Читать книгу "Цифры нации - Николай Старинщиков"

Она вдруг стала часто моргать, достала из кармана платок, приложила к лицу и затем отвернулась. Отец тронул ее за плечи. Дочь обернулась к нему и продолжила:

– Агломерация, говоришь?

– Ну да…

– Я сыта ею по горло за эти три дня. Мы уйдем в лес и не вернемся сюда никогда.

– Понятно, Катенька… Но мы обязаны… Нам не добраться назад…

Кошкин стоял в растерянности. Не добраться – значит погибнуть. Может быть, этой же ночью, нарвавшись на волчью стаю, о которой недавно писали в Сети.

Тем временем солнце садилось все ниже, от городских строений тянулись под гору громадные длинные тени.

– Я бы не советовал ехать в ночь, – сказал Кошкин.

Взгляд у него скользнул по груди девушки. Потом застрял у нее на шее – там, где билась едва заметная жилка. Кошкин давно мог быть дома, потому что ничто его не связывало с этими людьми, но жилка под тонкой кожей теперь не отпускала его. Она просила решения быстрого и точного. Как тот пароль, который не давался в последнее время.

– Обещали похолодание, – продолжил он. И тут же добавил: – Вы можете заночевать у меня.

– Мы и так вам обязаны, – оживился Федор Ильич.

От напряженного разговора Кошкина слегка лихорадило.

– У нас есть где жить, – сказала девушка. – У нас дом в лесу. Пусть живут себе. Видит бог, мы пытались, но нам не дали вразумить эти головы.

– Назад… К природе… – согласился с нею отец. – Будем собирать там грибы…

В наступающих сумерках, шагая вдоль чугунного ограждения, они подошли к двухэтажному кирпичному дому.

– Вот и жилище мое, – сказал Кошкин.

Он взялся за ручку двери, собираясь пропустить впереди себя новых знакомых, как услышал за спиной шорох автомобильных шин. На углу бокового проезда остановилась машина со световым маяком, за ней еще одна.

– Не двигаться! – прогремело над улицей.

На дорогу из машин выскочило не менее дюжины человек. Яркая желто-зеленая форма на них зловеще светилась. Подобное свечение не сулило ничего хорошего.

– Руки вверх! Я Татьяноха! – раздалось снова.

– Черти тебя принесли…

Кошкин содрогнулся. Татьяноха командовал городской милицией, созданной по решению местного правительства в помощь федеральной полиции. Не успел Кошкин еще что-нибудь сказать, как его ухватили за руки и с хрустом надели наручники.

Пульсара с дочерью прижали к стене и, заведя руки за спину, тоже надевали на них наручники.

– Кто вы?! – орал Федор Ильич. – Я буду жаловаться прокурору! Я пойду к губернатору!

– Пойдешь! – радостно соглашался с ним сухой рыжий мужик в штатском, лет за сорок, в форменном чепчике. Это и был Татьяноха. – Мы тебя обязательно отпустим… Но ты запишись к нему на прием для начала, потом ори…

Он замолчал, отворачиваясь, и в тот же миг, словно бы передумав, вдруг яростно уцепился пальцами в Федину шею. Ноги у Феди при этом подкосились, он сначала как будто повис у стены, а потом повалился боком в асфальт.

– Что вы делаете! – закричала Катя. – Вы не имеете права!

Дальше ей сказать не дали. Один из милиционеров повернул ее лицом к стене, прижал к шее дубинку и так стоял, пока другой из них шарил у девушки по карманам.

– Я женщина! – хрипела Катя. – Это вам не пройдет…

– Да, не пройдет, – тихо и зло соглашался Татьяноха, кося при этом глазами одновременно в разные стороны. Он приблизился к девушке, ухватил ее за плечо и развернул к себе. Затем, уцепившись пальцами в подбородок, проговорил: – Это не пройдет никогда, потому что мы не позволим…

Глава 3

Это не то, что вы думаете

Начальник федеральной полиции Римов Сергей Иванович сидел за столом у себя в управлении на улице Карла Маркса и принимал доклады от группы наружного наблюдения. Услышав про мужика с дочерью, наказанных на месте за самовольный митинг, он оживился и стал спрашивать полицейских о дальнейшей судьбе задержанных, а когда понял, что задержанные были отпущены за ненадобностью, то сильно расстроился – уж больно интересной показалась ему личность этого самого Феди Пульсара. Бродит по городу, орет на каждом углу о правах человека, высказывает недовольство существующим порядком вещей. При этом никому не известно, чего он хочет.

– За него заплатили, – оправдывался высокий полицейский, бывший за старшего во время патрулирования.

– И вы его отпустили… – продолжил за него Римов.

– Мы не могли иначе, Сергей Иванович. Деньги поступили на счет…

Римов сморщил лицо.

– Что-то не так? – спросил старший.

– Надо было доставить обоих сюда и выяснить – кто такие, откуда взялись, с какой целью ведут пропаганду… Можете вы сказать, где они могут сейчас находиться?

– Так точно, – ответил старший, – мы пометили их обоих.

Он вынул из кармана патрульный навигатор, нажал на нем кнопку и подал Римову. Тот взглянул в устройство, отчего брови у него вскинулись кверху.

– Их опять задержали! – воскликнул он. – Татьяноха! Ну, зараза!..

– Милиция?! – изумился другой полицейский.

– Ну, сволочь…

Удивляться было чему, поскольку милиция, сформированная не так давно, теперь совала нос во все щели, действуя в противовес федеральной полиции. Руководил милицией Татьяноха, прозванный в народе Рыжий Бес. Впрочем, Римов знал его под другой кличкой.

– Надо перехватить его! Быстро!

Римов выпрыгнул из-за стола и помчался по коридору к лестничной площадке. Подчиненные едва поспевали за ним. Выскочив во внутренний двор, он прыгнул в вертолет. Полицейские скакнули следом. Набрав обороты, вертолет поднялся, направился в северную часть города и вскоре завис над газоном возле двухэтажного кирпичного дома.

– Всем оставаться на своих местах! – угрожающе прогремело над домом. – Шаг влево, шаг вправо – считается побег!.. Прыжок на месте – провокация!

Одежда на Татьянохе трепетала от ветра. Форменный чепчик сдуло с головы и несло вдоль улицы. Вертолет, выпустив длинные ноги, присел на землю. Из него высыпало с десяток полицейских в защитных жилетах и касках и окружило группу милиционеров.

– Я начальник милиции, у меня права! – заорал Татьяноха.

– А я начальник федеральной полиции, – сказал Римов. – У меня тоже права. И если ты скажешь еще полслова, то я за себя не ручаюсь.

Полицейские за его спиной целились из оружия. Конфликт между силовыми структурами мог обернуться кровопролитием. Высокий полицейский, принимавший участие в первоначальном задержании, подошел к Федору, снял с него наручники, потом освободил Катю, Кошкина и бросил наручники к ногам Татьянохи.

– Я забираю задержанных, – произнес Римов.