Читать книгу "Искры истинной магии - Владимир Мясоедов"

– Алло? – спросил я, уже начиная понимать, что нечто экстраординарное случилось не только со мной. – Чего звонишь, еще же даже полдень не пробил?

– Алхимик, ты как? – спросил взволнованный голос в трубке. – Ничего необычного не ощущаешь? Ты, не торопись, подумай.

– Скажи лучше, не тянет еще варить лягушек и прочую гадость? – вмешался другой голос. – А то тут некоторые себя чуть ли не инквизитором возомнили, и теперь этой хитрой морде срочно нужно устроить показательное сожжение, а самого себя обкладывать хворостом неудобно. И вообще, мне чуть ли не ад на Земле напророчили, представляешь?

Это Ассасин. Он же Артем. Жуткий тип. Мой заклятый друг, обладатель немалых сил, как физических, так и духовных. Останавливает взглядом девушек и раздевает их без помощи рук. Прозвище получил за то, что в пятом классе сдал при обыске зашедшей к нам в класс директрисе перочинный нож, лезвие которого было обильно смазано зеленкой, а из рукояти торчал малозаметный, но острый шипик, смазанный смесью соли и краски. В детскую комнату милиции не попал только чудом, а на лечение нервов педагога, уколовшегося при рассматривании находки и перепугавшегося до трясучки, родителям пришлось изрядно раскошелиться. Но пыл к оружию у героя не угас! Он развивался и рос вместе с ним. Правда, российское законодательство внесло свои коррективы, и, чтобы не загреметь в тюрьму, пришлось придать оружию невинный вид. Теперь коронный трюк Ассасина, позволяющий избавиться от надоевшего собеседника, – это вдумчивое осматривание носимого арсенала. Три гарроты сосредоточенно проверяются на прочность (все три – лески разного диаметра, в случае чего, ты – рыбак), из рукава выпадает острая спица (да, и шитьем увлекаюсь, нитки в комплекте, показать?), в качестве талисмана носит на шее сюрикен, браслет на руке плавно трансформируется в кастет, толстая авторучка «случайно» теряет футляр для стержня, снабженного хвостовым оперением.

Тогда же получил свое прозвище и я. За идею с солью. К прозвищу прилагался домашний скандал и мой главный жизненный постулат, который я соблюдаю на протяжении всей жизни, – не попадаться! Попутно развивающееся увлечение химией в течение всех этих лет обеспечивало моих приятелей все новыми и новыми достижениями: самодельным перегонным кубом, с помощью которого мы в тайне от родителей пытались получить самогонку (получили-таки, но оценить в силу малолетства не могли), напалмом (спички детям не игрушка, детям нужен огнемет), ожогами языка (не стоило пытаться варить лимонад из лимонной кислоты), светящимися в темноте масками (испугались сами, поэтому обошлось без жертв), невидимыми чернилами (подменяли ручки у наших недругов на контрольных, главное, чтобы не начало исчезать раньше, чем сдадут), самодельными хлопушками (хорошо, сообразил, что не стоит взрывать их в людном месте, могли приписать теракт) и другими крайне забавными вещицами.

– Девчонок нет, пива нет, травы нет, в голове системный баг – не волнуйтесь, это ад! – снова подал голос Алколит, а именно такое прозвище получил Ярослав. Это ему принадлежала идея с самогонным аппаратом, поэтому мой друг едва не стал Алконавтом, с большим трудом и жуткими угрозами ему все-таки удалось выбить себе более пристойное прозвище, основой для которого послужил какой-то нестандартный церковный чин. Аколит – так, кажется, он правильно называется. Но Ассасин и я упорно не желали признавать оригинальный вариант произношения. Сначала новопоименованный ругался и пытался нас поправлять, а затем и сам привык. Хотя о чем это я? Чем эти два придурка там занимаются?

– Вы чего там делаете, олухи? – грозно вопросил я друзей. – Воскресенье же! Все нормальные люди и не слишком буйные психи отсыпаются!

