Читать книгу "Измена в подарок - Мелани Кобер"

– Тогда, давай донесу! – и, не дожидаясь ответа, он подхватил меня на руки.

– Э, братан, – засмеялся Петька, – чё за нафиг? Я сам её отнести могу! – Но, слава богу, не полез.

– Ди-и-им, я не поняла… Что больше некому? Ребят, ну помогите кто-нибудь, мы вообще-то не доиграли, я ещё желание на загадала… Петь, он вообще-то твою девчёнку поволок, ничё так, да?

Но Димка уже уносил меня, словно охотник добычу, а я обнимала его за шею и смущённо прятала лицо на сильной обнажённой груди, забывая дышать от волнения.

– Может, всё-таки к врачу?

– Да нет, я, наверное, и идти-то сама смогу, зачем ты…

– Ничего-ничего, целее будешь… – Он помолчал. – Только Петька, наверное, обидится на тебя теперь?

– Причём тут он? Он мне кто, муж что ли? – возмутилась я. – Если честно, меня от него тошнит уже, я не знаю, почему он ко мне пристаёт! Дим… – Любимое имя, выдохнутое в чуть влажное, безумно пахнущее силой плечо, прокатилось по языку так тепло, так интимно, что стало страшно – вдруг он почувствует, как бешено бьётся моё сердце? – Ты можешь поговорить с ним? Меня, правда, напрягают его ухаживания. Да, блин, какие ухаживания… Домогательства!

– Не понял, то есть тебе это не нравится на самом деле?

– Ты смеёшься? Да он меня бесит! Я даже подумываю вообще перестать гулять под грушей, лишь бы с ним не сталкиваться!

Димка с удивлением заглянул мне в лицо, и так получилось, что в это же время я посмотрела на него. Близко-близко. Глаза в глаза. И будто искра какая-то, импульс… Он замедлил шаг, сжал меня крепче и ещё ниже склонил голову, так что даже дыхания наши смешались… И вдруг споткнулся! Едва устояв на ногах, но всё же удержав меня, оглянулся, потёр босую стопу об голень другой ноги:

– Нормальный такой кирпичик! Хорошо не стекло.

Мы оба рассмеялись, но как-то натянуто, что ли…

– Ты бы хоть обулся сначала… И одеться бы не мешало, представляю как мы сейчас выглядим.

– Да кто видит-то? Спят уже все.

– Мало ли… – и я вдруг подумала об отце, который иногда выходил ночью курить на балкон. – Давай я сама пойду, не хватало ещё и в самом деле сломать что-нибудь. Да я смогу, правда!

– За шею меня тогда обхвати…

Я его за шею, он меня за талию – так заботливо и даже чрезмерно крепко, что идти стало неудобно… но, блин, так классно, что какой, нафиг папа? Какой балкон?!

– Све-е-ет! Подождите!

Мы обернулись – за нами бежала Машка. Догнав, она наклонилась, уперлась руками в колени:

– Фу-у-ух… Вы оглохли, что ли, оба? Орала, вам, орала… Фу-у-х… Заговорщики, блин, устроили тут обнимашки… Я тоже домой, пошли вместе!

Мы с Димкой одновременно шарахнулись друг от друга, и оказалось, что я прекрасно стою на обеих ногах и даже ссадина уже не кровит. Но после секундной паузы он снова подставил мне локоть:

– Давай всё-таки доведу, раз уж вызвался.

– Не надо, я с Машкой дойду, тут уже близко, вон, второй подъезд. – Ухватив её под руку, я сделала пару шагов и вдруг очнулась: – Спасибо, Дим!

Он растерянно махнул рукой – такой нелепый в своих труселях, но такой красивый! – и я поняла, что дура. Случая побыть с ним наедине, да ещё и в такой интимной близости, точно никогда больше не представится.

Глава 2

Как я и предполагала, на следующий день вся тусовка знала, чем же закончилась вчерашняя игра: Анжелка не отличилась особой фантазией и зарядила в качестве приза поцелуй. Дальше мнения расходились – одни говорили, что она потребовала французский, другие – что просто в засос. Третьи же возмущались подобной брехне и утверждали, что речь шла об обычном дружеском поцелуе в щёку. Но это всё не имеет значения, так как Димка целоваться каким бы-то ни было способом отказался, а в качестве альтернативы предложил вывезти всю «грушевую» тусовку на речку. Поговаривали, что Анжелка осталась недовольна, но быстро прогнулась под ликование остальных – ещё бы, ведь выезд Димка обещал организовать за свой счёт!

Болячка моя, хотя и зацвела к следующему вечеру огромным синячиной, оказалась ерундовой – так себе, ссадина, поэтому на гулянье мне пришлось надеть джинсы. Но и спрятав ушиб от досужих глаз, я всё равно смущалась, когда каждый второй спрашивал: «Ну как нога?», и врала, что всё плохо. Даже хромоту поначалу изображала. А как иначе? Подумают ещё, что я специально всё подстроила, чтобы уйти с Димкой…

Ох, уж этот Димка!

Я не могла уснуть до самого утра – сначала закрывала глаза и видела перед собой его напряжённое лицо и поджатые губы – такие желанные, такие красивые… Видела их так близко, что приподними я только подбородок и коснусь их поцелуем… Вспоминала его запах, силу рук и щекочущее щёку дыхание, такое прерывистое – будто взволнованное близостью… Но потом вдруг пришла мысль, что он вообще-то пёр меня на руках и само собой запыхался, и это так сильно испортило всю картину, что я тут же почувствовала себя дурочкой и оставшуюся ночь обнималась с подушкой, сходя с ума от щемящей тоски и понимания, что нам с Димкой никогда, НИКОГДА не быть вместе!

Словно в подтверждение этому, вечером следующего дня он практически не обращал на меня внимания, а если и случалось чудо – то так, мельком, как это было до падения лавки. Петька, правда, стал вести себя спокойнее, но уж лучше бы приставал, честное слово!

От отчаяния я перестала есть, частенько ни с того ни с сего пускала слезу. Мама тут же заметила перемену во мне:

– Дочь… А ты случайно не влюбилась? Прям на глазах сохнешь!

Она говорила это игриво, ласково, глядя на меня слегка снисходительно, а я заливалась краской, злилась и начинала отнекиваться. Потом психовала и запиралась в своей комнате, бездумно шаря в телефоне и считая часы до вечера. А вечером начинала вдруг волноваться до дрожи в руках, и каждый раз обещала себе, что не пойду… Но в дверь звонила Машка, и мы, по обыкновению сделав «круг почёта» по бульвару Согласия, всё-таки приходили под грушу.

Ещё раздражало то, что после памятной игры на раздевание, ребята негласно объявили Димку и Анжелку парой и чуть что – сразу предлагали им целоваться. В шутку конечно, но это так бесило! К тому же Петьку надолго не хватило, и он с каждым днём снова становился всё наглее и наглее. Хотя если честно, я даже слегка провоцировала его на это, а потом сама же бурно возмущалась… Но Димка всё равно не замечал меня. После таких гуляний я приходила домой морально истощённая, душа болела, словно обожжённая кипятком, и это уже начинало смахивать на мазохизм, ведь не смотря ни на что, я снова и снова шла под грушу…

Это продолжалось целых полторы недели, а потом настал день «икс».

***

Около десяти утра возле подъезда напротив груши собралась вечерняя тусовка – с рюкзаками, пляжными сумками, бадминтонными ракетками, ластами и удочками… И хотя ещё два дня назад я зарекалась, что точно не поеду на речку – в итоге припёрлась, как миленькая.