Читать книгу "Омерта - Марио Пьюзо"

Трое его детей выросли, выучились, стали первоклассными специалистами в выбранной ими сфере деятельности и продолжали успешно работать. Старший сын дона Априле, Валерий, тридцати семи лет от роду, сам счастливый отец семейства, полковник американской армии, преподавал в Уэст-Пойнте «Уэст-Пойнт — разговорное название Военной академии сухопутных войск США.». Его карьеру предопределила детская застенчивость Валерия. Чтобы выработать в нем мужской характер, дон Априле определил сына в кадетское училище в Уэст-Пойнте.

Второй сын дона Априле, Маркантонио, благодаря загадочной мутации генов к тридцати пяти годам стал одним из директоров национальной телевещательной компании. Еще ребенком он частенько уходил в себя и жил в воображаемом мире.

Дон полагал это недостатком. И даже теперь, когда имя сына частенько мелькало в прессе, а созданные им программы получали самые лестные отзывы, дону это нравилось, но не убеждало, что его Маркантонио состоялся как личность. В конце концов, он был его отцом. И кто может знать сына лучше, чем отец?

Его дочь Николь в детстве любя называли Никки, но в шестилетнем возрасте девочка на полном серьезе заявила, что будет откликаться только на полное имя. Во всех спорах она была главным и любимым партнером дона Априле. Получив юридическое образование, к двадцати девяти годам она стала известным специалистом по корпоративному праву, активно боролась за права женщин и защищала бедных и несчастных преступников, которые не могли позволить себе компетентного, а следовательно, дорогого адвоката.

Особенно преуспела она в спасении убийц от электрического стула, женщин, отправляющих на тот свет мужей, — от тюрьмы, насильников — от пожизненного заключения. Она яростно боролась против смертной казни, верила в исправление любого преступника и критиковала экономическое устройство Соединенных Штатов. Она полагала, что такая богатая страна, как Америка, обязана заботиться о бедных, невзирая на их недостатки. При всем этом она досконально знала корпоративное право, могла провести самые сложные переговоры, добиваясь нужного результата, а железная воля сочеталась в ней с потрясающей внешностью. Дон не соглашался с Николь ни в чем.

Асторре звался племянником дона Априле, хотя проводил с ним гораздо больше времени, чем Валерий, Маркантонио или Николь. С трех до шестнадцати лет дон не выделял его среди остальных детей, до того самого момента, как одиннадцать лет тому назад отправил в ссылку на Сицилию. В Америку Асторре вернулся уже после того, как дон отошел от дел.

Дон тщательно спланировал свой уход. Он разделил свою империю, чтобы успокоить потенциальных врагов, и вознаградил верных друзей. Дон знал, что благодарность долго не живет и поток подарков не должен иссякать. Особые усилия дон предпринял, чтобы задобрить Тиммону Портеллу.

Портелла представлял опасность в силу своей эксцентричности и патологической страсти к убийствам. Зачастую он приказывал убивать без всякой надобности, не говоря уже о поводе.

Как Портелла избежал ареста в устроенной ФБР охоте на главарей мафии, для всех осталось загадкой. Все-таки он был типичным доном, родившимся в Америке, привыкшим переть напролом, не стесняясь в выборе средств, с взрывным темпераментом. Здоровенный, с огромным животом, в одежде Портелла отдавал предпочтение ярким цветам, словно палермский picciotto, молодой член мафии, стоящий на низшей ступени иерархической лестницы. Дожив до пятидесяти лет, он так и не женился и постоянно менял женщин.

А если кого и любил, так это своего младшего брата Бруно, умственно отсталого, но такого же жестокого, как и Тиммона.

Дон Априле никогда не доверял Портелле и дело с ним имел крайне редко. Но прекрасно понимал, насколько тот опасен, а потому попытался нейтрализовать. И пригласил Тиммону Портеллу на деловую встречу.

Портелла приехал со своим братом Бруно. Априле принял их радушно и сразу перешел к делу.

— Мой дорогой Тиммона, я отхожу от всех моих дел, оставляя себе только банки. Теперь ты будешь у всех на глазах, так что тебе надо быть вдвойне осторожным. Если тебе потребуется совет, не колеблясь, звони мне. Кое-какие связи у меня все равно останутся.

Бруно, которого репутация дона приводила в благоговейный трепет, радостно улыбнулся, довольный тем уважением, которое дон выказывал его брату. Но Тиммона понял и тайный смысл слов дона. Он знал, что его предупредили.

И почтительно кивнул в ответ.

— Никому из нас не сравниться с тобой в здравомыслии, — ответил он. — И я с уважением отнесусь к любому твоему решению. Рассчитывай на меня как на друга.

— Очень хорошо, очень хорошо. — Дон чуть улыбнулся. — И вот о чем я хочу тебя предупредить. Этот агент ФБР, Силк, дьявольски хитер.

Ни в чем и никогда не доверяй ему. Он опьянел от успехов, и следующей его мишенью станешь ты.

Они выпили, после чего братья Портелла откланялись и отбыли.

— Великий человек! — уже в машине воскликнул Бруно.

— Да, — протянул Портелла. — Был великим.

Дон остался доволен встречей. Он заметил тревогу, мелькнувшую в глазах Портеллы, и окончательно убедился, что этого человека он уже может не опасаться.

Дон Априле попросил Курта Силка, главу Нью-Йоркского отделения ФБР, о личной встрече. За долгие годы их противостояния дон, к своему удивлению, начал восхищаться Силком. Тому удалось отправить в тюрьму большинство главарей мафии Восточного побережья.

Дон Раймонде избежал общей участи, потому что знал тайного информатора Силка, того самого, кто и обеспечил его успех. А восхищался дон Силком потому, что последний всегда играл честно, не пытался подтасовывать факты или бросить тень на детей дона. Поэтому дон и счел необходимым предупредить Силка о грозящей опасности.

Встреча произошла в загородном доме дона в Монтауке. Силк должен был приехать один, что запрещалось правилами Бюро. Но директор ФБР лично разрешил Силку принять участие в этой встрече, хотя и настоял на том, чтобы Силк воспользовался специальным записывающим устройством. Его вживили в тело Силка, пониже грудной клетки, и обнаружить его не представлялось возможным. Широкая общественность ничего не знала о существовании таких приборов, и их изготовление велось под строгим контролем. Силк прекрасно понимал цель записи — зафиксировать все то, что он скажет дону Априле.

Они встретились в золотой октябрьский полдень на просторной веранде. Силку не удалось установить в доме подслушивающие устройства, а судья не разрешил вести круглосуточное наблюдение за домом. В тот день люди дона его не обыскали, что в немалой степени удивило Силка.

Очевидно, дон Раймонде Априле не собирался предлагать ему что-то противозаконное.

Как всегда, Силка удивляло и даже чуть тревожило впечатление, которое производил на него дон. Даже зная о том, что этот человек приказал убить добрую сотню людей и бессчетное число раз нарушал законы, Силку никак не удавалось возненавидеть его. Но при этом он верил, что такие люди есть зло, и винил их в том, что они разрывали и без того непрочную ткань общественного порядка.