– Мне Ленка звонила, – честно сознался Ассасин, – предсказала крутой поворот в жизни, кучу опасностей в ближайшем и далеком будущем и, если выживу, свадьбу с ней. Я ее послушал, поржал немного, а потом отжался от пола. Тысячу сто шестьдесят девять раз. И не сильно запыхался, если бы этот святоша не начал, глядя на меня, какую-то молитву читать, так и еще больше бы сделал.

– Подтверждаю, – отозвался Ярослав. – Этому хмурому типу вчера было лень идти домой, и он заночевал у меня. Вик, ты не помнишь, сколько там рекорд Книги Гиннесса по поднятию собственной тушки от пола? И какая награда полагается?

– Подожди ты, – перебил я его. – Что у вас там происходит?

– Да говорю же, я пытался мировой рекорд поставить, этот святой подвижник, на меня глядя, то ли молитву начал читать, то ли ругаться на непонятном языке, и тут цветок рухнул на меня, колючий, гад, но цвел красиво.

– Какой еще цветок?

– Да тот, который у него в горшке рядом с монитором стоит. Алоэ.

Что стоит у Ярослава в комнате из цветов, да еще на компьютерном столе? Ха, да у него вообще всего одно растение на всю квартиру. Жалкий росточек используемого в народной медицине кактуса, медленно засыхающий в своем горшке.

– Та жалкая мумия? Да в ней же пять сантиметров роста и два листка, как она может цвести?

– С утра так оно и было, – подтвердил Алколит, – но когда я сказал: «Vis consili expers mole ruit sua» – он на моих глазах в одну секунду увеличился едва не втрое, зацвел и почти тут же упал на спину нашему домашнему киллеру. Вегетативная масса сместила центр тяжести, и в соответствии с законами физики растение кувыркнулось на спину Артема.

– С ума сойти. А что это значит? И к чему ты это сказал?

– «Сила, лишенная разума, рушится от своей громадности сама собой». Не знаю, вот вспомнилось почему-то.

– Да, у меня тоже голова кругом идет. Сегодня с утра медитировал и заработал ожог на морде. Ленка звонила, у нее там что-то с картами неожиданно хорошо заладилось, вечером, кстати, в гости всех зовет. В общем, что-то странное со всеми нами творится.

– Сильно тебя? – обеспокоился Ярослав.

– Да не, так, пустяки, – успокоил его я и покосился в ближайшую зеркальную поверхность. Хм… под слоем йода, конечно, видно плохо, но кожа кажется здоровой.

– Это хорошо. – Взволнованных ноток в голосе Алколита явно убавилось. – А началось все, видимо, после вчерашнего. Вик, может, нас прокляли?

– Кто? – вклинился в разговор Артем, благодаря функции громкой связи явно не пропустивший ни слова из беседы. – Тот жирдяй? Да он такой же колдун, как и мы, простой фокусник с пиротехникой в карманах и хорошо подвешенным языком.

– Как раз наше трио в этом деле кое-что смыслит, – возразил ему Ярослав. – Помнишь, как я тебе больной зуб заговорил? А ведь научил-то меня Виктор.

– Обычное самовнушение, люди этим приемом с незапамятных времен пользуются, – отмел я.

– А какого черта лысого ты тогда каждый день медитируешь? – скептически осведомился Ассасин. – Почему последний раз наша компания серьезно болела еще в средней школе? И как ты объяснишь кактус?!

– Арт, я что-то не понял, это ты сейчас меня убеждаешь, что магия есть? – не поверил услышанному я. – Тебе не кажется, что мы слегка поменялись ролями?

– Лично мне уже ничего не кажется, но с этим надо что-то делать, – громко и явно напоказ вздохнул Ярослав. – Ладно, Артем уже завязывает шнурки, чтобы свалить домой и выспаться, а я сейчас иду в церковь молиться за всех нас, грешных. Если не поможет, посоветуемся вечером у Ленки. Как думаешь, там три В в полном составе будут?