Читать книгу "В постели с монстром - Полина Рей"

- У меня есть условие, выполнив которое ты сможешь забрать Алину.     

- Вообще-то она моя дочь.           

- Пару часов назад ты открещивался от этого, как чёрт от ладана.     

- Теперь всё иначе.     

- И тем не менее. Я считаю, что имею право сделать всё, чтобы девочка росла в нормальной обстановке.     

- Что ты подразумеваешь под нормальной обстановкой?     

Он начал закипать. Тон сестры и то, что она вообще какого-то чёрта решила, будто имеет право что-то там ему диктовать, выбесили его так сильно, что в венах вспенилась злость.     

- Малышке нужна мать.     

- Исключено.     

Ильинский откинулся на спинку и сложил руки на груди, будто хотел защититься. Похоже, Ира сошла с ума.    

- Если ты не пойдёшь на это условие, я сделаю всё, чтобы органы опеки не отдали тебе Алину. И тогда заберу её сама, чего бы лично мне не хотелось, потому что настолько родной ей всё же ты, а не я. Не факт, конечно, что у меня получится, но… Подумай, нужно ли тебе это, если в основе того, что я так настойчиво предлагаю, лежат исключительно добрые намерения в отношении Алины.            

Герман посмотрел на сестру, искренне надеясь, что она шутит. Но, судя по всему, Ира была абсолютно серьёзна. А вот он уже начал мысленно прикидывать, каким юристам звонить, чтобы они разрулили эту ситуацию. И всё же не мог удержаться, чтобы не уточнить:      

- У меня есть только один вопрос.    

- Да?    

- Ира, ты ох*ела?      

- Воу-воу, папаша! Учись сдерживаться. При ребёнке ругаться тебе будет непозволительно.       

- И всё же?     

- Нет. Я не ох*ела, как ты изволил выразиться. Я просто обозначаю свой ультиматум для нормального существования твоего ребёнка.      

- Поверь мне, для того, чтобы Алина нормально со мной существовала, нам никто больше не нужен.     

- Нужен. Я это знаю. Как только малышка окажется у тебя, ты обеспечишь её всем, что тебе кажется необходимым, и по сути, она снова окажется в тех же условиях, что и в доме малютки.     

- С чего ты взяла, что так будет?    

- Потому что я не первый год замужем. - Она невесело улыбнулась, и Ильинский испытал дискомфорт. Может, Ира права? Сейчас ему претило само понимание, что Алина находится в казённом доме под чёрт его знает каким присмотром. И что он не имеет никаких прав на своего же ребёнка. А когда мелкая окажется рядом… Пока он даже не мог представить, как оно всё пойдёт дальше.      

- Можно подумать, какой-то левой бабе будет дело до чужого ребёнка.     

- Не левой бабе, а той, кто действительно полюбит Алину как свою.       

- А я уж думал, ты намекаешь, чтобы я предложил ей бабла.     

- Почти. Для начала надо найти няню. Пусть походит с тобой в школу приёмных родителей. Потом предложишь ей взять опеку. Я узнавала, как это можно сделать юридически, чтобы у тебя остались все права на ребёнка.      

- Б*я, Ира… ты меня сегодня не перестаёшь удивлять. Когда ты всё это успела?      

- У меня есть секрет. Если не бухать круглые сутки - столько дел можно переделать.      

Она поджала губы, сдерживая улыбку, а Герману стало в очередной раз не до смеха. Он мало представлял себе, что будет ходить в какую-то там школу, а потом - начнёт нянчиться с ребёнком. А тут ещё и вместе с ним это станет делать какая-то эфемерная женщина, которой он даже не знает.      

- Помочь тебе найти кандидатку? - словно прочитав его мысли, склонила голову набок Ира, и Ильинский резко поднялся из-за стола.    

- Сам справлюсь, - буркнул он и, бросив на столик крупную купюру, направился в сторону выхода из кафе.    

Ему предстояло подумать об очень многих вещах. И приступить к этому он собирался не ранее, чем выплеснет злость в спортзале один на один с боксёрской грушей.

Часть 5

- Это уже пятая жалоба за месяц. Разве я не предупреждал тебя в прошлый раз, что следующая станет последней?

Она стояла, поджав губы и упрямо глядя в пол. Поднимать глаза на тошнотворно-торжествующее лицо Родиона – главного менеджера отеля «Атлантис» - просто не было никаких сил.    

- Отвечай же! – повысил голос Родион. – Какого черта ты опять мешала господину Рыбакову в его номере?

Мешала она, как же. У нее была совершенно иная версия по поводу произошедшего, но Родион упорно не желал слышать ничего, что шло бы вразрез с его главным постулатом - «клиент всегда прав». И плевать, что этот клиент вот уже не первый раз распускал по отношению к ней свои руки, а когда она упрямо не поддавалась домогательствам – звонил и жаловался на то, что «эта ваша кучерявая горничная» пытается его совратить. Хотя кому в трезвом уме могло стукнуть в голову совращать этого жирного борова – она представить себе не могла, даже если бы напрягла всю свою фантазию.

- Зачем ты вертела перед его носом своей короткой юбкой, Нина? – продолжал бессмысленный допрос Родион.

Нино. Ее звали Нино.Старинное грузинское имя – то единственное, что досталось ей в память об отце. Но и это говорить Родиону было совершенно бесполезно.

Она уже давно с удовольствием послала бы и этого менеджера, и этот отель ко всем чертям, но подобной роскоши позволить себе, к сожалению, никак не могла. Другой работы, не имея никакого, даже средне-специального образования, она рисковала попросту не найти, а деньги ей были отчаянно нужны, потому что являлась единственной в своей небольшой семье, кто был способен работать.     

- Вообще-то это моя униформа, которую мне вы же и выдали, - наконец возразила Нино Родиону на очередную несправедливую претензию.      

- Ну так вот что я тебе скажу, дорогуша - эта форма тебе больше не понадобится. Ты уволена.

Ей показалось, что ее со всего маху ударили по голове – хлестко, оглушающе, до звона в ушах. Уволена… самое страшное слово, которое она только могла себе представить. То, которого боялась до безумия с тех самых пор, как… Как поняла, что в этом мире без денег невозможно получить ничего. Ни образования, ни помощи, ни даже простого людского участия. Все покупалось и продавалось, жаль только никому было не заложить то единственное, что имела – собственную душу. А ведь она продала  бы ее, не задумываясь, хоть самому чёрту, в тот самый момент, когда отчаянно нуждалась в деньгах, вот только этот товар востребован никем не был. Как и не было ни единому человеку никакого дела до ее бед. И этому напыщенному Родиону, что чувствовал себя сейчас таким значимым с высоты своего положения, когда увольнял ее – тоже. И бесполезно было умолять его сжалиться, да она и не собиралась этого делать. Больше никогда.     

Тем более, что уже и не было того, ради кого готова была позволить себя растоптать и унизить.