Читать книгу "Песня для двоих - Кэрол Мортимер"

Он произнес лишь ее имя, но и этого хватило, чтобы пробудить все воспоминания об Адаме и о ней самой.

Как и предложение пропеть «их песню»...

Кровь отхлынула от лица при одной этой мысли. Она пела ее вчера, потому что публика ожидала этого. Но пела одна. Петь с Адамом эту песню она не желает! Это слишком — она не может петь с ним!

— Можешь, Магдалина, — хрипло отрезал Адам, и Мэгги поняла, что непроизвольно произнесла протест вслух. — Можешь, черт возьми, если захочешь!

Она решительно взглянула на него, отвергая обвинение его ледяных глаз.

— Не хочу!

— Прекрати капризничать, как избалованная девчонка, Магдалина! — Его голос прозвучал будто пощечина. — Ты решила вернуться, отдать себя публике, так дай ей то, чего она хочет!

А публика хотела, чтобы Адам и Мэгги продолжали — всю ночь, если возможно. И Адам при этом не скрывал своего торжества.

Как все знакомо! Чувства любого другого человека для Адама всегда важнее, чем ее. Он не изменился и не изменится никогда.

— Ладно, но это будет самая последняя песня, — наконец, уступила она, надевая на худенькое плечо ремень гитары. — Потом я ухожу со сцены. И не желаю видеть тебя больше никогда!

Ее голос был резок и неуступчив.

— На первое ты способна, — пробормотал он, поворачиваясь к ожидающей публике. — Во втором вопросе у тебя не может быть выбора.

Мэгги с вызовом вскинула на него глаза. Что именно он имеет в виду?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Как он только посмел! — Марк в злобе расхаживал по номеру. — Я глазам своим не поверил, когда вернулся с твоей гитарой. Самоуверенный ублюдок!

Он тряхнул головой, словно, до сих пор, не был вполне уверен в происшедшем.

Мэгги понимала его гнев, понимала и состояние людей в зале, до сих пор, потрясенных появлением Адама Кармайкла.

Как и она!

Сейчас, после возвращения в отель, все это кажется сном. Мэгги сбежала со сцены в конце «их песни», оглянувшись назад лишь раз, чтобы убедиться, что Адаму сбежать не удастся. Поклонники требовали продолжения, отказываясь отпускать своего кумира. И не без причины, Адам всегда был уникальным явлением. Он пропал на три года, чтобы колесить по всему свету. И конечно, меломаны были в восторге — им просто повезло, они вновь услышали Адама Кармайкла!

А Мэгги? О, она бы справилась и без него. И, тем не менее, как же властно и нахально появился он на сцене! Впрочем, Адам всегда был слишком самоуверенным человеком и жил по собственному кодексу. Впервые встретив его, Мэгги была очарована этим его качеством и чувствовала себя рядом с ним защищенной — и лишь позже, ценой тяжелых потерь, узнала, как сильно ошибалась!..

— Этот мерзавец сорвал твое возвращение на сцену, будь он проклят! — злобно продолжал Марк. — Ты приехала, чтобы вернуться, а он...

— Что сделано, то сделано, Марк! — Она уселась в кресло, обессиленная очередным ударом судьбы. — Изменить мы ничего не можем.

Да, она потерпела фиаско! Вряд ли теперь стоит говорить о продолжении ее музыкальной карьеры.

Все было спланировано так тщательно! Все должно было происходить постепенно: музыкальный фестиваль в этот уик-энд, пара небольших концертов в следующем месяце, ничего слишком резкого, просто медленное возвращение в мир, который она любила. Но если пресса узнает о сегодняшнем...

— Я не могу выступать завтра, Марк.

Тот остановился и решительно посмотрел на нее.

— Ты должна, Мэгги. Ты объявлена, и люди хотят слышать тебя.

Марк — еще один человек, который считает, что публика должна получать то, что хочет. Она грустно улыбнулась и покачала головой.

— Сейчас они ожидают услышать и Адама. И будут разочарованы, — решительно уточнила Мэгги, — поскольку я...

Настойчивый стук в дверь заставил ее остановиться на полуслове, и в испуге повернуть голову.

Гадать, кто стоит за дверью, не пришлось. Адам, очевидно, смог, наконец, найти ее. Но она не хочет видеть его сейчас. Не хочет видеть никогда!

— Это Адам. Не желаю видеть его, Марк, — решительно проговорила Мэгги, поднимаясь на ноги.

Губы Марка злобно сжались, глаза сверкнули, когда он тоже повернул голову к двери.

— А я хочу. Я...

— Вот и смотри на него! — возбужденно отрезала Мэгги, когда стук повторился. — Я ухожу в свою комнату.

— Это не могло не случиться, Мэгги, — проговорил Марк. — Не лучше ли покончить со всем сейчас?

Говорить с Адамом? Снова быть рядом с ним? Ощущать всю силу его личности? Вспоминать, что некогда любила его до самозабвения? Пока он не раздавил ее как муху, когда ее любовь перестала его устраивать. Так что же — взглянуть на него вновь, чтобы еще раз испытать это?

— Нет! — с отвращением проговорила Мэгги. — Совсем не лучше «покончить со всем сейчас»! Я покончила с Адамом давным-давно, сказала все, что собиралась сказать. Я не хочу снова видеть его!

Она решительно вышла из гостиной, не желая больше слушать никаких доводов Марка, закрыла за собой дверь спальни и тяжело опустилась на кровать. Ноги предательски дрожали.

Сегодня вечером она пела на сцене с Адамом — такого, она уверена, просто не должно, было, случиться! И больше уж точно не случится! И сейчас ей еще трудно поверить в происшедшее. Как в старые времена, их голоса прекрасно гармонировали, словно они пели вместе только вчера.

Они были изумительной парой и на сцене, и вне сцены, каждый подтвердил бы это. Их любовь прибавляла совершенства их дуэту. Пока не случилась трагедия, после которой Мэгги не смогла петь рядом с Адамом. Именно тогда, уже на грани отчаяния, она узнала, как ненадежна его любовь.

Она услышала голоса в соседней комнате. Что бы ни говорил Марк, Адама не остановишь. Он ведь всегда был слишком самоуверен, а его сценический успех только усилил это качество.

Голос Марка звучал раздраженно, и Мэгги съежилась, услышав спокойный, холодный ответ Адама. Он всегда умел раздавить противника этим ледяным тоном, и Мэгги знала, что Марку, со всем его праведным гневом, не справиться с какой-то отстраненной решимостью Адама.

Марк продолжал возмущаться:

— Я уже говорил тебе, Адам...

— Мне плевать, что ты говорил мне! — отрезал тот. — Я намерен увидеть Магдалину, прежде чем уйду. — При этих словах, дверь спальни распахнулась, Адам почти заполнил дверной проем своей высокой фигурой. — Милая спаленка, — насмешливо протянул он, бесстрастно пройдясь по комнате. Словно и не прошло веков после их последнего разговора, словно и не было сердечной боли прошедших лет. — Уверен, вам двоим здесь весьма удобно, — прибавил он, когда его ледяные серые глаза встретили бунтарский взгляд Мэгги. — Ты всегда любила комфорт для своей особы, не так ли, Магдалина? И милая, просторная постелька очень уютна. Особенно с приложенным к ней мужчиной!