Читать книгу "Два полцарства - Тальяна Орлова"

– Без проблем, Егор, организуем. Девицу тогда лучше куда-то перетащить, а то здесь она может загнуться раньше, чем нам понадобится.

– Да и пусть загибается! – Егор встал и сплюнул в сторону. Но потом задумчиво глянул на меня сверху вниз, как на кусок дерьма или ненужную рухлядь, которую еще можно выгодно продать, но смотреть неприятно. И продолжил: – Хотя ты прав. Если сучка умрет, то ничего мы с Камелина не вытрясем, а просто месть меня не устраивает. Нет, я с него не слезу, пока он сам удавиться не захочет.

Дмитрий тоже смотрел на меня, но с равнодушием, в его взгляде даже брезгливости не наблюдалось – этому было вообще плевать.

– Все будет, но не сразу. Чистое намерение реализуется, если не вкладывать в него излишней значимости. Не суетись, Егор, и не напрягайся, и мир сам подгонит необходимое.

– Ты задолбал меня уже с этой философией! Вот увидишь – Камелин будет даже умолять, чтобы я подписал документы!

– Будет, будет, – согласился Дмитрий. – И бизнес ты его отожмешь, и на том вряд ли успокоишься. Кстати, а ты женись на ней, – он указал на меня носком ботинка, – тогда еще и единственную дочь заберешь. В таком случае Камелин и в петлю полезет. Точно. Сейчас ее нарядим в белое, чуток причешем – и айда в ЗАГС.

Егор громко и глубоко рассмеялся, поворачиваясь к лестнице наверх.

– Вот почему я согласился взять тебя на работу, Дим, хотя это было абсурдно. Из-за неизменного чувства юмора!

Дмитрий медленно обошел меня, присел сзади, разрезая веревку.

– Нет, ты взял меня на работу, потому что я уравновешиваю твои худшие качества.

Он ухватил меня за плечо и вынудил подняться. Толкнул в спину в направлении лестницы, по которой уже поднимался его босс.

– Идти сама можешь, Ангелина Викторовна? – издевательски вопрошал мне в спину. – Иди, иди тогда. Сейчас найдем тебе конуру посуше, тряпок каких накидаем, кормить даже будем. Радуйся, царевна. Не повезло тебе с родней, остается только радоваться, что при таком раскладе ты еще идти можешь. Жен его всех бывших и настоящих мы сюда пачками могли бы упаковывать – он бы и ухом не повел. Но ты это ты, я надеюсь. А иначе тебе мгновенно не из-за чего будет радоваться.

Привел он меня в маленькую комнатушку – что-то типа гардеробной или чулана. Без мебели и с окошком-щелью, но зато тепло и сухо. Потом еще ведро притащил – я понимала, для чего это ведро, поморщилась и отвела взгляд. Надо же, и в этот момент я подумала, что Ангелина бы сейчас просто об стену головой начала бы биться, а я с жуткой оторопью, но размышляю, как буду ходить по нужде в это самое ведро. Дмитрий окинул меня напоследок взглядом вскользь и молча ушел, заперев замок на три оборота.

Глава 4

Интересное дело, но с ума я не сошла. Хотя стоило бы ожидать. Наоборот, успокоилась до бесконечной усталости и принялась готовиться к любым изменениям. Отчего-то стало казаться, что все само собой рассосется – например, похитители осознают свою ошибку и отпустят меня. Или Камелин приведет сюда полицию: бандитам срок, мне – литр валерьянки. Или, самое вероятное, я проснусь в своей съемной московской квартирке в холодном поту, а через пятнадцать минут буду хохотать до колик, пока соседи не начнут в стены долбить. В любом случае все быстро наладится – быстрее, чем я сейчас могу вообразить. Ничто о том не говорило, и надежда эта выглядела пустой, но отчего-то я свято в это верила. Вероятно, потому что в любом другом случае я бы начала сходить с ума.

