Читать книгу "Срубить дерево - Роберт Франклин Янг"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно, давай.
– Мы ночуем в гостинице, но наушник я не сниму: вдруг тебе что понадобится.
Мэр пришел только через полчаса, но блюдо, присланное им, того стоило. Стронг воздал еде должное, сидя по-турецки перед палаткой. Солнце уже закатилось, и птицы ха-ха, пронизывая листву красными бликами, шумно прощались с ушедшим днем. Заметно похолодало – обогреватель пришлось включить сразу же после ужина. Производители позаботились не только о физическом, но и о духовном комфорте пользователя, придав устройству вид маленького костра. Поворотом диска пламени можно было придать желтый, оранжевый или вишневый оттенок. Стронг выбрал вишневый; крошечные атомные батарейки излучали тепло и скрашивали его одиночество.
Вскоре взошли все три луны Омикрона-18: их разнообразный переливчатый свет сквозь ветки, цветы и листья успокаивал, навевая сон. Птицы ха-ха на ночь угомонились, и вокруг, за отсутствием поющих насекомых, настала полная тишина. Когда стал виден пар от дыхания, усталый Стронг переместился в палатку, оставив свой «костерок» у входа. За костром тянулась вдаль серебристая ветвь с недвижными серебристыми листьями.
Дриада показывалась ему по частям: мерцающие серебром рука и нога, серебряный промельк лица, темный промежуток на месте туники. Потом фрагменты слились воедино, и она, представ во всей своей бледной прелести, вышла из тени и села по ту сторону от костра. Стронг наконец-то увидел вблизи ее прекрасное лицо с яркой синевой глаз. Некоторое время оба молчали, окутанные тьмой и серебром тихой ночи, потом он спросил: Это ведь тебя я видел сегодня?
В некотором смысле, – сказала она.
Ты и живешь здесь, на дереве.
На свой лад, – сказала она и спросила: Почему земляне убивают деревья?
Стронг подумал и ответил: По разным причинам. Синее Небо делает это, чтобы использовать то единственное, чего не сумели отнять у его расы белые: пренебрежение к большой высоте. При этом наш коренной американец внутренне корчится от ненависти к себе, ибо творит с другими планетами то же самое, что белые сотворили с его землей. У Зухра душа большой обезьяны, и убиение деревьев для него, как магия слов для писателя, живопись для художника, сочинение музыки для композитора.
А ты сам?
Стронг понял, что солгать ей не сможет. Потому что так и не вырос. Потому что мне нравится, когда мной восхищаются, хлопают меня по спине и ставят мне выпивку. Когда хорошенькие девушки на меня оборачиваются. Потому что компании наподобие «Древоповала», учитывая незрелость сотен таких же, как я, снабжают нас красивой зеленой формой, отправляют в специальные школы и вбивают нам в головы, что примитивные методы валки деревьев делают тебя чуть ли не полубогом для наблюдающих снизу, а сам ты чувствуешь себя настоящим мужчиной.
Ловите нам землян, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвету, – сказала она.
Ты украла это из моей головы и повторила неправильно. Не землян, а лис и лисенят[1].
Лисам самоутверждаться не нужно. Я сказала всё правильно.
Да, – согласился он. – Ты сказала всё правильно.
Теперь мне пора – надо готовиться к завтрашнему дню. Я буду на каждой ветке, которую ты отсекаешь. Каждый опавший лист будет моей рукой, в каждом погибшем цветке ты увидишь мое лицо.
Я сожалею, – сказал он.
Знаю, но сожалеющая твоя часть живет только ночью и умирает с рассветом.
Я ужасно устал. Хочу спать.
Так спи же, малютка землянин. Спи у своего костерочка, в своей палаточке, в своей уютной постельке. Сладких тебе снов.
Его разбудили птицы ха-ха. Он вылез из палатки и увидел, как они кружат в зеленых коридорах и лиственных окнах, розовых от зари. Стронг, стоя на ветке, потянулся, наполнил легкие свежим утренним воздухом, включил рацию.
– Что на завтрак, мистер Райт?
– Оладушки, мы их как раз уминаем. Не волнуйся, жена мэра и тебе напечет. Хорошо спал?
– Нормально.
– Рад слышать, у тебя на сегодня полно работы. Займемся большими девочками. Как там дриады?
– Никак. Забудь про дриад и тащи мне оладьи.
– Сделаем, мистер Стронг.
После завтрака Стронг загрузил палатку, спальник и обогреватель обратно в лифт и поднялся на нем туда, где закончил вчера. Надо было спустить вниз обе веревки: страховочную из-за ее ограниченной длины, рабочую потому, что она висела слишком высоко и не обеспечивала нужной подъемной силы. Управившись с этим, он взялся за первую ветку. Прошел по ней девяносто футов, прикрепил зажим, скомандовал Райту «вира». Далеко внизу виднелись дома и дворы. Лесовозы стояли в ряд, готовые везти на лесопилку сегодняшнее сырье.
Веревка натянулась. Стронг вернулся к стволу, нацелил резак, положил палец на спуск.
Я буду на каждой ветке…
Сон, виденный ночью, нахлынул вновь. Он посмотрел в конец большой ветки, где мерцали на солнце мелкие, и на сей раз удивился тому, что дриаду не видит. Подождав немного, он вернул взгляд куда положено и прицелился заново.
«Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал»[2], – произнес он мысленно, нажимая на спуск.
– Майна, мистер Райт.
Пока отрубленная ветвь плыла вниз, Стронг отсекал от нее боковые сучья. Большей частью они застрянут в листве, потом упадут на землю. С самыми мелкими он возиться не стал и перенес внимание на следующую цель. Один листок задел его щеку; Стронг отпрянул, как от прикосновения женщины, и яростно вытер лицо.
Он не сразу сообразил, что его пальцы покраснели от крови – то есть не от крови, от сока – еще до того, как он это сделал. От этого ему стало чуть легче, но ненадолго – пока он не увидел «кровь» на новом обрубке, который на один безумный момент показался ему культей женской руки.
– Том! – звучало у него в голове. – Том, ты в порядке? – Стронг, опять-таки не сразу, осознал, что голос Райта идет не из мозга, а из наушника.
– Да?
– Я спрашиваю, в порядке ли ты.
– Да… в порядке.
– Чего ж не отвечаешь тогда? Менеджер лесопилки говорит, что вся древесина, которую они получили от нас, наполовину гнилая – вряд ли они смогут ее использовать. Ты поосторожней там: проверяй развилки, когда пропускаешь веревку.
– По-моему, это вполне здоровое дерево.
– Может, и так, но не слишком на него полагайся. Что-то тут не сходится. Я послал образцы сока в лабораторию тут, в деревне. Результаты такие: в исходной стадии, до фотосинтеза, концентрация питательных веществ необычайно высокая, а после фотосинтеза в нем вдвое больше кислорода и гидроокиси углерода, чем надо для поддержания жизни тысячефутового дерева. Кроме того, там не нашли никакого пигмента, который мог бы окрасить сок в такой цвет. Может, нам просто мерещится, что мы видим кровь.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Срубить дерево - Роберт Франклин Янг», после закрытия браузера.