Читать книгу "Ритуал - Ричард Ли Байерс"

Едва Сергор упал, юноша почувствовал жжение в левом боку. Он бросился на землю и катался по ней, пока не сбил пламя.

– Что это было? – спросил подоспевший сержант.

– Тряпичная кукла… мы должны найти ее… Сергор, наверное, бросил ее, чтобы… – Иган увидел куклу и подхватил ее.

Черный шнурок все еще впивался в тряпичное тело, хотя никто не натягивал его концы. Иган стащил с руки стальную латную рукавицу. С большим трудом ему все же удалось распустить затянутые петли. Потом он проскочил обратно сквозь иллюзорную повозку и взглянул на поле боя.

Юноша выругался, увидев, что король столь же беспомощен, как и прежде. Несколько слуг пытались поднять крупного мужчину в тяжелых доспехах на лошадь, чтобы отвезти его в безопасное место. Остальные заняли позицию между клыкастым драконом и поверженным монархом. Гигантский змей, все еще окутанный сверкающей защитной аурой, делал резкие выпады, скреб когтями землю и хватал зубами растерзанные человеческие и конские трупы.

Всадник подскочил к дракону и рубанул по передней ноге чудовища топором. В ответ змей просто согнул лапу и сгреб нападавшего вместе с лошадью. Латник и боевой конь, возможно, и смогли бы устоять против такого сравнительно слабого удара, если бы края чешуи клыкастого дракона не были острыми, как клинки. Они напрочь срезали сталь и кожу, обнажив укрытую доспехами плоть.

Дракон ухватил челюстями другого воина, пожевал; проглотил, а потом внезапно бросился на горстку людей, окруживших короля. Бешеное чудовище ворвалось в последний строй защитников, и воцарился полный хаос. Люди падали, раздавленные, разорванные в клочья. Лошади метались из стороны в сторону. Змей был уже совсем рядом с Истребителем Драконов, и слугам, которые надеялись спасти своего господина, не оставалось ничего другого, как драться.

Иган огляделся, надеясь увидеть воинов, бросившихся на выручку королю. Никого. Все бьются с другими драконами.

Тогда он подхватил брошенную пику и кинулся к Рейну, привязанному вместе с дюжиной других лошадей к покосившемуся железному штырю, вогнанному в землю. Сержант поспевал следом. Отвязав своих скакунов, они вскочили в седла, но лошадь старшего воина встала как вкопанная, не желая приближаться к дракону. Иган остался один.

Пока он галопом несся по полю, клыкастый дракон неотвратимо уничтожал одного защитника короля за другим, каждое мгновение – по человеку.

– Спокойно, Рейн, – вполголоса приговаривал Иган, – спокойно, мальчик, не бойся, просто делай то, чему мы учились…

Чем ближе он подъезжал к дракону, тем лучше мог рассмотреть его и тем более страшным тот казался. Шкура чудовища была темно-крапчатая, на суставах росли костяные шипы. Хвост раздваивался, оканчиваясь двумя длинными, похожими на лезвия отростками, оранжевые глаза тускло блестели. Изо всех сил борясь с подкатывающим страхом, Иган подскакал к чудовищу на расстояние нескольких ярдов, и оно обратило на юношу сверкающий взгляд.

Рейн в ужасе заржал, когда некая магическая сила, посланная драконом, подняла его вместе с седоком футов на двадцать в воздух. В следующий миг она швырнула их обратно на землю.

Иган упал на бок. Мгновение он не мог вспомнить, где он и что вообще происходит. Потом юноша понял, что, когда дракон ударил их с Рейном оземь, он на какое-то время лишился чувств. Могло быть и хуже. Ему повезло наверняка больше, чем бедняге Рейну, лежащему в неестественной позе, навалившись всей тяжестью на ногу всадника.

Иган выдернул ноги из стремян, неловко изогнулся и выбрался из-под тела боевого коня. Когда он поднялся, дракон, занявшись другими врагами, уже отвернулся от него. И все же Игану пришлось сделать глубокий вдох, собирая все мужество, прежде чем он смог заставить себя взять пику на изготовку и броситься к чудовищу.

Змей почувствовал его приближение и развернулся навстречу, но все-таки недостаточно быстро. Игану повезло, пика вонзилась в маленькое поврежденное место в чешуе и вошла глубоко в основание шеи. Дракон издал слабое шипение, заскреб лапой, покачиваясь и спотыкаясь, подался было к Игану, пытаясь ухватить его зубами, и тяжело повалился на бок.

Игану пришло на ум, что сегодня он, похоже, заслужил шпоры, но это было неважно. Единственное, что имело значение, – Истребитель Драконов. Юноша кинулся к своему господину, помог вынести его с поля боя и оставался с ним до конца сражения, глядя, как вокруг хлопочут слуги и целители. Сначала священники трудились одни. Потом, когда их усилия оказались тщетными, они призвали на помощь магов.

Все без толку.

Когда на вересковой пустоши воины добили последнего дракона, Дригор обернулся к людям и произнес то, что каждый знал уже и так:

– Я не понимаю. Его величество не мертв. Он даже не ранен. Но ни Мастер Куленов, ни я не можем пробудить его ото сна.

* * *

Обратившись в крохотного пожилого гнома с коричневой морщинистой кожей, Ларет Король Справедливости, повелитель металлических драконов Фаэруна, сидел на скалистом склоне, смотрел, как утреннее солнце все выше карабкается в чистое голубое небо, и размышлял о вкусе человеческого мяса.

Он, разумеется, никогда не пробовал его, равно как и мяса любого другого сколько-нибудь мыслящего существа, будь то вороватый гоблин или жестокий орк. Ни один металлический дракой не делал этого. Это противоречило их законам, насколько вообще можно говорить о законах применительно к столь гордым и независимым созданиям.

Он никогда не подвергал сомнению мудрость этого запрета, но теперь не видел в нем смысла. Естественно, ни один хоть сколько-нибудь воспитанный дракон не станет пожирать хорошего человека. Но если необходимо убить отвратительного элодея и тем самым помешать осуществлению черного замысла, что плохого в том, чтобы после этого поглотить его тело? Было ли это мясо таким сочным, что у дракона могла выработаться привычка прибегать к насилию, чтобы есть его регулярно? Ларет попытался представить себе такой деликатес: сладкое, теплое, окровавленное мясо, тающее на языке, тонкие косточки, похрустывающие на зубах и брызгающие мозгом…

И вожделение сменила волной подкатившая тошнота. Светлые боги, что с ним такое?

Конечно, опознал ответ. Это бешенство, безумие и жажда крови, постепенно лишающие его разума. Ему нужен отдых, но прежде он должен разбудить другого стража, чтобы тот занял его место.

Зная, что ему будет лучше спаться в обычном облике, он начал увеличиваться в размерах, превращаясь в светящееся змееподобное существо с характерными для золотых «усами, как у сома», парными костными выростами на черепе и крыльями от плеч почти до кончика хвоста. Он повернулся, распростер крылья и подпрыгнул в воздух. Под ним, в долине, скрытой среди равнодушных вершин, именуемых Галены, лежали его сородичи, погруженные в сон. Их чешуя – золотая, серебряная, бронзовая, медная – сверкала на солнце.

Сложив крылья, Ларет приземлился возле золотого самца, почти такого же огромного, как он сам. Это был Тамаранд, первый среди лордов. Тамаранд храпел, странно, прерывисто пыхтя и посвистывая, и Ларет улыбнулся. Потом он произнес вслух заклинание, которому научил его Нексус, величайший из драконов-магов. Воздух застонал от избытка силы, и вокруг вспыхнули огнем пучки жесткой горной травы.