ходит, продукты покупает, заботится и все такое. А она: чего в «Ашан», чего в «Ашан»…

— Ну, я пошла? — сказала она и вздохнула.

— Ну, иди, — ответил Семаго.

Впереди была сложная развязка, ему налево, на Вавилова. Он перестроился в крайний ряд, бросил взгляд на пассажирское сиденье, где лежал белый пакет.

— У тебя все в порядке? Чего-то голос усталый. Экстремалы замучили?

— А-а, ерунда, — сказала она вяло. — Все, пока. Жду.

Через двадцать минут Семаго входил в гипермаркет «Ашан» через небольшую боковую дверь, которая в отличие от центрального входа не снабжена отдельной видеокамерой. Это небольшое открытие сделал он сам, втайне гордился своей наблюдательностью и всегда пользовался именно боковым входом. Хотя, если откровенно, необходимости в этом не было никакой.

Он посмотрел на часы: ровно 14–30. Прошел к камерам хранения, ячейка под номером 55 была открыта. Семаго забросил туда пакет, закрыл ячейку на ключ и, прихватив по дороге тележку, проследовал в торговый зал.

Время «контактного выхода» было подобрано с расчетом на некую усредненную загрузку гипермаркета, чтобы избежать, в первую очередь, пустоты утренних часов, и во вторую — часа пик, когда магазин переполнен и нужная ячейка может оказаться занята. И все-таки на прошлой неделе 55-я была закрыта, Семаго пришлось около десяти минут ждать, пока ее освободят, бродить между кассами, рядами ячеек и стеклянными витринами в вестибюле, изображая… ё-э-э… ну-у… Семаго даже не придумал, кого он изображал. Никого он не изображал, просто ходил туда-сюда. Думал, размышлял. Ну вот, представим: а если кто-то займет 55-ю ячейку и забудет в ней свои вещи? И уедет в какое-нибудь Одинцово? И до завтрашнего дня уж точно не станет сюда возвращаться?

Сам Семаго порой забывал продукты в камере хранения — правда, всегда возвращался за ними с полдороги или из дома. То есть сразу. А тут как быть? Или другое — ведь может сломаться ключ или замок, ячейку будет невозможно запереть, он не сможет оставить в ней пакет, и «контактный выход» таким образом — псу под хвост! А если что-то срочное? Семаго собирался поговорить об этом со связником при личной встрече, может, даже предложить какой-нибудь более удобный вариант («рацуху» внести!)… Правда, когда состоится эта встреча, он не знал. Пока что его еженедельные визиты в «Ашан» на Вавилова были безрезультатны, в том смысле, что закладка ни разу не производилась и свой пакет с нарезанным хлебом и пакетом молока он находил на прежнем месте, и в том же виде, в каком их оставил.

Семаго прошелся по рядам, забросил в корзину контейнер с охотничьей колбасой, желтый клин «эдамера», упаковку пива. Та-ак… Что еще нужно, чтобы визит в гипермаркет солидного состоятельного мужчины не выглядел натяжкой? Несколько авокадо, пачка итальянского кофе, коробка дорогих шоколадных конфет (Наташка обрадуется)… Ага, палка сервелата тоже не помешает… Раньше Семаго по магазинам не очень-то ходил и ориентировался разве что среди полок со спиртным. Кстати, кстати. Чем там молодой Мигун их потчевал во время последней гулянки? «Голубой Уокер» какой-то. Сам-то Родик не особенно пьющий, но, говорит, отец очень любил…