Читать книгу "Наследник Магнитной горы - Илона Волынская"

– И Табына с Катаем! Ну, братик, ну, пожалуйста! – моляще прошептала младшая.

Хакмар поглядел на них с веселым изумлением:

– Ну вы и чуды! Или рудничного газа наглотались? Они же с детства в нашей пещере толкутся, вы их всегда терпеть не могли!

– Пхе! – сестра мотнула оплетенными нитками мелких изумрудов золотистыми косами. – Тогда они были просто так себе мальчишки – твои приятели! А сейчас они – у-у-у! – восторженно взвыв, девчонки разом закатили глаза.

– Моя дочь тоже без ума от этой новой музыки. – Жена старшего мастера плавильного цеха отхлебнула из золотой чаши – над губой у нее остались белые кумысные «усы». – А я вот не понимаю! Хотя надо признать, они здорово оживляют праздник. Будет потом о чем поговорить…

– Этот праздник не для оживления, уважаемая… или как у вас говорят – драгоценная енге! И даже не для «поговорить», – голосом более ледяным, чем сама галерея, на которой они стояли, отчеканила жрица. – Он должен принести пользу!

– Конечно, очень полезный праздник! – наивно согласилась молоденькая светловолосая жена старшего рудничного смотрителя. – Куда б мы иначе новозимние елки выбрасывали? – она указала на уложенную вокруг столба поленницу. Кое-где на высохших иголках трепетали остатки новозимней мишуры. Не замечая побелевшего от гнева лица жрицы, хорошенькая блондиночка повернулась к отцу Хакмара: – Ой, мастер Никтоман, а что за потрясающие игрушки у вас были на елке? Так блестели! Из чего они?

– Это вот у него спрашивайте, – кивнул отец на Хакмара, бросая настороженный взгляд на напрягшуюся жрицу.

– Всего лишь обыкновенный песок, золотая енге. Если его расплавить, получается хрупкое прозрачное вещество, из которого выдуваются отличные елочные игрушки, – довольно улыбаясь, пробормотал Хакмар. Ну любит он, когда хвалят и восхищаются, ну любит! А кто не любит?

– Ой, Хакмарчик, а нам на следующий Новозим сделаешь такие? Ну пожалуйста, миленький, а то мы до сих пор по старинке – рубины с топазами вешаем!

Жрица едко рассмеялась:

– Вам, мастер Никтоман, следовало назвать наследника не в честь Хакмар-батыра – племянника великого Урала, а в честь его сына – изобретательного Нугуша, что научил людей спасаться на лодках во время потопа!

– Енге жрица прекрасно знает историю южных гор, – пробормотал отец.

– И хотела бы, чтоб магнито-горцы знали ее не хуже! По крайней мере некоторые моменты, – отрезала жрица. – Быть может, мы, наконец, начнем?

– Ваш Храм – ваш праздник, – облизывая губы, хмуро буркнул в ответ Хакмар. Он вдруг начал сильно нервничать.

Отец снова бросил на него неодобрительный взгляд, но жрица только усмехнулась и плавно взмахнула рукой. Перекрывая даже грохот Минькиных барабанов, под сводом гигантской пещеры протяжно запели рога. Рокот голосов стих, и люди клана Магнитной горы принялись неохотно стягиваться к сложенному из новозимних елок костру. Рога затрубили вновь – из оставленных по обе стороны костра проходов, топоча сапожками, гурьбой выбежали малыши. Выстроились в две шеренги. За ними с неторопливой величавостью выступил облаченный в плащ из белых птичьих перьев шаман. Преисполненная собственной важности малышка выступила вперед и, слегка пришептывая, зачастила, поводя ручонками:

– Высоко над нами – нижнее небо, мирное небо, синее небо, до краев полное Голубым огнем!

– В синем-синем небе звездочки горят! – отпихивая ее в сторону, пронзительно выкрикнул мальчишка Дней четырех. – Пятьдесят пять добрых верхних тенгриев с Неба на людей сквозь дырочки глядят!

Дальше, картинно закрывая мордашки ладошками, будто от страха, малышня принялась тарахтеть про жуткий Нижний мир, где «живут ужасные, злые тенгрии, на лицо кошмарные, злобные внутри», и про их владыку Эрлик-хана.

– Не иначе как наш шаман все это сам сочинил, – тихо шепнул отцу старший рудничный смотритель. Отец молча усмехнулся в ответ.

Малышня продолжала живописать похождения тенгриев. Сын подземного повелителя Эрлик-хана Хожир – весь в черном – основывает кузницу на восточном крае небес. Но первое кованое железо оказывается слишком хрупким. Заслышав разносящиеся по девяти небесам удары молота, является Божинтой, сын Тенгри – Высокого Неба – Хакмар невольно улыбнулся, узнав под белой маской своего четырехдневного братишку, – и бросает в плавильную печь песок, что дает железу крепость.

Совершивший технологический прорыв Божинтой требует первую кузницу себе в полную собственность. Сын старшего рудничного смотрителя, исполняющий обязанности Хожира, не отдает…

– Отдай!

– Не дам!

– Ты чего пихаешься!

– Сам чего пихаешься! – увлекшись, небесный Божинтой стукнул подземного Хожира кулаком в лоб. Не ожидавший такого оборота Черный Хожир сел на попу и басовито заревел.

Жалобно кривя лицо, его мать, светлокосая жена старшего смотрителя, пробормотала:

– А я никогда не понимала, почему это правильно, что Божинтой отнял у Хожира кузницу! Не он же ее строил!

– Молчи, чуда! – опасливо косясь на застывшую в неподвижности жрицу, прошипел ее муж.

Опомнившийся шаман сгреб представителей небес и подземного мира в охапку и уволок в задний ряд. Барышня Дней шести отбарабанила о разделении кузнечного рода на Белых потомков Божинтоя, что ковали падающее с небес священное железо, и Черные порождения Хожира, что извлекали железо из темных недр, давая проход злобным нижним духам. Страшные вещи придумывали Черные – мечи и топоры, наконечники стрел и копий, все для уничтожения людей. По публике прокатилось неприятное шевеление – криво усмехаясь, люди поглаживали висящее у поясов оружие.

– И увидала страдания людей Ут, великая сестра Тенгри – Высокого Неба, многоязыкая мать Огня, чей отец – твердая сталь, чья матерь – кремень, чей блеск достигает неба и проникает сквозь землю! И восплакала, видя войны и смертоубийства, что несло выкованное Черными оружие! И от сверкающих слез ее народился на Средней земле Голубой огонь и повелительницы его, достославные и великие жрицы! И сошлись они в смертном бою с черными кузнецами! И победили славные жрицы злобных кузнецов, во имя мира и жизни для всех людей!

– Еще бы им не победить! – почти неслышно, на одном выдохе прошептал кто-то за спиной у Хакмара. – С клинками против Огня много не навоюешь!

– И отступили Черные в глубины и пещеры! Но гнались за ними жрицы, Голубым огнем очищая священные недра гор от скверны Нижнего мира! – вздымая голос и поднимаясь на цыпочки, видно, для большей значимости, возгласил сам шаман. – И с тех пор живут в великих горах Сумэру лишь мирные белые кузнецы, служа своим искусством Храму и всей средней Сивир-земле! – и он склонился перед возвышающейся на галерее жрицей, давая понять, что история его закончена.

Судя по мрачным лицам слушателей, счастливым они такой конец не считали. В толпе послышалось несколько жиденьких хлопков.

Жрица подалась вперед, побелевшими пальцами вцепляясь в ледяные перила. Пронзительный взгляд ее ярко-синих глаз оббежал людей внизу.