И ничего, что почти весь день прошел: я видела в узкое окошко, что солнце уже садится. Заодно и наблюдала за происходящим внизу. Подсобка, где меня поселили, располагалась на втором этаже – и он явно был не последним, территорию окружал высокий забор, на воротах будка охраны. Особняк по первым прикидкам совсем не уступал в размерах дому Камелина. Что же не поделили эти богачи? Дорогу в бизнесе друг другу перешли, украли идею рекламной кампании или соблазнили чью-нибудь жену? Собственно, от ответа на этот вопрос мое положение не зависело, так и незачем ломать голову. Но полезно будет запомнить: организатор этих боев без правил – Егор Александрович, как я понимаю – человек очень состоятельный, в средствах не ограниченный, солиден и привлекателен, то есть избалован возможностями. Мажор высочайшего уровня, привыкший к тому, что все при его появлении упираются лбами в пол и ждут его милости.

Такое самовосприятие нельзя рассматривать однобоко, у медалей не бывает одной стороны. Пример тех же Камелина и его дочери показывал, что при не самых простых характерах и явной пресыщенности благами, они являлись и обладателями достоинств: оба были щедры, не отличались мелочностью и придирчивостью. Виктор Петрович любит, когда перед ним лебезят, и поначалу всегда пытается морально подавить любого нового знакомого, но искреннее уважение в нем вызывают только те, кто этому давлению сопротивляется и лебезить так и не начинает. Вот такое двусмысленное отношение к людям. Ангелина же отличается легкомыслием и добродушием, свойственным только тем людям, детство которых было избавлено от проблем или невнимания. Я надеялась, что опыт общения с Камелиными поможет мне и в текущей ситуации, если уж я нарвалась на ягоды того же поля.

Уже стемнело, когда дверной замок начали открывать. Я вскочила с пыльного пола и приготовилась к любому разговору, который успела мысленно за этот день прокрутить в голове. Вошел главный и без сопровождения. Осмотрелся, будто здесь был какой-то впечатляющий интерьер для рассматривания. Нашел выключатель, зажег свет, о котором сама я и не думала. Пристально посмотрел на меня, щурящуюся от яркости и спонтанно поправляющую дурацкую пижаму из дорогого шелка. Перевел взгляд на бутылку с водой, валяющуюся в углу.

– Не понял, тебя не кормили, что ли?

Я молча покачала головой. Егор задумчиво свел брови и шагнул ближе, я поспешила затараторить – необходимо начать хоть о чем-то болтать, чтобы изменить к себе отношение:

– Вы Егор Александрович, я правильно запомнила?

– Егор, – сухо поправил он. – С отчеством меня называют подчиненные, а по имени – друзья и враги. Называй меня Егором, сучка.

Я вздрогнула, но заставила себя продолжить:

– Хорошо, Егор. Могу ли я узнать, что тебе сделал отец, раз ты пошел на такие меры? Это не любопытство, мне лучше быть в курсе, есть ли способы эти проблемы уладить.

Он вдруг улыбнулся – почти нежно, мягко. Довольно красивый и очень презентабельный мужчина, олицетворение делового стиля – именно такой образ успешно эксплуатируют в рекламе зверски дорогих часов или безбожно элитных машин. Легкая щетина, идеально сидящий деловой костюм, темные волосы и зеленые глаза – будто все подобрано в один стиль. Вероятно, я немного просчиталась – такой экземпляр должен быть не просто избалованным мажором, а избалованным до безобразия, до извращений и цинизма. Собственно, это предположение он и подтверждал:

– Нет, дорогуша, уладить эту, – он выделил слово, – проблему нельзя так, чтобы все стало как раньше. И я не удивлюсь, если ты вообще не в курсе делишек своего отца. Даже признаю, что ты просто оказалась ровнехонько между молотом и наковальней. Но видишь ли, Ангелина, я не позволю себе проявить к тебе жалость только по той причине, что тогда не смогу вытрясти из твоего отца всю душу. Тебе не повезло – и я ничего не могу сделать с этим невезением. Но голодом морить тебя не будут, я спущусь в столовую и узнаю, почему не принесли ужин. А то смеху будет, если ты здесь банально от голода сдохнешь. О нет, если ты и сдохнешь, то точно не от голода, это как-то слишком просто.