Читать книгу "Два идиота - Алёна Снатёнкова"

Приехала, блин.

В чью-то машину, одиноко стоящую на обочине возле популярного ресторана.

Упс.

Глава 3

Благодаря идиотскому поступку заразы Никольской домой мне пришлось добираться на такси. Сказать кому-то о том, что она подрезала мою тачку, было все равно что обмочиться в общественном месте. Стремно, стыдно, недопустимо. И я настолько вжился в роль пьяного в стельку идиота, что поначалу таксист отказывался меня везти, боясь за обшивку кресел и чертовы коврики. Проезжая мимо дома угонщицы, накинул бомбиле несколько купюр сверху, чтобы убедиться, что в окнах её квартиры свет горит. Мне-то плевать, но предки души в ней не чают. Уверен, если нас двоих подвесить за руки в шахте лифта, мой отец спасет её.

Убедившись, что она дома, вернее, на балконе стоит, решил порадовать её своим сообщением, мол, с террористами  переговоров не веду, и лучше ей по-хорошему отдать мою железную коняшку, которую она в заложники взяла. Ставлю на кон свою селезенку, что уже через час она постучит в мою дверь и отдаст ключи.

Так и получилось.

Не успел я раздеться, как тишину квартиры нарушил мелодичный звон. По-быстрому стянув с себя джинсы и рубашку, я в одних трусах пошел встречать добровольно сдавшегося преступника.

Ухмылка на лице? Да что вы. Нет такого. Моя обычная улыбка в два часа ночи. Почти голый? Имею право. Я у себя дома.

Предвкушая её реакцию на мой внешний вид, мысленно приготовился к дикому ору и открыл дверь, чтобы тут же самому завизжать, как раненный в задницу медведь.

Панда. На пороге стояла и смотрела на меня. Та самая панда с большими сиськами, от которой я еле отделался в клубе. Зареванная. По щекам стекала противная черная хрень. Красная помада была на подбородке. А мой мозг орал, чтобы я закрыл дверь и бежал под одеяло с мыслями о том, что пора к психологу записываться.

- Там… Там… Там…

- Кто?

Не, я могу быть уродом. Чаще всего именно им и бываю. Но считаю, что ни одна сволочь не имеет права поднимать руку на девчонок.

Эх, кто бы ни обидел Большие сиськи, ему сейчас отобьет почки чувак в трусах.

- Крыса, – выдавливает она и сотрясается от отвращения.

- Она тебя увидела и испугалась?

Прислонившись к двери, смотрю на девчонку, прокручивая в голове варианты её телепортации из моей берлоги.

Черт.

- Я шла… А она как выпрыгнет из-за мусорки. – И снова ревет, сопли на кулак наматывая.

Жалости во мне нет. Ни капли. Есть выгода. Ведь если она останется, утром меня будет ждать горячий массаж. Утром. А сейчас я устал, у меня ноет селезенка и голова болит. Короче говоря, я придурок, который отправил Большие сиськи спать на диван.

Чертова Никольская.

Проснулся я от точного удара подушкой по физиономии, за которым последовал крик родного отца. Попытался встать, но не смог. Женское тело придавило меня к матрасу, так что дышать сложно было. Заметьте, голое женское тело. И рядом мой отец стоит скрестив руки.

Мать вашу, поистине «доброе» утро.

- Я не помешал? – говорит отец спокойным голосом, который означает: «Ты снова меня опозорил».

- Есть немного, – показываю кулак льву, но сдержаться просто не смог. Толкаю девчонку и, когда она открывает глаза, готов в голос заржать. Да-да. её испуганный взгляд при виде самого Гуляева Александра Александровича, владельца всех притонов и пароходов, я отправлю в свою личную копилку.

– Что-то хотел? - продолжаю, после того как девица, прикрываясь подушкой, сбегает в другую комнату.

- Дочь моего бухгалтера? Евсей, серьезно?

- Бать, да я во благо, – говорю я, до этого понятия не имея, кто создатель этих сисек. Но задницу спасать-то надо. – Хотел проверить, обворовывает ли нас её папашка. Задание выполнил. Можем спать спокойно. Он чист, а мы все еще богаты.

Отец сжимает пальцы в кулак и краснеет, будто придушить меня хочет или, того хуже, взорваться, как арбуз, в который петарду засунули.

- Мы? Мы богаты? Ничего не путаешь? Свое последнее богатство ты вчера превратил в консервную банку. Большего не жди.

- Поясни. – Что-то в его голосе заставляет сжаться мои яйц… В общем, труханул я знатно. – Бать, ты о чем?

Видно, я переиграл с безразличием. После моих слов отец на глазах трансформировался в бешеного волка, заливая слюной паркет, начинает выть:

- Какого черта ты разбил машину Погорелова? Ты идиот или просто приемный? Не знаю, может, за грехи мне тебя подкинули. Я кому говорил, что Погорелов мне нужен? Кому? Что сделал мой кретин? Правильно. Через несколько дней расхерачил машину его сына и сбежал, как щенок трусливый. Ума не хватило хотя бы свою тачку не палить?

Мне плохо.

Мне очень плохо. Мороз по коже, и появилась вся остальная хрень, которая бывает у истеричек.

- Тихо! – Кто заорал? Я заорал. Не просто закричал, а с места подскочил и к отцу подлетел, косым взглядом в глаза ему всматриваясь.  Какова вероятность, что он врет и с моей машиной все в порядке? Блядь, никакой. В моей тачке сидела задница Никольской. Этот факт отвечает на все вопросы. – Что там?

- Радуйся, он в ресторане с друзьями сидел. Не пострадал парень.

- Да срать мне на него. Что с моей машиной?

- Не, ты точно приемный. Или мать твоя налево ходила. Ну не могут мои гены такой сбой дать.

Нет. Пусть не говорит. Я не хочу слышать, что стерва Никольская сделала с моей лошадкой.

- С твоим танком ничего не случилось, а вот Погореловская восстановлению не подлежит. И прекращай идиотом прикидываться и делать вид, что не ты меня подставил.

- Кто такой Погорелов? – бурчу под нос, а сам обдумываю, как отомстить малышке Соне.

С ней же все нормально, да? Будет обидно, если телка с косой к ней первая нагрянула.

- Не протрезвел еще? Прокурор он. Евсей, соображай, иначе я тебя запру в вытрезвителе, и мать родная не поможет.

‍

Уточню, на прокурора и тачку его сына мне плевать с высокой колокольни. Единственная цель - как можно быстрее найти Никольскую.

- Федя поговорил с ним.

Оу, батя Пантеры снова прикрыл мою задницу? Нам родителями поменяться, что ли?

– В субботу Погорелов вместе с женой и детьми придут в наш ресторан. Евсей, слушай внимательно. Не дай бог ты снова все испортишь.

Этот разнос когда-нибудь закончится? У меня дела важные, вообще-то.

- Бать, успокойся. Я не подсыплю слабительное в твой любимый коньяк.

- Евсей! – Кровь из ушей от его ора. – Сам-то как? Не пострадал?

Отец смотрит с явным беспокойством. Хоть он и грозится каждый день столкнуть меня с обрыва, я все равно остаюсь его единственным чадом.