Читать книгу "Метка рода - Властелина Богатова"

Прежде чем войти, Доброрада свёрток с требой в руки Вейи вручила.

— Принеси в дар, негоже с пустыми руками приходить к богам, — послышался будто укор в голосе волхвицы.

Вейя только губу закусила — и в самом деле не озаботилась сразу, и, прежде чем к Доброраде явиться, нужно было сперва богам поклон отдать. Но теперь поздно уж спохватилась.

Вошли в воротину, посеревшую от времени да трещинами покрывшуюся, и Вейя взор к ликам подняла. Ныне как будто они взирали вдаль особо сурово, словно не довольны тем, с чем Вейя пришла к ним. Жрицы — женщины а возрасте, когда детей переставали плодить — чуть удалились, не мешая, да всё равно поглядывали на пришлую девицу с вниманием. Доброрада поклонилась Чурам-богам, отошла, позволяя Вейе преподнести дар.

Развернув ещё тёплую, пахнувшую сладко ягодами лепёшку, в огонь осторожно, чтобы пальцы не обжечь, положила, стараясь волнение своё унять и сердце открыть, впустить вместе с дымом волю чистую. Огонь занялся, будто качнулся, поднялся, скрывая пирог — добрый знак, приняли требу, стало быть, просить, зачем пришла, можно.

— А теперь в сторонке обожди, — велела Доброрада и к костру подступила, поднимая чару, из которой пила Вейя.

Зашевелились губы волхвы. Зашептали слова заветные, что грань невидимую отмыкают. Доброрада глаза прикрыла, и показалось сейчас её лицо настолько бледным и гладким, хоть и кружево морщин было у глаз, что Вейя даже не узнала её, тихо отошла, не мешая, позволяя волхве обряд чинить. И сердце гулко билось — всё же храбрости нужно много скопить, чтобы узнать то, что быть должно впереди, то, чего глаза ещё не видят, но сердце чувствует.

Бормотания Доброрады стали сбивчивыми, и как бы Вейя не прислушивалась к ним, но ни слова не могла различить, до того путаные непрерывно лились с её бледных уст, срываясь в воздух.

А потом и вовсе стало чудиться странное: дым словно заклубился густо у ног волхвы да вверх пополз, окутывая женщину тонкой прозрачной куделью, да будто в чару, скованную в пальцах женщины, потянулся. И сколько так длилось — Вейя потерялась: может, миг, а может больше. Только разносился по воздуху гулом голос Доброрады, растворяясь за высоким частоколом. Но пришло время, и волхва смолкла да тут же качнулась легонько, опуская руки, едва не выплёскивая из чары питьё. Вейя хотела к ней броситься да удержала себя от такой глупости — не нуждалась волхва сильная в помощи. Вейя только наблюдала молча, ожидание трепетное муторное затаив. Видела, как веки Доброрады дрожали, а дыхание сбилось — видно, что всё же немало сил отдала.

Наконец, она вдохнула глубоко, с тяжестью, медленно голову повернула, взглянув на притихшую рядом Вейю. Сердце в груди так и ткнулось тупой болью.

Глава 6

Доброрада в огонь вылила питьё из чары, поставив рядом на траву посуду. Вейя медленно приблизилась к ней, не зная, как спросить, что увидела, что узнала.

— Не случайны твои тревоги, — заговорила волхва, смотря на лики Чуров. — Годуяр без отца твоего приедет...

В груди так и оборвалось сердце, запрыгало так горячо и гулко, что дышать трудно стало. В глазах потемнело.

— …Только смерти его я не увидела, но и скрыт он от глаз богов... что странно… — выдохнула волхва.

— Как скрыт? — прошептала Вейя, чувствуя на губах жар костра, как сушил он нещадно, только ей не до этого. — Не понимаю, что ты такое говоришь, Доброрада?

Женщина посмотрела на неё, и Вейя едва не отпрянула, настолько глаза волхвы были сейчас темны, что и правду в марь смотрели, в глубины сокрытые, куда простому смертному не добраться.

— Не спрашивай больше ничего, не отец твой важен сейчас для тебя, а судьба твоя...

Вейя так и задержала дыхание, бегло смотря на волхву, ещё больше не понимая её.

— …В острог свой дорогу забудь, не вернёшься ты домой более, всё дальше тебя от дома дорожка чужая будет уводить с человеком тебе чужим, сыном земли не нашей, с говором, тебе чуждым. Не по своей воле за ним пойдёшь. Метка, что на нём, будет тебя вести, связывая вас всё крепче. Настолько станет прочна, что ни одна кровь не разорвёт, ни одна сила не разрушит. И коли от князя Годуяра не уйдёшь, сегодня же найдёт тебя он, сразу... заметит.

— Что ты такое говоришь, Доброрада? — содрогнулась Вейя, повторяясь. Холод пронял от слов её.

— Говорю то, что боги показали, — устало ответила волхва, отвернулась, поднимая чару пустую с земли.

Вейя растерянно перед собой посмотрела, не зная, что и делать. Слова непонятные закручивались внутри в воронку, взбаламутили. Какой чужак? И что за метка? От князя Годуяра бежать… так куда? И с отцом ничего не ясно? Что с ним сталось? Глаза зажгло и хотелось плакать от непонимания. Но расспрашивать больше волхва запретила.

— Спасибо тебе, Доброрада, — едва слышно прошептала Вейя, губы разлепляя.

— Богов благодари, — глаза волхвицы светлеть стали, приобретая свой лазоревый цвет.

Вейя на лики взглянула сквозь дым, в глазницы глубокие, оглядывая ребро носа, высеченного грубо, и прорези рта. Не утешило её предсказание, только ещё больше темнее стало внутри.

— Пойду я... — бросила Вейя волхве, что наблюдала за ней да, не мешая сильно, знала, что слова её ещё больше только смятение нагонят, оттого и молчала, оттого и держать подле себя не стала, кивнула, позволяя Вейе идти.

— Ступай. А мне подумать нужно...

Вейя отступила, и ног не чувствовала. Жрецы расступились, провожая блеклыми взглядами. Она бы осталась, да страх гнал прочь от капища. Вейя шла, под ноги себе смотря, как быстро мелькали носки из-под подола, ощущая, как туман колени холодил и кисти рук, так, что пальцы зябли. Не заметила, как в лощину спустилась, в сосновый бор вновь погрузившись, пахнувший густо еловой смолой и прелью. Вейя остановилась, понимая, что, чуть ли не на бег перешла, плечом о ствол оперлась. Схватилась за тесьму на вороте пальцами, теребить принялась, беспокойство унимая.

Сомнение помалу в слова волхвы вкрадываться стали. Может, что не так растолковала, увидела? Далебор вчера упоминал о чужаках, что едут к Каручаю, уж не про хазар ли она толковала? Про них, верно. Вейя веки прикрыла, унимая поднявшуюся тошноту, качнула головой, только кольца на висках блеснули, попадая под лучи низкие, тянувшиеся из-за окоёма, через махровые кроны пробиваясь, золотя верхушки серых вековых стволов.

Путанно говорила волхва. Как она может сейчас собраться и покинуть Кряжич? Конечно, собраться со своими наперсницами да к родичам к Сосновым Острожкам нетрудно отправиться, но не может она, коли Годуяр уже в пути и на днях будет в Кряжиче. Так и не узнает с его уст вестей, уедет в неведении. Нет, нельзя так.

Глава 7

Вейя зябнуть начала, стынь так и поднималась с влажных лощин. Отлепившись от дерева, дальше пошла. Нужно подумать обо всём, а чуть позже к Доброраде возвратиться за советом. После обряда в себя нужно прийти.