Читать книгу "Посол вон! - Сергей Платов"

Конечно, на его решение повлиял не только сладостный вкус приключений, но и то, что на далекой исторической родине по-настоящему близких людей у него не было. Как бы то ни было, но, к великой радости Любавы (которая уже смотрела на него не совсем как на непосредственного начальника) и бурной эйфории Моти (который точно знал, что по-другому быть не могло), старший богатырь «Дружины специального назначения» прочно обосновался в Киеве и уже ни о чем не жалел. Ну разве только о покинувшем их Изе — жизнь без старого проныры оказалась не такой яркой.

К счастью, черт недолго погостил в современном мире. Вольная и удивительно насыщенная жизнь на временной родине неизменно притягивала к себе, да и новые друзья оставили в сердце заметный след. Так что он быстренько уладил все свои дела, сделал некоторые запасы и вернулся назад. Как, спросите вы? Да старым проверенным способом — рог себе сломал.

Таким образом, дружина воссоединилась в полном составе и принялась верой и правдой служить земле Русской на горе ее врагам и на радость друзьям.

* * *

Испокон веков слухи по Руси распространяются с небывалой скоростью, так что возвращение в Киев было триумфальным. Буквально весь городской люд высыпал на улицу с твердым желанием лично встретить посланное на помощь Галичу войско, возвратившееся с небольшой, но победоносной войны.

Первым на городские улицы на вороном коне ступил зять Берендея и наследник парочки не самых малых престолов князь Вилорий. Несмотря на то, что его Сусанна сейчас находилась на сносях, он сумел отпроситься у нее на пару неделек, чтобы лично высказать благодарность Берендею за присланное подкрепление.

Чуть позади могучей стеной прошествовали сотники Илья Муромец, Алеша Попович и Добрыня Никитич. Поначалу с ними у Солнцевского сложились весьма непростые отношения, но после того, как вместе пришлось немного помахаться с хазарами, былинные богатыри признали его за своего. Друзьями они, конечно, не стали (слишком уж разные это были люди), но и противниками быть перестали. А чего делить-то? Времена сложные, развернуться есть где, всем места хватит.

Ну и наконец, так сказать в гуще основного войска, показалась «Дружина специального назначения» во всей своей красе. Кожаные косухи, ставшие для команды чем-то вроде униформы, приятно поскрипывали при движении, сияя своими шипами и клепками на ярком солнце.

Дело в том, что еще в начале своей карьеры при дворе князя Берендея Солнцевский наотрез отказался надевать на себя кольчугу или латы, принятые у большинства ратников. Слишком тяжелым и неудобным показалось ему это одеяние. Хорошо еще, что в Илюхину стриженую голову пришла светлая мысль, а княжеский кузнец и по совместительству мастер на все руки Захар воплотил задуманное в жизнь. В результате такого сотрудничества на свет появилась классическая рокерская косуха с большим количеством шипов и прочего железа. От удара меча она, конечно, не спасала, но зато движений не сковывала, да и смотрелась на улицах средневекового Киева очень даже импозантно.

Остальным членам его команды данное одеяние пришлось по вкусу, и вскоре они облачились в подобные наряды. Отличались они только тем, что на могучей спине Солнцевского красовался православный крест (многие в Киеве до сих пор считали, что Илюха беглый монах), у Изи — физиономия вечно чем-то недовольного быка, символа заморской баскетбольной команды, а у Соловейки хищно скалился «веселый Роджер».

Да, чуть не забыл, трехголовый Мотя, как полноправный член дружины, также имел характерные знаки отличия. Его шеи украшали огромные кожаные ошейники, кардинально проклепанные и с шипами наружу. Честно говоря, они оказались несколько великоваты ему и смотрелись на его пока еще тонких шейках комично, но расставаться с такой красотой Гореныш не собирался. Да и посмеяться над ним охотников не находилось, хотя шеи тонкие, но они держат на себе три весьма зубастых и огнедышащих пасти.

Городские жители поначалу весьма опасались Змейчика, но потом как-то попривыкли и стали спокойней воспринимать его присутствие. Тем более что он был полноправным членом дружины, а уважение простого народа к этой весьма странной компании неумолимо росло и крепло.

Любава ловко управляла лошадьми, Змей семенил рядом, а Илюха с Изей вольготно развалились на мягком кожаном диване их весьма модернизированной повозки.

Еще во время прошлых приключений, с помощью того же княжеского кузнеца Захара и бурной фантазии друзей, она превратилась в весьма сносное средство передвижения. Обитые войлоком колеса, смутное подобие рессор и мягкий кожаный салон, набитый отборным пухом, позволили друзьям путешествовать без особых неудобств. Илюха называл повозку ласково — «нью-паджеро». В честь оставленного в далеком будущем своего любимого джипа.

Соловейка, привыкшая к верховой езде, долго боролась с коллегами, но в конце концов смирилась и заняла место водителя. Данный факт позволил Илюхе и Изе чувствовать себя в пути спокойно и расслабленно.

— Ну что, не жалеешь, что сам себе рог сломал? — ехидно поинтересовался Илюха у Изи, купаясь в лучах славы.

— Вот еще, — отмахнулся черт. — Вы без меня пропадете, а дела свои я могу и тут воротить.

— Так уж и пропадем, — улыбнулся Солнцевский.

— А рога — это дело наживное, — загадочно хмыкнул Изя, ловко поймав букетик незабудок.

— Это уж точно, — философски отметил Солнцевский, подмигнув между делом какой-то особенно румяной горожанке и послав ей воздушный поцелуй.

Изя, заметив это, озабоченно нахмурился и с оглядкой на возницу, переходя на шепот, заметил другу:

— Ты моргай-то осторожно, не зли Любаву.

— Да что я такого сделал-то? — осекся старший богатырь. — Что, мне и улыбнуться никому нельзя?

— Лично мне все равно, кому ты улыбаешься, а вот Любаве нет, — съехидничал Изя. — Вот подсыплет тебе завтра в завтрак крысиного яда, будешь знать, как молодухам подмигивать.

— Изя, братан... — закатив глаза, застонал Илюха. — Ну я же тебе говорил, она мне как боевая подруга, а я с друзьями любовь не кручу.

— Ладно, проехали, — хмыкнул черт в образе мальчиша-плохиша. — Хотя ты полный лопух. Такая девочка по тебе сохнет, а ты боевая подруга...

— Рога поотшибаю, и никакая мазь не поможет, — незлобно предупредил Илюха и решительно сменил тему. — Ты сам-то что, женским полом совсем не интересуешься?

— Кто, я? — аж подпрыгнул черт. — Да я до революции в Одессе первым ловеласом был! Все красотки мои были!

— А после революции что, на мину наступил, что ли? — не удержался и подколол друга Илюха.

Вместо ответа черт выразительно покрутил пальцем у виска, потом немного подумал и добавил:

— Кураж пропал.

Видя, что друг немного загрустил, Илюха хлопнул его по плечу:

— Да ладно, какие твои годы! Сейчас вон куража хоть отбавляй. Боюсь, что у Берендея скоро будет достойный конкурент.