Читать книгу "Маруся-3. Попасть не напасть - Галина Гончарова"

К сожалению, мысль – штука нематериальная, ее к делу не пришьешь. Даже на доказательства не пустишь эту самую мысль…

А мой Андрюшка, чисто гипотетически, в будущем может стать главой рода Храмовых. Он уже сейчас маг, и достаточно сильный. Я знаю. Кстати – тоже маг земли. Соперник он Гришкиным детям и внукам?

Да еще какой!

Супруга покривилась и окинула меня взглядом.

– Мария Ивановна, вы хорошо выглядите.

– Это провинциальный воздух, – отозвалась я с милой улыбкой.

– Да, это заметно. Такая загоревшая, простонародная… так и вижу вас где-нибудь на сеновале, то есть сенокосе…

Я пожала плечами.

– Не переживайте за меня, Милада Борисовна. Я понимаю, что в столице принято ходить, как бледная немочь, но слепо подражать моде не собираюсь.

– Да, я вижу…

Шипение было вовсе уж гадючьим.

Мода – модой, траур – трауром, но фасоны платьев я для себя разрабатывала сама.

Может быть черное платье – уродливое, а может и изящное. К примеру, с каплевидным вырезом, который затянут черным газом. С кокетливой отделкой.

С кружевом по воротнику и рукавам или с бисерной вышивкой…

Да и обычную вышивку можно так сделать, что от платья глаз не оторвать будет…

Сейчас на мне было одно из домашних черных платьев, выполненное в простонародном стиле. Глухой лиф, под горло, с высоким воротником-стоечкой, спереди по лифу – пуговицы до талии. Юбка длинная, до пола, но пуговицы продолжаются по ней до самого низа, заставляя гадать – настоящие или ложные. А вдруг можно расстегнуть все и платье сползет с дамы, как кожура с банана?

Кроме того, платье отлично подчеркивало тонкую талию и грудь, которая после родов и кормления приблизилась к полноценному четвертому размеру.

То есть – крупному. Достаточно крупному для моей фигурки и без всякого силикона, что приятно. Нет здесь еще этих технологий, которые из простой женщины позволяют создать резиновую женщину.

Храмов уставился на мою грудь и ей-ей, облизнулся.

Ну, помечтай, дядя. Больше тебе ничего не светит, кроме мечтаний, а я и в глаз засветить могу, если что. И не только в глаз.

– Мария Ивановна, с какими целями вы приехали в столицу?

Я пожала плечами, отчего лиф колыхнулся вместе с содержимым. Мадам еще больше побагровела и стала похожа на буряк[1]. Несахарный. Уксусный, если такие встречаются в природе.

– Исключительно по приглашению. Его императорское величество пожелал видеть меня при дворе.

Теперь побурели оба супруга Храмовы.

– Ах, вот оно что, – протянул Григорий, пытаясь выиграть время.

Я мило улыбалась.

Что-что! Да то самое! Ты зачем сюда шел? Чтобы выяснить причину приезда и поставить меня в стойло, метафорически выражаясь.

А тут оказывается, что до тебя желающие нашлись. И бодаться с императором для здоровья очень неполезно. Мало ли какие у него планы, а ты их нарушишь? Прилетит тогда белке на стрелке…

– У вас были какие-то планы?

Григорий замотал головой.

– Что вы, Мария Ивановна. Я просто решил заехать, поинтересоваться… на правах старшего в роду, – мужчина быстро обретал уверенность. Это понятно, надолго его из седла не вышибешь, он в этом давно варится.

– Да-да, обрадовалась я. – Раз уж вы обязаны обо мне заботиться, посоветуйте хорошего законника?

Супруги насторожились.

– Зачем, Мария Ивановна?

Я пожала плечами еще раз.

– Григорий Никодимович, это личное дело. Семейное.

– Мария Ивановна, вы и есть часть семьи Храмовых.

Я пожала плечами.

– Это дело мое лично, а не семьи Храмовых.

И почему мне кажется, мне не поверили?

А я всего лишь хотела узнать насчет Нила. Чисто гипотетически? Вдруг он может на что-то претендовать от Демидовых? Он ведь кровный родственник, это любая магия, любой анализ покажет. А кто мать?

А я не знаю. Мне не докладывались.

Не то, чтобы я сильно хотела денег, но я так понимаю, что прямая ветка от Андрея Демидова оборвалась? Все состояние разойдется по двоюродным-троюродным, грех не попользоваться в своих целях. Пусть малышу деньги будут.

Останется Нил с людьми, или уйдет к полозам, это его личное дело. Но материальная база у него быть должна. Я ее ребенку и обеспечу, пусть будет полозу куда возвращаться.

– Я настаиваю, чтобы вы мне рассказали, – лязгнул металл в голосе дядюшки. Ага, металл… так, алюминиевыми вилками постучали.

– Исключительно с разрешения Игоря Никодимовича Романова, – согласилась я. Покладисто так…

Романовского разрешения Храмов не пожелал. Обжег меня злобным взглядом и поинтересовался моими планами.

Я сообщила, что мои планы находятся в полной зависимости от желаний его величества. Скажет прыгать – буду прыгать. Скажет падать – буду падать и ползти. Как особа полностью верноподданная.

С тем Храмовы и удалились, несолоно хлебавши.

– Маш, а зачем они приезжали?

– Подозреваю, на разведку, – отозвалась задумчиво я.

Ваня послал в дальний путь разведку.

Я пожала плечами.

– Сволочи они, сволочи…

– Никто и не сомневался, – выдал Ваня, и отправился на кухню, заедать стресс.

Я в который уже раз пожала плечами. Сволочи. Но понять их можно.

Что делать, если у тебя ни особых талантов, ни ума, ни фантазии, а есть только хитрость, подлость и пролазливость?

И неистребимое желание жить хорошо?

Гриша Храмов хотел. И нашел выход, пусть за счет брата, пусть пришлось приговорить его жену и сына, ну так что ж? Он ведь все для блага семьи делал…

Таких отговорок можно придумать сотни и тысячи.

И на благо семьи, и он лучший глава, и он заботится о своих детях, и Сережка бы все по ветру пустил, и…

Красивые слова. И подленькие мелкие мысли, которые они прикрывают.

В глаза Гриша хотел сказать мне: "Чего ты приперлась, стерва? И что с тебя можно поиметь полезного? Для меня любимого, лично?"

В глаза я ему хотела сказать: "Вали отсюда, сукин кот! И чтобы духу твоего рядом не было, не то будешь кастрированным котом!"

А вместо этого поулыбались и разошлись.

Великая вещь – дипломатия!

* * *

– Мария Ивановна, вам письмо.