Читать книгу "Женщины могут все - Нора Робертс"

Женщина, на которой он женился, была чувственной, сексуально озабоченной и совершенно безмозглой. Иными словами, самим совершенством. Но прошло всего лишь пять лет, и Джина превратилась в жирную неряшливую бабу, помешанную на младенцах.

Ничего удивительного, что он искал утешения на стороне…

— Донни, я думаю, что тетушка готовит для тебя повышение и что мы переедем в castello, — сказала Джина, называвшая Терезу на итальянский манер — Zia. Она спала и видела великолепный замок Джамбелли, его красивые комнаты и множество слуг. Ее дети будут расти в роскоши.

У них будет все. Дорогая одежда, лучшие школы, а со временем — все богатство рода Джамбелли.

В конце концов, она единственная, кто дарит La Signora младенцев, разве не так? Это кое-чего стоит.

— Чезаре, перестань сейчас же! — сказала она сыну, который в этот момент сосредоточенно отрывал голову кукле. — Ну вот, ты заставил сестренку плакать. Иди сюда и отдай мне куклу.

Мама ее починит.

Маленький Чезаре, у которого блестели глаза, поднял голову куклы повыше и принялся дразнить сестру.

— По-английски, Чезаре! — Джина погрозила ему пальцем. — Мы летим в Америку. Ты будешь говорить с тетушкой Терезой по-английски и покажешь ей, какой ты умный мальчик Ну-ка, ну-ка…

Плакавшая от горя и гнева Тереза Мария схватила оторванную голову и принялась бегать по салону взад и вперед.

— Чезаре! Сделай то, что говорит мама.

Вместо ответа мальчик бросился на пол и заколотил по нему руками и ногами.

Дон вскочил, ушел и заперся в рабочем кабинете, который был его святилищем.

Энтони Авано получал удовольствие от красивых вещей. Он выбрал двухэтажный пентхаус дома на берегу бухты Сан-Франциско и нанял лучшего декоратора города, чтобы обставить его.

Самым главным были положение в обществе и стиль. Причем добиваясь и того и другого, он старался затрачивать как можно меньше усилий.

Он не понимал, как люди могут жить по-другому.

Комнаты были оформлены во вкусе, который Энтони считал классическим. Стены были обтянуты шелковым муаром, на полах лежали восточные ковры, повсюду стояла мебель из полированного дуба. То ли он сам, то ли его декоратор выбрали дорогую обивку нейтральных тонов с искусно разбросанными по ней яркими пятнами.

Современное искусство для Энтони абсолютно ничего не значило, однако ему сказали, что эти предметы будут подчеркивать содержательную элегантность его жилища.

Он охотно пользовался услугами декораторов, портных, брокеров, ювелиров и дилеров, чтобы окружить себя всем самым лучшим.

Завистники и недоброжелатели говорили, что у самого Тони Авано вкуса ни на грош и что за него все делают деньги. С этим Тони не спорил. Достаточно и того, что он знает толк в вине.

Его винные погреба считались лучшими в Калифорнии. Каждую бутылку для них он отбирал лично. Хотя Тони не мог отличить один сорт винограда от другого и никогда не интересовался его выращиванием, но нюх у него был. И этот нюх позволял ему все выше и выше карабкаться по служебной лестнице калифорнийского отделения компании «Джамбелли». Именно этот нюх заставил его тридцать лет назад жениться на Пилар Джамбелли.

Не прошло и двух лет, как его нос начал вынюхивать других женщин.

Тони сам признавал, что женщины — это его слабость. Но их было слишком много. Он любил Пилар так, как можно любить другого человека. Скорее всего, в благодарность за положение, которое он занимал в компании «Джамбелли», будучи мужем дочери и отцом внучки La Signora.

Эти причины много лет заставляли его скрывать свою слабость. Он даже несколько раз. пытался начать праведную жизнь.

Но потом в его жизни снова появлялась женщина — либо нежная и романтическая, либо знойная и обольстительная. А что делать? Мужчина есть мужчина…

В конце концов эта слабость разрушила его брак — если не официально, то фактически. Семь лет назад они с Пилар разъехались. Никто из них не подавал на развод. Тони знал, что Пилар продолжает любить его. А сам он не заговаривал о расторжении брака потому, что это было слишком хлопотным делом и сильно расстроило бы Терезу.

Насколько было известно Тони, данная ситуация устраивала всех как нельзя лучше. Пилар предпочитала жить на лоне природы, а он — в городе. Они продолжали сохранять хорошие, если не дружеские отношения, и Тони оставался коммерческим директором калифорнийского отделения компании «Джамбелли». Такое положение продолжалось семь лет. Но сейчас Тони боялся, что этому благоденствию настал конец.

Рене настаивала на браке. Она стремилась к этой цели с грацией парового катка и сметала все препятствия на своем пути Споры с ней доводили Тони до исступления.

Она была дьявольски ревнивой, властной, требовательной и склонной к частым приступам дурного настроения. Он был без ума от нее.

Тридцатидвухлетняя Рене была моложе Тони на двадцать семь лет, что безмерно льстило его самолюбию. То, что для Рене его деньги значили столько же, сколько все остальное, вместе взятое, Тони не волновало. Наоборот, он уважал ее за это.

Мистера Авано тревожило только одно: если Рене получит то, чего хочет, то может утратить к нему всякий интерес.

Задача была дьявольски сложной. Тони пытался справиться с ней как обычно — откладывая решение в долгий ящик.

Он любовался панорамой бухты, потягивал вермут и ждал Рене, заканчивавшую одеваться для очередного выхода в свет. И думал, что время на исходе.

Звонок в дверь заставил его оглянуться и слегка нахмуриться. Они никого не ждали. Поскольку у экономки был выходной, Тони пошел открывать сам. При виде дочери его лицо тут же прояснилось.

— Софи? Вот это сюрприз!

— Здравствуй, папа.

Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку «Как всегда, поразительно красив», — подумала София Хорошие гены и отличный хирург-косметолог. Она тут же отогнала от себя чувство обиды и попыталась сосредоточиться на столь же мгновенном инстинктивном ощущении любви.

Казалось, она была обречена всю жизнь испытывать к отцу противоречивые чувства.

— Я только что прилетела из Нью-Йорка и захотела увидеть тебя, пока не отправилась на виллу.

София изучила лицо отца — гладкое, безмятежное и почти без морщин. Темные волосы с сексапильной сединой на висках, ясные темно-синие глаза. Красивый квадратный подбородок с ямочкой посередине. В детстве она любила трогать эту ямочку пальцем и заставлять его смеяться.

Любовь к отцу жила в ней и смешивалась с обидой. Так было всегда.

— Я вижу, ты собрался уходить, — сказала она, заметив на отце смокинг.

— Да. — Тони взял дочь за руку и провел в коридор. — Но время еще есть. Садись, принцесса, и рассказывай, как жизнь. Чем тебя угостить?