Читать книгу "Ящик Пандоры. Книги 3 - 4 - Элизабет Гейдж"

Он думал о Ланкастере, фотогеничном молодом герое войны, счастливом обладателе миловидной жены, человеке с прекрасной репутацией, левом политике, и о его неизбежных амбициях. Он знал, что это должно было случиться.

Добро и Зло, думал он.

«Ты уже кончился, Ланкастер, – размышлял он, зажав в руке трусики. – Может быть, ты этого не знаешь, но тебя уже нет».

Лесли еле добежала до женской уборной. К счастью, та была пуста. Она зашла в кабину, и ее вырвало в унитаз. Ее рвало долго и тяжело. Никогда в жизни ей еще не было так плохо, отвратительно и страшно. Эмори Боуз был ядом, Просачивающимся в ее кости, заразой, которую невозможно было уничтожить. Она тряслась, думая о будущем, об Эрле, о щупальцах Боуза, обо всем том, что он мог потребовать от нее в дальнейшем. Ведь она была интеллигентной девушкой. Она знала, что человек вроде Боуза не успокоится, подцепив кого-нибудь на крючок.

Когда ее перестало рвать, она вышла из кабинки, подошла к раковине, вымыла лицо и привела в порядок прическу.

Через два дня она покинет этот город. Но как далеко надо уехать, чтобы спрятаться от Боуза?

Дело не в расстоянии, понимала она. Никакое расстояние не спасет ее от него.

Дело в силе.

С этой мыслью она взглянула в свой разрез и осторожно коснулась бюстгальтера.

Внутри него покоился крошечный микрофон.

Лесли предварительно подготовилась, прежде чем прийти к нему. Боуз сам подал ей эту идею, когда вооружал ее жучками перед визитами к Линдстрэму. Ее разговоры этой ночью и все ужасные сексуальные откровения Боуза – все было записано магнитофоном в машине, припаркованной к одному из зданий Капитолия.

Слава Богу, что он дал Лесли толковую голову. Пройдет время, и однажды эта магнитофонная лента перевернет все в мире.

Со все еще болезненным видом она покинула уборную.

II

13 января 1958 года

– Миссис Ланкастер, могу я сказать, что вы выглядите как обычно прекрасно?

– Почему бы и нет, спасибо. Вы очень любезны. – Диана выглядела слегка нервозно перед не менее чем десятком журналистов, собравшихся в зале на нижнем этаже. Двое из них были телевизионными репортерами, и установленные ими светильники ослепляли ее. Она надеялась, что косметика еще сохранилась, ее до сих пор расстраивало коварство телевизионного грима, и она потратила полчаса, подводя глаза перед этим интервью.

Сегодня был важный день. Впервые пресса была приглашена в дом Хэла и Дианы, переехавших на Пятую авеню. Воспользовавшись удобным случаем, Диана пригласила самых влиятельных публицистов, принадлежащих к тому слою, для которого жизнь немыслима без политики.

Они совершили большую прогулку по зданию в компании с Элен, секретаршей Дианы, и Сьюзен Пфайфер, личной помощницы Дианы по связям с общественностью. Открытие этого дома для прессы должно было стать одним из важных событий общественной жизни. Поэтому журналисты, не теряя времени, занялись тщательным осмотром и описанием бесценной мебели и картин, доставленных сюда различными родственниками Ланкастеров и Столвортов: начиная от ваз майсенского фарфора в гостиной до ставшего легендой пейзажа Тернера, украшавшего салон.

Дом был великолепен: шесть спальных комнат, два салона, столовая, в которой могла бы разместиться любая политическая группировка, если вдруг Хэлу пришла бы в голову мысль собрать ее здесь, библиотека для его многочисленных книг, красивый солярий в задней части дома и уже целиком законченный пятый этаж с бильярдной, кабинетом и комнатой для чтения.

Как бы там ни было, но это было все же довольно скромное жилье, предназначавшееся для молодой бездетной пары, а не для большой семьи. Отцу Дианы пришлось немало потрудиться, чтобы купить этот дом у его бывших владельцев, биржевого торговца и его жены, пожилой пары, которым эти деньги пригодились для обеспечения безбедной старости в Палм Спрингс. Гарри Столворт решил, что на всей Пятой авеню лишь этот дом подходил молодому человеку такого происхождения и с таким блестящим будущим.

Когда журналисты окончили осмотр дома, они подошли к Диане и начали ее интервьюировать. Зрелище их потрясло, но не заворожило. Это был десяток самых известных в стране и избалованных заказами журналистов. Они уже многократно писали статьи о Диане и до ее замужества, и после.

Они прекрасно знали, что Диана и Хэл пригласили их сегодня, потому что именно сейчас им нужны были положительные отзывы и доброжелательное отношение прессы. Сейчас, больше чем когда-либо, Ланкастерам требовалось подкрепить свою репутацию – Хэл вступал в борьбу за место в Сенате от Демократической партии с грозным соперником – Эмори Боузом, и ему предстояли жесткие схватки.

Имея в виду все эти обстоятельства, родственники Дианы тщательно подготовились к приему прессы. Всем журналистам были разосланы роскошные приглашения, а месяц назад каждый получил тщательно подобранный рождественский подарок от Ланкастеров; бутылку выдержанного «Арманьяка» для Наоми Рассел из «Таймс» – она была известна как тонкий ценитель бренди; серебряное ведерко для шампанского для Веры Штрик из «Сан-Франциско Кроникл» – она прошлым летом подготовила очерк о Диане; пара нефритовых серег и соответствующее ожерелье для Мадлен Барон из «Вашингтон Пост»; набор хрустальных бокалов для Эрики Криттендон из Си-Би-Эс, которая обожала вечеринки, и так далее.

С этими журналистами следовало обходиться очень мягко и внимательно, потому что у каждого была своя обширная аудитория, и при желании каждый из них мог бы доставить Диане немало неприятностей всего лишь парой не к месту сделанных реплик. Диана была со всеми более чем обходительна и вправе была рассчитывать на хороший результат своей работы, занявшей все утро. Это не означало, однако, что все будет так просто.

Трудности начались, когда Патриция Хэнд из ЮПИ начала задавать вопросы.

– Скажите, пожалуйста, миссис Ланкастер, – сказала она, – ваш муж начал борьбу с Эмори Боузом за место в Сенате от штата Нью-Йорк. Изменился ли ритм вашей супружеской жизни? Меньше ли вы теперь видите своего мужа?

Диана улыбнулась. Это были еще цветочки.

– Конечно, немного изменился, – ответила она. – В самом начале Хэл участвовал во множестве митингов. Но он отлично планирует время. А так как теперь он уже не занимается заокеанскими поездками для президента, я вижу его значительно чаще.

Наоми Рассел из «Таймс» продолжила интервью.

– А нет ли здесь противоречия, возможного конфликта между карьерой вашего мужа и вашей домашней жизнью? Не возникало ли у вас ощущения, что вы – вдова при живом муже?

– Вовсе нет, – мягко улыбнулась Диана. – Хэл и я отлично понимаем, что он избрал общественное поприще для служения людям – и, естественно, это отнимает у него много времени и сил. Но мы сумели добиться того, чтобы наша совместная жизнь страдала от этого как можно меньше. Например, я рано встаю, чтобы позавтракать в его компании, мы ужинаем вместе – довольно поздно, когда его рабочий день уже кончается. В случайно выпадающие свободные часы мы частенько сидим у камина и обсуждаем последние события нашей жизни.