Читать книгу "Мекленбургская принцесса - Иван Оченков"

— Мой сын — единственный наследник герцогского трона Грифичей! — отчеканила в ответ княгиня, в которой проснулась кровь Асканиев.

— О, я смотрю, у вашей светлости большие планы… — удивилась госпожа фон Нойбек, — раньше вы не вспоминали об этом обстоятельстве.

— Раньше я не часто виделась с родней мужа, а посмотрев на них всех вместе, кое-что поняла.

— И что же?

— Мой сын будет единственным наследником правителя всей Померании, и потому моя репутация должна быть безупречна!

— Но Ульрих еще может…

— Като, не смеши меня, ты же его видела!

— Гхм…

Молодые женщины обернулись, и с некоторым замешательством увидели принца Ульриха, очевидно, только что подошедшего. Тот явно слышал, что говорят о нем, хотя вряд ли понял, что именно. В лицо Агнессе бросилась кровь, а вот Катарина не растерялась и тут же бросилась в атаку:

— Ваша Светлость, — склонилась она в реверансе, — какой приятный сюрприз, а мы как раз говорили о вас!

— Вот как, — растерялся Ульрих, — но…

— Как же, как же, ведь вы много путешествовали, учились в университете…

— В двух…

— Поразительно! А вот мы с Агнессой, к несчастью, нигде не были, кроме Анхальта и Померании. Вы должны непременно нам все рассказать!

С этими словами госпожа фон Нойбек сделала шаг в сторону, да так удачно, что принц Ульрих, продолжая следить за собеседницей, повернулся, оказавшись рядом с княгиней.

— Право, я не слишком хороший рассказчик…

— О, мы совсем не избалованы хорошими рассказчиками, к тому же я уверена, что Ваша Светлость наговаривает на себя!

— Но…

— Ой, какая досада!..

— Что случилось? — встревожился принц.

— Я совсем забыла — у меня есть неотложные дела, но вы непременно должны рассказать все Агнессе, а она потом расскажет мне.

— Но удобно ли…

— Удобно, Ваша Светлость, она же вам почти сестра! Все, я убегаю!

Ошеломленный натиском Ульрих остался один на один с княгиней и лишь хлопал в недоумении глазами. Видя его замешательство, Агнесса мягко улыбнулась и попросила мелодичным голосом:

— Дорогой брат, расскажите мне об Италии.

— С восторгом… — пролепетал принц, — вы позволите предложить вам руку?

— Более того, я настаиваю на этом! — с самым серьезным видом отвечала она.

Катарина фон Нойбек осторожно выглянула из-за угла и, увидев, что принц и княгиня идут под руку, с удовлетворением вздохнула. «Эта семейка меня доконает!» — подумала она, и решительно направилась к отведенным им покоям.

Впрочем, совершающих променад молодых людей видела не только она. Герцогиня Клара Мария, стоящая у окна, тоже заметила эту странную парочку и удостоила самого пристального взгляда. Пошевелив губами, как будто что-то пережевывая, она какое-то время рассматривала их, затем услышала шум и, обернувшись, спросила:

— Что там еще?

— её королевское высочество просит вас принять ее, — ответила камеристка, — вы позволите нам с Марией удалиться?

— Хорошо, Марта, ты можешь увести дочь, однако сама будь неподалеку. Полагаю, мне надо будет продиктовать несколько писем после разговора с невесткой.

— Как прикажет Ваша Светлость.

Камеристка сделала книксен и собиралась выйти, но герцогиня окликнула ее:

— Марта…

— Да, госпожа герцогиня.

— Девочка моя, я хочу, чтобы ты знала… я люблю всех своих внуков, хотя и не всех могу так назвать.

— Вы так добры…

— Вовсе нет, моя дорогая, однако я намерена всем им устроить будущее. Помни об этом, а теперь ступай.

Едва она вышла, как дверь в комнату отворилась и в нее зашла Катарина Шведская в сопровождении двух дам.

— Вы позволите, матушка? — ровным голосом осведомилась она.

— Сделайте одолжение, Ваше Королевское Высочество, — с достоинством отвечала ей свекровь, — я всегда рада видеть вас и своих внуков.

— После нашего последнего разговора у меня сложилось иное мнение…

— Простите, милочка, но я уже стара, и у меня осталось мало времени. Именно поэтому я частенько говорю людям то, что думаю, а не то, что они хотят услышать. Это привилегия старости.

— Однако вы обвинили меня…

— В неисполнении супружеских обязанностей?

— Матушка, я бы попросила!..

— Дорогая моя, а нет ли у вас поручений для ваших дам? — прервала возмущение невестки герцогиня.

Катарина обернулась к своим приближенным и выразительно посмотрела на дверь. Дождавшись, когда они, сделав реверансы, выйдут, Клара Мария продолжила:

— Садитесь рядом, Ваше Королевское Высочество, и извольте выслушать все, что я вам скажу. Когда ваш покойный батюшка, король Карл, пожелал выдать вас замуж за моего сына, это был, давайте говорить прямо, мезальянс! Вы — королевская дочь, а Иоганн Альбрехт — всего лишь мелкий германский князь, каких в Империи хоть пруд пруди. Разумеется, он оказал немалые услуги вашему царственному отцу, но никто не мог ожидать, что награда окажется столь велика. Однако с той поры ситуация очень изменилась. После смерти моих несчастных племянников, мой сын унаследовал их земли, и теперь вы герцогиня не в маленьком и бедном Стрелице, а в больших и богатых Шверине и Гюстрове…

— Я не бесприданница… — попробовала возразить Катарина.

— …более того, Иоганн Альбрехт был выбран на престол хоть и далекой, но обширной страны, — продолжала Клара Мария ледяным тоном. — Так что ваш долг, сударыня, быть рядом с мужем! И я не вижу ни одного обстоятельства, которое могло бы вас извинить.

— Боюсь, ваши упреки несправедливы, матушка. Мой муж сам покинул меня, отправившись на войну, с которой так и не вернулся.

— Какой вздор! На эту войну его отправил ваш брат, король Густав Адольф.

— Да, он счел, что таланты вашего сына помогут получить этот престол моему несчастному брату, однако никто не ожидал, что Иоганн Альбрехт сам усядется на московский трон.

— Уж не хотите ли вы сказать, что в смерти Карла Филипа виноват мой сын?

— Нет, конечно, но…

— Тогда к чему вы мне рассказали все это? Повторяю, обстоятельства изменились, и теперь вам следует побеспокоиться, чтобы столь удачно занятый трон достался со временем вашему сыну.

— Но от меня требуют отречься от веры отцов…

— Насколько я знаю, дорогая моя, от вас пока никто ничего не требовал. Вам всего лишь сказали, что такая необходимость может возникнуть. Если бы вы сами отправились в Москву, то, вполне возможно, вам удалось бы сохранить свое вероисповедание, раз уж оно столь дорого вашему королевскому высочеству.