Читать книгу "Дорога по облакам - Лариса Петровичева"

Глаза колдуна снова вспыхнули жаркими угольками, словно он одобрял сказанное. Нет, все-таки он жуткий тип. Вроде бы Харвиса ванн Рейна нельзя было назвать некрасивым: если вдуматься, вполне привлекательный, даже интересный мужчина. Но у Эвглин от него бежали мурашки по спине и ноги делались слабыми. А ведь придется жить с ним в этом шатре!

Эвглин вдруг снова захотелось заплакать. Она прошла такой длинный путь, а этот человек перед ней ничем не может помочь и наверняка не понимает ее обиды и боли.

— Разумный подход, во многом, — заметил Харвис. — Но вы очаровательная юная леди, и здешнее общество не оставит вас без внимания.

Да уж, Эвглин понимала, о чем он говорит. Чем дальше от цивилизации, тем активнее становились мужчины. Караван-баши, здоровенный черноволосый толстяк с кудрявой бородищей, перевитой жемчужными нитями, сказал прямо: озолочу, осыплю каменьями, только приди. На привалах и ночевках Эвглин не расставалась с ножом — спасло только то, что в верблюжьем караване ехало несколько офицеров на Большую Заставу.

— И все же, — сказала она, — вы знаете, зачем я здесь.

Харвис одобрительно улыбнулся. Улыбка придала его бледному лицу какое-то загадочное очарование, и Эвглин впервые подумала, что великий и ужасный колдун не настолько ужасен, как о нем говорили в Эльсингфосской академии.

— Скажите мне вот, что, — произнес Харвис. — Вы на самом-то деле будете учиться магии? Просто я должен знать, что с вами делать и как себя вести.

— Собираюсь, конечно, — ответила Эвглин, и улыбка колдуна стала еще мягче. «Он что… стесняется?» — удивилась она и добавила: — Мало ли, вдруг я все-таки не смогу вернуться домой? Надо же будет как-то жить.

Харвис ободряюще дотронулся до ее запястья, но тотчас же убрал руку. «На самом деле смущен!» — Эвглин тоже растерялась, не совсем понимая, что делать.

— Разумный подход, — кивнул колдун. — Как вас зовут на самом деле?

Эвглин тоже улыбнулась. С колдуном лучше подружиться. Она уже поняла, что в здешних краях одинокой девушке придется худо без покровителя.

— Дома меня звали Ангелина Шувалова, — ответила она. — Но Эвглин мне больше нравится.

— Ангелина Шувалова, — задумчиво повторил Харвис, будто пробовал чужое имя на вкус. — Нет, Эвглин все-таки звучит лучше.

Эвглин неопределенно пожала плечами. Колдун вдруг устало усмехнулся и спросил:

— Я вас пугаю, да?

Эвглин отвела взгляд и кивнула. Когда в одном из учебников она увидела упоминание о множественности обитаемых миров и принялась расспрашивать куратора, то тот побледнел и несколько раз махнул рукой над лысой макушкой, отпугивая нечистого. Эвглин, конечно, не сдалась и продолжала наседать. Тогда куратор рассказал, что на южной границе в добровольной ссылке живет великий колдун, чье величие можно сравнить лишь со страхом, который он наводит на всех, кто слышит его имя, и лучше бы Эвглин не задавать о нем вопросов.

Зато обитатели общежития оказались более разговорчивыми. Студенты рассказали Эвглин столько историй об изгнанном чародее, что несколько ночей она спала, не гася лампу. И вот сейчас Харвис ванн Рейн стоял почти вплотную…

— Да, пугаете, — призналась Эвглин. От колдуна пронзительно и остро пахло сухими травами, и Эвглин вдруг рассмеялась. — Но я уже мылась в вашем бассейне, а вы застегнули мне юбку, так что бояться, наверно, уже поздно.

Жуткий флер вокруг колдуна, созданный страшными сказками и надеждами Эвглин, развеялся.

