Читать книгу "Арктур и Кубок Планет - Маша Храмкова"

Арктур Финн. Его лицо было повсюду. На плакатах, в газетах. Телевидение освещало, как он готовится к Кубку (насколько можно было освещать то, что происходило за стенами родового поместья Финнов), а также то, как весело и дружно они проводят выходные со своим отцом-политиком. Мать Арктура не показывали, но, судя по сведениям, полученным Корделией, эта женщина жила на спутнике Формоза.

Вряд ли Арктур скучал по матери, ведь у него было все, что только нужно мальчику его возраста: деньги, развлечения, поклонницы, которых тщательно отбирали, а главное – возможность проявить себя, выступив на Кубке Планет. Право занять первое место, и не потому, что оно будет проплачено отцом, а потому что сам Арк был на это способен. Он действительно был лучшим.

– Вега! – Голос матери отвлек ее от старательного зачеркивания лица соперника в газете. – Иди обедать, дорогая.

Сегодня на обед была жареная рыба с картошкой.

«Как можно есть это?» – думала Вега, ковыряя белое мясо.

– Тебе не нравится? – лицо Кары озадаченно вытянулось. – Ты всегда любила это блюдо…

– Так и есть! – Вега попыталась улыбнуться. – Наверное, просто нет аппетита…

Она не хотела расстраивать мать, но было совершенно очевидно, что вместе с модификациями тела изменился и характер Веги.

Она засыпала без любимого игрушечного зайца, не хотела надевать на ночь розовую пижаму, не смотрела сериалы и не понимала своих школьных друзей, которые были в восторге от ее волшебного исцеления. Хотелось завопить во все горло: «Я не та! Я другая!», но раскрыть свою истинную сущность означало отправить себя прямиком в рециклер.

Кара старательно искала причины в себе, готовя все новые и новые блюда, чтобы угодить дочери, но причины были в Веге. Она была другой. Не хуже и не лучше, просто иной.

Примерно через месяц после рождения Вега попросила показать ей ту, чьей копией она должна была стать. В ответ на просьбу мама и папа достали целый ворох фотоальбомов.

– Здесь ты после сдачи на мастер-пилота… мы с отцом не спали целые сутки. – Мама прослезилась.

Она говорила «ты», но было понятно, что речь идет о ком-то другом.

С выпускной фотографии из летной академии на Вегу смотрела симпатичная тринадцатилетняя девочка. У нее были длинные каштановые волосы, ослепительная и немного лисья улыбка. В светло-карих глазах горел огонек, а руки сжимали традиционную для всех выпускников веточку сирени.

– Красивая форма. – Вега провела пальцами по фотографии, попыталась скопировать улыбку девочки, но, судя по тому, как напряглись родители, у нее ничего не получилось.

Разумеется, она помнила все эти события. Двадцатичасовой экзамен на космодроме, неудобные кресла и подначивания инструктора: «Леви-Хоук, давай, на тебя смотрит сейчас вся галактика!» Но эти воспоминания не вызывали никаких чувств: просто сухой материал, словно из учебника истории.

– На самом деле, – сказала Вега, – я бы хотела увидеть ее вживую… если это возможно.

Эон и Кара переглянулись. Корделия предупреждала их об этом желании, мол, «клоны интуитивно хотят знать, что оригиналы не представляют для них опасности».

– Хорошо, дорогая. – Мама наконец выдавила из себя улыбку. – Я позвоню госпоже Ло.

В НИИ биотехнологии и генетики было все так же прохладно и пусто. После аварии впавшую в кому девочку сразу привезли сюда, чтобы снять слепок памяти с еще не поврежденного мозга. Так она и осталась здесь навсегда: в маленьком боксе, подключенная к приборам жизнеобеспечения.

Увидев дочь, миссис Хоук, как всегда, расплакалась. Отец был более сдержанным. Неизвестно, списал ли он со счетов девочку в коме, но ликвидация клона, который стоил как их дом, совершенно не входила в его планы.

– Ну все, все. – Эон обнял жену за плечи, и та наконец отлипла от стекла. – Идем.

Цоканье каблуков Корделии нарушило мертвую тишину коридоров НИИ.

– Кара! Эон! Не желаете ли выпить кофе в моем кабинете? – Локоны госпожи Ло подпрыгивали вместе с меняющейся интонацией в голосе.

Выразительно взглянув на Вегу из-за спин родителей, Корделия мотнула головой в сторону бокса, и та поняла, что у нее есть несколько минут, чтобы познакомиться с донором.

Донор, оригинал, образец – для настоящей Веги было много названий. Как и для того, чем являлась новая Вега. Клон, изделие, дубль. Корделия же и вовсе называла ее «оружием», когда думала, что девочка ее не слышит.

Дождавшись, пока родители уйдут, Вега осторожно вошла в бокс. Ее руки тряслись, а по позвоночнику ползли мурашки, словно она вошла не в стерильную лабораторию, а в склеп. Глаза жадно впились в лицо спящей, стремясь рассмотреть все в первые секунды.

– Привет, – сказала Вега и испугалась своего голоса.

Конечно, девушка не ответила. Она ни на что не реагировала уже два года, и только слабое дыхание да зубцы кардиограммы на мониторе говорили о том, что пострадавшая все еще жива.

– Мне жаль, что это случилось с тобой. – Вега подошла к постели.

Она помнила, как все было на самом деле: вечеринка, понравившийся мальчик, который предложил прокатиться на мотоциклах.

«Пусти меня за руль, я же лучший пилот в галактике!» – самоуверенные слова, которые стоили Веге жизни. Тот мальчик, к слову, почти не пострадал, в отличие от Леви-Хоук, которая приняла весь удар на себя.

В крови не нашли алкоголя и других веществ, но Вега помнила, что они с подругами проглотили по маленькой таблеточке «для настроения».

«Ты сама себя погубила, – думала Вега, смотря на отекшее, но все еще красивое лицо. – Я никогда не поступлю так».

Она взяла теплую ладонь девушки и поразилась тому, какими длинными были ногти. Выцветшие волосы Веги были заплетены в растрепавшуюся косу, а на виске виднелся тонкий шрам после столкновения с деревом.

Вега провела по своему виску: шрама не было, его удалили, как и шрам после аппендицита.

– Я лучше тебя, – неожиданно для самой себя сказала девушка. В это мгновение кардиограмма превратилась в плато, и сердце клона екнуло: а вдруг она умрет прямо сейчас? И тогда ее обвинят в умышленном убийстве? Могла ли настоящая Вега слышать ее, реагировать на ее голос?

– Пора идти, – раздался за спиной голос Корделии. – Родители ждут.

После появления Веги на свет они встречались раз в неделю.

– Да, ты не она. – Госпожа Ло словно прочитала мысли подопечной. – И никогда ею не станешь. Модификации наложили отпечаток на твою личность, с этим ничего не поделать. Но ты умнее, выносливее и опаснее. Ты – суперчеловек, который…

– Который запрещен, – перебила ее Вега, резко поднявшись с кровати.