Читать книгу "Наемники Судьбы - Юлия Федотова"

– Ты не знаешь Перегрина? Он ясно сказал, что если я не пересдам демонов коллоквиум, то все! Недопуск до экзамена – и диплома мне не видать.

– Хельги! Война! Инферн! Люди режут эльфов, все летит к демонам, какой диплом?

– Хочешь сказать, мы зря мучились столько лет? Нет уж, война войной, а диплом дипломом. Делайте что хотите, а я пойду к Перегрину.

– А смысл? – логично возразила Энка. – Ты же все равно не сдашь, зачем рисковать?

Хельги не отступал:

– Затем. Одно дело – плохо подготовиться, другое – не явиться вообще. Сам же Перегрин сто раз говорил: «Только преждевременная кончина извиняет студента за неявку на экзамен».

– Так оно и будет, если ты пойдешь в университет. Надо срочно выбираться из города, скоро утро.

Хельги поднялся, тихо хныкая и придерживая рукой недавнюю рану.

– Вот и выбирайтесь. Идите к пещерам за Северными воротами – вы еще успеете и ждите меня там. Я быстро… или почти быстро. Короче, если не появлюсь до рассвета, значит, не появлюсь вообще. Я пошел.

С этими словами он канул во тьму.

– Хельги, стой! Ну сделайте что-нибудь! – яростно зашипела сильфида. – Проклятье! Без грифона как без рук!

Меридит махнула рукой:

– Бесполезно. Это тот случай, когда его не остановишь. Пошли.

– Давай захватим с собой эльфа, – предложила Энка, не стесняясь присутствием последнего. – От него, как ни странно, есть польза.

Меридит одарила ее испепеляющим взором и дополнила взор жестом.

– А чего такого я сказала? – удивилась сильфида. – Эльф полезный, надо взять его с собой. И все.

– Ты бы для начала его спросила, хочет он идти с нами или нет. Это же эльф, а не мешок какой-нибудь.

– Пожалуйста! Хоть сейчас спрошу. Пойдешь с нами? И нам хорошо, и тебе при нас безопаснее. Пойдешь?

Меридит тяжко вздохнула. Она была убеждена, что эльф откажется. Весь ее жизненный опыт подсказывал: если девица, к какому бы народу она ни принадлежала, хочет добиться чего-то от существа мужского пола, будь то человек, эльф или кто угодно, нужно не предлагать защиту, а просить о ней. И неважно, если ты раза в три сильнее этого существа. Надо быть тактичной.

Но Энка быть тактичной не умела.

– Мы и стражу на воротах снимем, и патруль перебьем, и грабителей, если вдруг нападут, – уточнила она, – а тебе никакого беспокойства! Соглашайся!

– Хорошо, – к великому удивлению Меридит, кивнул эльф. Впрочем, он был удивлен не меньше, просто сам себя не узнавал.

Эльфы, первородные, – закрытый народ. Они всегда держатся особняком, сводя общение с иными к необходимому минимуму. Лишь тот факт, что несколько сотен его соплеменников оказались обязанными жизнью сприггану, заставил Аолена, так звали эльфа, задержаться. Вернуть долг. Он сделал все, что требовалось, теперь надо было уйти. Так поступил бы любой эльф на его месте. Почему он поступил иначе?

– Вот и прекрасно, – обрадовалась Энка, – а то нет никакой гарантии, что этого осла Хельги не проткнут еще раз.

Хельги пробирался по спящим в собственной грязи городским кварталам к университету и только что не скулил страха. Но пугали его не темнота, не крысы, снующие под ногами, не ночные убийцы или городская стража. Только одного на свете боялся спригган Хельги Ингрем, подменный сын ярла Гальфдана Злого. Боялся он профессора прикладной и теоретической магии, мэтра Перегрина, ученика самого Мерлина.

Когда в разговоре Хельги оценил свои познания по теме коллоквиума нулевым баллом, он сильно преувеличил. Следовало бы поставить знак минус. Происшедшее заставило его забыть даже то немногое, что он уже знал раньше. Шансов на зачет не было никаких. Оставалось лишь надеяться, что профессор не слишком разозлится и разрешит сделать еще одну попытку, когда наступят лучшие времена. Или что загадочный дух Халява, тот самый, которого студенты ловят но ночам, размахивая в окне зачетным листом, вдруг смилостивится над несчастным.

Профессор прикладной и теоретической магии, мэтр Перегрин устал. Ночь, как и подобает универсальному магу, он провел в трудах, и теперь собирался отдохнуть перед приходом студентов-должников.

Он задул свечи, оставив лишь одну, в переносном латунном подсвечнике, запечатал заклятием дверь в кабинет и торопливо пошаркал к своим жилым апартаментам, что располагались этажом выше. Эти ночные прогулки были самой главной неприятностью в его жизни. Погруженный во мрак университет казался опасным и зловещим. Везет же коллегам Монссону и Уайзеру, живут рядом со своими лабораториями, а ведь им не приходится работать по ночам! Профессор время от времени порывался ходатайствовать о переселении, но всякий раз его останавливало опасение быть заподозренным в трусости, позорной для мага его уровня. Оставалось лишь резво семенить по длиннющему, продуваемому сквозняками коридору и успокаивать себя тем, что тихий, но вполне различимый вой издает ветер в каминной трубе, а не кто-то ночной и опасный.

Профессор успел миновать самый плохой участок пути – лестницу, где, по слухам, водилось привидение – обезглавленная дама в декольте. Он уже почти дошел до цели, как вдруг…

– Простите, господин профессор, – раздался усиленный эхом шепот.

От неожиданности Перегрин выронил свечу. Все утонуло во мраке.

– К… кто здесь, Силы Стихий?! – пискнул он, едва сдерживая панику.

Он чувствовал себя беспомощным и одиноким перед лицом невидимой угрозы.

Чьи-то руки подняли свечу, услужливо подали профессору. Вспыхнул огонек.

– Простите. Это я.

– Кто? – Голос профессора заметно дрожал.

– Я… на пересдачу.

Слово «пересдача» мгновенно вернула Перегрину уверенность. Он поднял свечу повыше и гордо выпрямился.

– Что-то не припомню, – ядовито начал он, – чтобы я назначал пересдачу на четыре утра. Вы вообще в своем уме? И потом, что у вас за вид? Ох, Силы Стихий!

То, что наконец удалось разглядеть Перегрину в тусклом свете огарка, вновь повергло его в панику. Всю ночь он с целью познать врага своего штудировал запрещенный трактат по некромантии. И теперь ему показалось, будто одно из описанных в нем исчадий мрака и тлена восстало из небытия, мокрое, грязное, окровавленное, и явилось за ним, дабы покарать от имени всех несчастных провалившихся на экзаменах студентов.

Немало душевных сил пришлось затратить профессору, чтобы отогнать наваждение и… убедиться: перед ним не выходец с того света, а просто ни на что не похожий спригган по фамилии Ингрем, студент с кафедры естественной истории. Тот самый, которого он, Перегрин, как это ни предосудительно для педагога, откровенно терпеть не мог и заваливал при каждом удобном случае. А случаев было хоть отбавляй: теоретическая магия и интеллект сприггана оказались вещами несовместимыми. Профессор просто поверить не мог, услыхав, как коллеги Донаван и Брэгг наперебой расхваливают Ингрема за прекрасную успеваемость по зоологии и горному делу, что речь шла о том самом студенте, который демонстрировал редкостную тупость на его семинарах.