Читать книгу "Дань псам. Том 2 - Стивен Эриксон"

– Наш маленький рай.

– Ну, по крайней мере восходы тут, надеюсь, красивые. – Помолчав немного, она продолжила: – Я-то сначала подумала, что Рекканто мне на помощь бросился. А теперь мне все больше кажется, что он тоже решил, пользуясь случаем, немного за меня подержаться.

– А что тут удивительного, Сладкая? Он все-таки мужик.

– С хреновым зрением.

– Да и с лапами погаными, получается.

– Убить мне его, что ли?

– Обожди-ка, – сказала Фейнт, отнимая у нее флягу. – Он тебя все-таки спас, когда им руки-ноги пообрезал.

– От конкурентов хотел избавиться.

– Или все-таки, Сладкая, честь твою спасал?

– Как скажешь.

Фейнт вернула затычку на место.

– Нижние боги, Сладкая, как ты думаешь, во что это мы там такое вляпались?

Сладкая Маета поджала пухлые губы, полуприкрыла глаза длинными ресницами.

– В Одноглазом Коте, когда я была еще маленькой, меня как-то взяли на Мушиную Зарю – это, знаешь ли, такая церемония в храме Худа, когда священники обмазываются медом…

– А кое-где, – перебила ее Фейнт, – и кровью.

– Да, я тоже слышала. Но в Коте использовали мед, так что мухи к нему липли. Мухи и осы, если точней. На церемонии я была с дедом, который когда-то служил в Возвращенцах…

– Боги, давненько я этого слова не слышала! – Фейнт с подозрением уставилась на Сладкую Маету. – Это что, правда? Твой дед был Возвращенцем?

– Так он сам говорил. Когда я была маленькой, я каждому его слову верила. Когда подросла, не верила уже ни одному. Теперь, став совсем взрослой, снова начала верить. У него в доме много такого всего было – резные плиты, ломаные маски по стенам… да, Фейнт, я думаю, что это правда.

– И он служил под командованием сегулеха…

– Да, сегулеха-изгнанника. Так вот, дед взял меня тогда на церемонию в храм своего бывшего отряда, где все вот это и было – священники, жрицы, мухи.

– Обожди. Считается, что все Возвращенцы исчезли – что их сам Худ забрал на службу у себя в царстве. Как же вышло, что твой дед остался в Одноглазом Коте?

– Он руку в бою потерял – правую, в которой меч держат. Сперва его сочли мертвым, а когда наконец разобрались, для настоящего исцеления было уже поздно. Так что ему просто заживили культю и отчислили из отряда. Мне вообще рассказывать или ну его?

– Прости. Рассказывай давай.

– Дед тогда сказал, что священники ничего не понимают – ну, насчет меда. Что мухи и осы к церемонии никакого отношения не имеют. Что главное – это кровь, ну то есть мед, но он ее символизирует. Возвращенцы – которые были все равно что священники Худа, рыцари-священники, во всяком случае, пока оставались среди живых, – они, ну, занимались самобичеванием. Кровь у тебя на коже, истекающая наружу жизнь, которая прямо на коже умирает – вот это важно. Потому-то Худ и ценит мертвых солдат выше всех остальных бесчисленных мертвецов, что бредут сквозь его врата. Это Наемники Крови, та армия, что будет сражаться на потайной равнине под названием Последняя Отвага. – Она помолчала, облизнула губы. – Мушиная Заря, она про это. Про окончательную битву, когда мертвые соберутся на потайной равнине под названием Последняя Отвага.

– Может статься, – проговорила Фейнт, которую от рассказа Сладкой Маеты пробрал холод, – потому-то Худ и забрал Возвращенцев. Он знал, что битва не за горами.

– Дай-ка мне еще глоточек. – Сладкая Маета протянула руку к фляге.

Гланно Тарп подтолкнул Рекканто Илка под локоть.

– Видал? Это они про нас разговаривают. Ну, то есть, про меня главным образом. Настанет тот день, Рекканто, рано или поздно, но настанет.

Рекканто Илк сощурился и взглянул на него.

– Когда они тебя во сне прирежут, что ли?

– Хватит тебе дурачка строить. Когда одна из них попросится ко мне в жены-навсегда.

– А потом-то тебя во сне и прирежет. А мы твой пай поделим.

– По-твоему, я не заметил, как ты Сладкую приподголублял?

– Когда это ты успел? Ты ж фургоном правил?

– Я все вокруг вижу, Илк. Потому-то и кучер из меня богосравнительный.

– Ну, у нее там есть за что подержаться.

– Ты там насчет моей будущей жены-навсегда поосторожней!

– Может, ты еще на Фейнт женишься, а это значит, что со Сладкой я могу поступать как мне заблагорассудится.

Гланно Тарп громко рыгнул.

– Надо бы чего-нибудь пожрать сготовить. Позавтракаем, они там как раз закончат свои раздвагольствования, и можно будет сразу в путь.

– Вот только куда?

– А это неважно, куда. И никогда не было важно.

Рекканто Илк ухмыльнулся.

– Верно. Главное – не результат…

– …главное – процесс! – закончили они хором.

Фейнт и Сладкая Маета обернулись к ним с недовольными лицами.

– Только не это! – воскликнула Фейнт. – Эй вы, двое, ну-ка прекратили! Если не хотите, чтобы мы вас во сне прирезали.

Рекканто Илк подтолкнул Гланно Тарпа под локоть.

Маппо, сидя на корточках и легонько покачиваясь на широченных пятках, терпеливо ожидал, когда Мастер Квелл закончит бормотать свое обезболивающее заклинание. Маппо сочувствовал магу – по его бледному напряженному лицу, потному лбу, трясущимся рукам было видно, что тот страдает.

Трудно примириться с мыслью, что кто-то может выбрать себе подобную профессию – с учетом той цены, которую за нее приходится платить. Неужели деньги это искупают? Маппо такого не понимал.

Что в этом мире имеет настоящую ценность? В этом и в любом другом? Дружба, дар любви и взаимопонимания. Честь, которой ты удостаиваешь другого. Но за деньги ничего подобного не купишь. Для него эта истина была совершенно очевидной. Однако он знал, что именно ее простота порождает насмешки и циничные издевательства. До того самого момента, пока насмешники сами не лишатся этих ценностей, пока лично не заплатят за потерю, пока она не вторгнется в их собственную жизнь. Вот только тогда весь цинизм осыпается прочь, обнажив наконец истину во всей ее суровой незыблемости.

Все важные истины очень просты.

Но здесь имела место и другая истина. За поездку заплатил он. Страдания мага куплены его деньгами. Обмен был явно несправедлив, поэтому Маппо жалел Мастера Квелла и не собирался закрывать глаза на собственную вину. В конце концов, честь – это готовность измерять и взвешивать, способность судить справедливо и без ухищрений.

Следовательно, все они сейчас расплачивались за потребность Маппо совершить путешествие через Пути. Он должен взвалить на себя и эту ношу. Если у него достанет сил.