— А главное, совершенно не нужно, — сказал Харвис. — Что, в академии обо мне много болтают?

В вопросе прозвучала далекая, почти неразличимая надежда.

— Очень много, — призналась Эвглин. — Например, что однажды вы вызвали джинна и запечатали его в винной бутылке.

— А, это была простая шалость, — рассмеялся Харвис. — Бутылка в итоге попала на стол ректору, и он открыл ее во время значительного застолья. Джинн, понятное дело, все там разнес.

— Еще мне рассказывали, что вы ходили на кладбище, срезали жир с заложных покойников, — продолжала Эвглин. — И воровали хорошие детские сны, насылая кошмары. А еще, что вы управляете птицами и болотной навью… в общем, много чего.

Некоторое время они молчали, просто глядя друг на друга, а затем Эвглин призналась:

— Это ведь не имеет значения.

Харвис посмотрел так, что Эвглин не сразу поняла, что в его взгляде была благодарность. Она поняла, что у него на душе, и разделила эти чувства. Он был не чудовищем, а изгнанником, который тоже потерял свой дом и тоже надеялся вернуться.

Снаружи послышались шаги, и наваждение исчезло. Харвис сделал шаг вперед, словно хотел закрыть девушку от неожиданного гостя. Пестрый полог шатра скользнул в сторону, и Эвглин увидела высокого красавца: светлые волосы вьются мелким бесом, белая рубашка с кружевами по вороту и манжетам расстегнута, открывая сильное гибкое тело воина, в руке — пустая бутылка. Принц Альден, кто ж еще. Перед тем, как отправиться в путешествие, Эвглин навела справки о тех, с кем ей придется столкнуться, и вид его высочества, бунтаря и победителя женских сердец, ее не удивил. Что-то в этом роде она и предполагала.

И все-таки невольно залюбовалась. Принц действительно был красив: умное лицо с тонкими породистыми чертами, пристальный взгляд карих глаз, не говоря уж о крепком торсе, к которому так и хотелось прикоснуться. Эвглин вовремя осадила себя: она не затем забралась в такую даль.

А вот принц вошел и словно наткнулся на невидимую преграду, увидев в шатре незнакомку. Его лицо мгновенно приобрело какое-то растерянное и глупое выражение, почти такое же, как у караван-баши. Эвглин вдруг захотелось отступить и спрятаться за спиной колдуна — настолько алчно смотрел на нее принц.

— Греза? — спросил он, то ли Харвиса, то ли себя. — Друг мой, это ваше колдовство?

Харвис ответил не сразу. Принц не сводил с Эвглин очарованного взгляда. Если учесть, что он в ссылке больше года, а с женщинами тут дело обстоит неважно, то следует быть готовой ко всему. Например, к тому, что его высочество забудет о воспитании и манерах, прикажет Харвису выйти и сделает то, по чему так соскучился за время ссылки.

Впервые с того момента, как столица осталась за спиной, Эвглин стало страшно.

— Позвольте представить, ваше высочество, — с отменным равнодушием произнес Харвис. — Эвглин Шу, моя студентка.

* * *

Появление Эвглин в Приграничье произвело настоящую бурю. Если бы из-за гор показались ревущие дикари верхом на драконах, их никто бы не заметил.

Спустя полчаса его высочество, который сменил рубашку на парадный белый мундир и расчесал волосы, ввел Эвглин в столовую — просторный шатер с длинным столом, уставленным такими яствами, что Эвлин невольно сглотнула слюну. Общество, насколько она могла судить, было весьма выдающимся. Вот молодой военный, ровесник принца, в мундире с широченной орденской планкой, вот седеющий господин с осанкой важного чиновника, вот джентльмен, одетый с небрежностью художника — и все смотрят на Эвглин одинаково: растерянно и глупо, словно не верят, что здесь, перед ними, в этом шатре стоит девушка в скромном студенческом наряде.