Читать книгу "Чувство вины - Энн Мэтер"

— Ой, извините! — воскликнула улыбчивая мамаша, осматривая мороженое, чтобы выяснить причиненный ему ущерб. — Такие узкие проходы, правда?

Лаура глянула на идущую вдоль рукава липкую красную полосу и смиренно пожала плечами. Сердиться было бессмысленно.

— Да, очень узкие, — согласилась она и, невольно улыбнувшись толстощекому карапузу, двинулась дальше.

Пока она грузила покупки в машину, время перевалило за час, а при въезде на школьную автостоянку часы пробили половину второго. Несколько копуш, еще слонявшихся по спортивной площадке, смерили ее понимающими взглядами и обменялись с подружками негромкими замечаниями. Лаура, почти дословно знавшая, что именно они говорят о ее опоздании, зашагала к зданию школы, стараясь выглядеть не слишком взволнованной.

День казался нескончаемым. Чем ближе подходило время приезда Джулии, тем напряженнее становилась Лаура, а тут еще разбушевался ее четвертый класс. Обычно она ладила с учениками, пользуясь репутацией учительницы строгой, но справедливой. Однако сегодня поддерживать порядок оказалось трудно, и, лишь почувствовав, как она охрипла, Лаура поняла, что ей приходилось кричать, чтобы быть услышанной.

Но вот наконец пробило три тридцать. Лаура отпустила четвертый класс, запихала в чемоданчик столько тетрадок, сколько туда поместилось, остальные взяла под мышку. По ее прикидкам, оставалось по меньшей мере два часа, чтобы приготовиться к встрече с Джулией, и, судя по тому, как она себя чувствовала, этого времени могло не хватить. Лаура не понимала, как Джулии удавалось приводить ее в столь нервозное состояние, но удавалось ей это неизменно, поэтому Лаура намеревалась принять ванну и сделать прическу, чтобы быть уверенной хотя бы в своей внешности, раз уж ни за что больше ручаться она не могла.

Бернфут расположен в одном из красивейших мест Нортумберленда. Эту деревню с населением примерно в тысячу человек окружают поля, раскинувшиеся на холмах некогда пограничной между Англией и Шотландией земли. Разрушающиеся остатки Адрианова вала[1]ограждают их с севера. В этих фермерских краях множество быстрых ручьев и тенистых лесов. Длинные, прямые дороги ведут к старинным римским фортам Честера и Хаузстеда.

Лауре здесь всегда нравилось. Хотя она родилась и выросла в Ньюкасле, настоящим ее домом ей казались эти места, так что, когда представилась возможность купить здесь коттедж, она ухватилась за нее обеими руками. Лаура знала, что Джулия считает ее сумасшедшей — одинокая женщина вознамерилась переселиться в какую-то «Богом забытую дыру», как выражалась Джулия, где она никого не знает, — однако Лаура ни разу не пожалела о своем решении. Правда, коттедж, когда она в него въехала, нуждался в серьезном ремонте, и потребовалось несколько лет, чтобы он стал таким, как ей хотелось. Он так и остался маленьким, с низковатыми потолками, но зато теперь в нем имелось центральное отопление, а холодными зимними вечерами она разжигала камин в гостиной и могла поджаривать себе пятки в свое удовольствие.

Она вполне довольна своим домом, думала Лаура, кроме, конечно, тех случаев, когда приезжает Джулия, заставляющая ее убеждаться, что у коттеджа все же имеются недостатки. Джулия старательно их перечисляла, ни разу не похвалив садик, который Лаура с таким трудом привела в порядок, и не поздравив мать с тем, что ей удалось создать дом и привлекательный, и своеобразный.

Лаура собиралась приготовить на обед рыбу. Была пятница, и она предполагала, что друг Джулии — итальянец и, несомненно, католик — не обрадуется мясу. Поэтому она купила немного камбалы, чтобы приготовить ее под соусом в белом вине. Первого блюда она решила не готовить, зато купила клубничный слоеный пирог — в дополнение к сыру и крекерам, которые предпочитала сама. Джулия была сладкоежкой, и, хоть она, как правило, сидела на какой-нибудь диете, сомневаться в том, что ей не устоять перед десертом, не приходилось. Все это означало также, что обед можно приготовить заранее, а рыбу оставить доходить на медленном огне, пока Лаура будет плескаться в ванне.

Однако, прежде чем заняться собой, предстояло еще позаботиться о постели и свежих полотенцах в комнате для гостей. Она набросила поверх пухового одеяла миленькое ситцевое покрывало и критически обозрела комнату, пытаясь увидеть ее глазами постороннего. Ей трудно было представить, что может подумать об этой крохотной спальне, явно отдающей женским вкусом, мужчина, да к тому же выросший в богатой семье. Кремовый ковер, нежно-розовые стены и занавески в тон покрывалу. Подобие складчатой накидки, свисавшей с туалетного столика, Лаура сделала своими руками, а чтобы выглянуть в окно, даже ей приходилось нагибаться.

Ну, что же, подумала она, открыв окно и вдохнут» холодный воздух апрельского вечера, по крайней мере окрестный вид заслуживает внимания, пусть даже весна вступает в эти места едва переставляя ноги.

Во всяком случае, ванная комната у меня вполне современная, размышляла она чуть позже, нежась в теплой, ароматной воде. Пока она не смогла позволить себе обновить всю систему водоснабжения, ей приходилось довольствоваться довольно примитивными удобствами — может быть, поэтому Джулия до появления новой ванной комнаты приезжала сюда всего один раз. Однако теперь, хоть все здесь и отвечало скромности остальной обстановки, у нее была достаточно просторная ванна, над которой даже висел душ. Конечно, это не настоящая душевая кабинка, как у Джулии в Лондоне. Но Лауре и такого душа хватало. Обычно только она одна им и пользовалась — тут она с несколько болезненным ощущением сообразила вдруг, что сегодня в ее коттедже впервые появится кто-то еще кроме нее и дочери.

Интересно, думала она, что дочь рассказала этому, как его… Джейку… о матери. Как она ее описала, к примеру? Скорее всего, как чучело средних лет. Она знала, что, по мнению Джулии, мать совсем о себе не заботится: дочь вечно твердила, что Лауре следовало бы уделять больше внимания своей внешности и что мать в свои тридцать восемь выглядит на все пятьдесят. По мнению Джулии, Лауре стоило бы носить юбки покороче, ведь у нее красивые ноги.

Но Лаура до того привыкла жить в одиночестве и поступать, как ей нравится, что, как правило, не задумывалась о том, идет ли ей одежда, которую она покупает. Лучше всего она чувствовала себя в джинсах, в мешковатых рубашках и свитерах — что еще нужно, чтобы копаться в садике или отправляться с Лабрадором миссис Форрест в дальние прогулки по окрестностям. Она и сама завела бы собаку, но считала, что это будет неправильно, потому что ее целыми днями не бывает дома. Вот уж выйдет на пенсию, тогда…

Она улыбнулась, намыливая руки и радуясь ощущению покрывающей их густой пены. О пенсии думать пока глупо. Ей всего тридцать восемь. Но если говорить начистоту, она не видела никаких признаков ожидающих ее в жизни перемен. Конечно, она еще может выйти замуж, однако, кто, кроме Марка, мог бы взять ее в жены, она и вообразить не могла. Во всяком случае, всерьез рассматривать такую возможность не стоило. Прожив столько лет одиночкой, сокрушенно решила Лаура, она, скорее всего, до того привыкла все делать по-своему, что не сможет приноровиться к чьим-то еще привычкам. И к тому же, что уж такого может предложить ей мужчина, чего бы она уже не имела?