Читать книгу "Страна чудес - Зои Стейдж"

– Моя собственная сту-ди-я, – пел он, выстукивая ритм по рулю не в такт музыке на диске. – Где я буду рисова-ать.

Тайко был не единственным в семье, кто любил тихонько напевать про себя по слогам.

Студия, как и во сне, представляла собой просторную спальню прямо за гостиной. Впервые за пятнадцать лет у Шоу было собственное рабочее место с дверью. Орла немного завидовала, но напомнила себе, что, когда он будет в студии, она тоже сможет пойти наверх, в их спальню, и закрыть дверь. Это было бы ново для них всех: много комнат, и в каждой есть дверь.

Тайко часто моргал, борясь со сном, лось распластался у него на коленке – одним спящим больше. Орла, всегда остро ощущая собственные потребности, тоже почувствовала какую-то тяжесть, желание впасть в спячку. Вчерашний праздник Дня благодарения все еще отдавался во всем теле. Ноги (до сих пор две, несмотря на продолжительное ощущение, что их отрезали) болели, и ей не терпелось выпрыгнуть из машины, схватиться за пятку и вытянуть ногу до уха.

Они всегда думали, что Платтсбург не так уж далеко от того места, где им предстояло жить, что они будут часто туда ездить за покупками и навещать родню. Но когда ехали по шоссе № 3, мир позади них, казалось, удлинялся, вытягиваясь до неузнаваемости, стирая те ориентиры, которые привели бы их обратно. Орле было трудно смириться с тем, что они все еще находились в Нью-Йорке – но не в городе, а в штате. Как между ними могла быть такая разница? Было легче согласиться, когда это не казалось таким чужим. «К северу от города» звучало не так уж плохо, ведь слово «город» повисло, не желая отпускать, а Нью-Йорк так и остался штатом. Но на самом деле город исчез. Исчезла ее жизнь. И ландшафт стал неузнаваемым.

Орла включила музыку, надеясь заглушить ветер, кричавший за окном. «Ты должна ему, – завывал он. – Ты обещала». Шоу бросил на нее восторженный взгляд, и Орла позволила ему предположить лучшее: что она так же счастлива, как и он сам. Но даже сладкие звуки струнной гитары не помогли ей расслабиться. Должна. Вибрации струн. Ее муж никогда бы не сказал этого слова, но оно существовало в молчаливом пространстве между ними. Моя очередь. Мы договорились. И еще мягче, под этим, голос, который она изо всех сил пыталась подавить. «Твоя роль окончена».

Занавес опустился и больше не поднимется. А она боится темноты.

3

Снег улегся толстым ковром к тому моменту, когда они пробрались к подъездной дорожке. Дети не спали: они сидели, прижавшись лицами к окнам. Все они, конечно, уже побывали в доме, но никто не проводил там ночь и не видел в такую ветреную погоду. Шоу выключил музыку, и туман, которым они дышали, мешанина, неоднократно побродившая по всем их легким, буквально гудела от нетерпения.

– Как красиво! – воскликнул Тайко, когда дом на ферме появился в пределах видимости.

«Господи, благослови его душу».

Снег покрывал крышу и ветви деревьев, словно глазурь. Кое-где проглядывала сине-серая краска, очень старая и затертая, свисая ржавыми струпьями.

Придется перекрасить фасад, чтобы древесина сохранилась, подумала Орла. Но уже в следующем году: они и без того очень много потратили. Этот дом казался незащищенным, он не шел ни в какое сравнение с массивными стальными зданиями из камня или кирпича и прочным постоянством ее прошлой жизни. Казалось, его мог сдуть порыв ветра. Два этажа разлагающегося дерева, покатая крыша, крыльцо словно из спичек и окна – лица с глазницами и открытыми ртами, будто бы наблюдающие за тобой.

– Ну что, все готовы?

Шоу въехал в отдельно стоящий гараж – пристройку из трех стен, чьи хрупкие доски были в еще более плачевном состоянии, чем у дома, а крыша – еще более покатой, чтобы его не засыпало снегом. Снаружи, у ближайшей стены, были сложены дрова, наполовину закрытые синим брезентом. А возле задней стенки, вне поля зрения, находился генератор. Электрик перенаправил основное питание таким образом, что, если у них пропадет электричество, генератор автоматически включится и возьмет энергоснабжение дома на себя.

Дети расстегнули ремни и выскочили, высунув языки, чтобы ловить ими снежинки.

– Жаль, что мы не оставили несколько окон открытыми, – сказала Орла. Спальни они красили в последнюю очередь, до того как со склада привезли мебель, и она беспокоилась о запахе. Хотя она волновалась и о других вещах, более странных и трудных для выражения.

Шоу вытащил сумки и продукты из багажника машины.

– Все должно быть в порядке, прошло несколько дней.

Элеанор Куин и Тайко кружились, наслаждаясь снегом. На мгновение Орла вспомнила себя и своего брата Отто. Это случалось редко, когда она видела, как ее дети играют вместе, – образ призрака из прошлого, рваная пленка, которая быстро пропадала.

– Готовы войти и посмотреть комнаты с ремонтом? Мы можем распаковать все ваши вещи.

Тайко, неспособный двигаться спокойно, побежал к крыльцу, размахивая руками. Перила слегка накренились к середине крыльца, под которым неровно лежала земля.

Шоу с сумками под мышками открыл входную дверь вместе с сыном, прыгавшим на пятках; оба весело болтали. Когда они вошли, дом поглотил шум.

Элеанор Куин, брошенная другом по игре, задержалась во дворе. Она посмотрела на небо. На лес. Взгляд ее темных глаз казался тревожным и бдительным.

– Элеанор Куин?

И все-таки девочка оценивала окружающее с большей настороженностью, чем во время предыдущих посещений дома. Орла взглянула на дочь, и по коже пробежали мурашки. На чем она сосредоточилась с таким пристальным вниманием? Девочка прищурилась, наклонила голову, как будто пытаясь разобрать далекий звук. Понять то, что Орла не могла услышать или увидеть.

– Дорогая, что случилось?

– О каком дереве говорил папа? – Ее рукавица указывала на гиганта, который рос в пятидесяти ярдах от их дома. Огромные ветви нахмурились над окружавшими их низкорослыми деревьями. Может быть, из-за необъятного синевато-серого неба, а может, из-за других деревьев без листьев огромная сосна казалась еще старше, чем весной, и напоминала старуху с поблекшими глазами.

Орла пытался вспомнить, что сказал агент по недвижимости, когда показывал им дом. Он хвастался, что дереву больше пятисот лет.

– Кажется, это восточная белая сосна. Спросим папу еще раз. Она такая большая, потому что ей пятьсот лет.

Элеанор Куин продолжала смотреть на нее с напряженностью, которая приводила Орлу в замешательство. На лице дочки она не видела ни восхищения, ни даже любопытства. На нем застыло что-то более тревожное.

Беспокойство.

– Идем, достанем тебе лыжные штаны и снаряжение, если хочешь поиграть во дворе.

На самом деле Орла сомневалась, что дочь сейчас хочет именно этого, но надеялась, когда они разговаривали о севере, что Элеанор понравится спокойная, размеренная жизнь на природе. Не придется волноваться, что ее переедет такси или расплющит о столб в переполненном вагоне метро. Возможно, Элеанор просто не привыкла к тому, как здесь тихо. Как ветер в полной тишине заставляет все вокруг говорить.