Читать книгу "10000 лет до нашей эры. Книга 1 - Катерина Риш"

Я втолкнула клетку в каменный проход, по каменному полу она проехала резво и пришлось даже догонять ее, чтобы кот не рухнул раньше времени со стены в купель. В грязи я измазалась и сама, а за клеткой по чистому мрамору пролегли грязные полосы.

Нужно будет помыться после того, как выпущу зверя на волю. А пока осмотрю лестницу и сами купели. Крыша построенного в виде пирамиды здания сужалась кверху, макушка пирамиды была как бы срезана. Туда-то и поднимался влажный горячий пар. Четыре купели были выстроены в ряд, между ними легко можно было пройти к другой стене пирамиды, вдоль которой располагались каменные лежаки. Может быть, для массажа, может быть, для чего-то еще.

В каждую купель вела деревянная лестница, которую при желании можно было поднять. У меня желание имелось.

Я подошла к ближайшей купели.

И замерла.

Внизу в бурлящей, серной воде, раскинув руки вдоль каменного бортика, лежал с закрытыми глазами Анкхарат.

Черт.

Одежды на нем само собой не было. Плавок, наверное, еще не изобрели. Да и не ходят в плавках мыться. А это… ну, это не общественный бассейн. Это скорее ванные.

Я на цыпочках отошла от края купели. И вспомнила, что гремела клеткой и вообще не скрывала своего присутствия. Он не мог меня не услышать до этого, так что я давно должна была быть разоблачена. Я снова заглянула за край, вгляделась в его лицо.

Анкхарат спал.

Только глядя на него сейчас, когда он находился в спокойной безмятежности, я вдруг поняла, что… ну, что до этого мне не встречались настолько красивые мужчины. Разве что тот, черный всадник, но он не считается. Он ведь из этих, даже одной крови с Анкхаратом или нет, разберусь, если повезет.

«Десять близнецов мужского пола…», — сказал мне во сне Питер. Он не успел сказать мне большего, меня разбудили крики Анкхарата. Может быть, не проснись я, он рассказал бы мне, в каком историческом периоде я очутилась. Может быть, выслушал бы историка-дилетанта, каким была я.

Вчера мне хотелось придушить Анкхарата, я мчалась по коридорам с одним только этим желанием. Его обаяние коварно подменило в моих воспоминаниях того единственного, которого я никогда не хотела забывать. Но забыла.

Если бы Анкхарат каким-то чудом жил в нашем мире, он бы никогда не взглянул бы на такую, как я. Ни при каких, самых сумасшедших стечениях обстоятельств, мы не стали бы парой. Этот мир был раем для Золушек, мечтавших о принцах. Правда, вместо белого коня у них имелся белый орел. Невелика разница, если честно.

Сон преобразил лицо Анкхарата. Безмятежность и расслабленность были словно бы тем, чего он не позволял себе в обычной жизни. Например, вчера ночью, когда он с перекошенным от ярости лицом вытащил нож, собираясь зарезать кота. Когда исподлобья глядел на младшего из джанкойан одоран. Когда приказывал что-то Зурии перед тем, как уйти. Не знаю, каким чудом я вчера уснула. Я знала, что он в доме и что он имеет полное право прийти в мою спальню. Но все-таки уснула. А он так и не пришел.

Может быть, я и в этом-то мире не очень ему нужна? Я ведь не думала о таком, решила, что стоило полоснуть по вене ножом и смешать кровь, то все, «жених и невеста, тили-тили тесто»?

У него ведь кто-то может быть. Не жил же он все эти годы, целомудренно дожидаясь встречи со мной?

Мне стоит, наверное, развернуться сейчас и убраться восвояси, чтобы не глазеть на его обнаженную грудь, на руки, на… хм… все прочие достоинства Анкхарата. Будь он мужчиной из моего мира, все было бы проще. Здесь — нет. Нельзя бросаться на первого встречного и видеть в нем принца. Нельзя во всем верить Диснею. Иногда чудовища не превращаются к принцев. Просто о таких некому рассказывать сказки, убитые красавицы не слишком-то разговорчивы.

Я могла бы скинуть платье, спуститься к нему и разбудить его получше всякого будильника, но блин… Я коснулась шрама на правой руке.

Посмотрела на руку Анкхарата.

Несмотря на жару, меня прошиб озноб. Еще мгновение назад я могла бы уйти, но сейчас я спущусь. И не для того, чтобы раздеваться.

Я аккуратно ступила на лестницу. Та скрипела. Ей-то нечего было скрывать. У меня душа в пятки уходила каждый раз, стоило наступить на новую ступень.

Я надеялась, что разгляжу издали, но нет. Я пробовала и так, и так, но до конца не была уверена в том, что это не обман зрения. Нужно подойти ближе.

Не смотреть, главное не смотреть в воду. Иду по стеночке, тихо, но чертово платье шумит, как обертка от конфет в театре во время представления. Сбегать поздно, если я припущу обратно, то точно разбужу его.

Уже рядом. Так близко, что вижу бисеринки пота на медной коже предплечья. О, черт, он шевельнул пальцами? Или мне показалось?

Замираю на месте, но вытягиваюсь вперед и теперь вижу точно — три одинаковых шрама на правой руке. И рядом с ними свежая рана.

Сосчитать с первого раза не получается, три и один, боже, это значит…

Я у него четвертая.

Из меня как будто выбили весь воздух. Это как отворить подвал Синей Бороды.

Где остальные жены Анкхарата? Куда делись? Почему он меняет их так часто? И зачем заводит новых? Ладно, он заводит их не по собственному желанию, это ритуал такой, но… что если их убивают после? О боже.

Наверху истошно взвыл кот. Я подпрыгнула на месте.

Может быть, из-за жары или воду почувствовал бедняга. Но своим криком он совершенно точно разбудил Анкхарата. Я вжалась в стену. Прикрытие так себе, но другого-то нет. Если повезет, он выйдет из источника и уйдет, так и оставаясь ко мне спиной.

Анкхарат поднялся рывком. Инстинктивно сжал правую руку в поисках оружия, но рядом ничего не было. Это знатный промах. Судя по всему, в следующие разы Анкхарат будет принимать ванну вооруженным до зубов.

С моего места клетку не видно, а я стою дальше, значит, и ему не видно. Но кот решил помирать, так с музыкой и издал новый вопль. Как раз кота здесь быть не должно, Анкхарат это прекрасно понимает.

Анкхарат поднялся из воды во весь рост.

Я воздала хвалу всем Богам этого мира, что не способна издавать звуков. Даже самого жалкого писка.

Анкхарат не обернулся. Он пересек источник в два шага и запрыгнул на бортик с левой стороны, а от него рукой подать до лестницы. Пусть он уйдет, о боже, только пусть он уйдет, молила я, кусая губы.

Но он обернулся. Уставился на меня, клянусь, квадратными глазами. Потом оглядел свое обнаженное тело и с недоверием уставился на мое платье. Он приподнял одну бровь, словно недоумевая, почему я одета, если он голый?

Он не собирался прикрываться. Краснеть. Взбегать вверх за одеждой. Он просто шагнул ко мне, как есть. А я старательно глядела ему в глаза, хотя, наверное, щеки у меня были пунцовыми.

К моему удивлению он развернул меня к себе спиной и проверил застежки на воротнике платья. Это как понимать?