Читать книгу "Ошибки семейной жизни - Ирина Рахимова"

Что же мы увидим, оказавшись в этой точке? Человека, которому тоже очень нелегко. «Да с чего ему страдать, если он ушел?» – скажете вы поначалу, но потом поймете, что не только вам плохо. И ему несладко, потому что оступившийся человек не может чувствовать себя хорошо. Он просто старается заглушить в себе чувство вины на какое-то время, возможно, ненужной бравадой или вызывающим поведением. Однако он страдает не меньше вас, и червячок угрызений совести точит его сердце. Так постепенно мы начинаем видеть то, что раньше скрывала от нас буря эмоций.

Возможно, вам станет чуточку жаль его, и вот вы уже сошли с непримиримой позиции – винить его во всех грехах, а себя лишь оправдывать. Если мы испытываем жалость к человеку, нам легче сделать следующий шаг – понять его. Недаром есть такое старинное изречение: «Все понять – значит все простить»[101].

Оно принадлежит древнеримскому драматургу Теренцию[102], который жил во II веке до нашей эры. Вот, оказывается, как давно люди начали задумываться над этой проблемой! Если мы поймем поведение человека, то будем готовы к следующему шагу – простить.

Ведь простить все равно придется, потому что это всегда лучше, чем таить обиду, которая является деструктивным чувством и будет мешать вам жить! Если подходить к этому вопросу, например, с точки зрения житейской, то стоит подумать о себе и о своем здоровье. Если человек не прощает, значит, он не справился со своими чувствами, и обида будет разрушать его на уровне физиологии. Все взаимосвязано в человеке, поскольку он целостное существо. Очевидно, что как душа влияет на тело, так и тело – на душу. С такой позиции и надо подходить к себе и своим переживаниям. Когда мы страдаем, мы сами себя уничтожаем. Зачем вам это нужно? Простите обидчика и идите по жизни дальше.

Теперь возникает вопрос: а что стоит за этим словом «простить»? Оно очень близко к слову «просто». Чтобы простить, скажем себе: «Надо быть простым. Святые – люди простые. Будем смотреть на все просто, по-детски. Будем искренними и незлопамятными». Христос всех прощал и нам велел так поступать. Есть в Евангелии такой сюжет про измену, правда, не супружескую, а ученика Учителю. Помните, когда во время Тайной Вечери, выслушав уверения Петра, что тот готов ради Учителя идти и в темницу, и на смерть, Христос сказал: …говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня (Лк. 22: 33–34). Когда же это случилось, Христос не упрекнул Петра: Тогда Господь обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И выйдя вон, горько заплакал (Лк. 22: 61–62).

Пусть этот пример станет для нас руководством к действию. Просите Господа помочь вам простить, дать вам силы для подражания Ему. Ревность душит, но надо стараться подняться в подвиге прощения, помнить и исполнять заповеди Христовы.

Притча

Взрослая дочь пришла к матери за советом: «Я так люблю своего мужа, но недавно встретила другого человека, и теперь думаю только о нем. Я не хочу изменять мужу даже в мыслях, но не могу отказаться от нового чувства. Что мне делать?»

Мать ответила ей: «Доченька, наши чувства – как цветы, которые растут у нас в душе. У тебя сейчас два цветка. Один из них растет уже давно. Он, может быть, неяркий, но такой нежный и благородный. Ты посадила его сама. Другой цветок – яркий, но ядовитый, цветок страсти, который принес в твой сад ветер. Он вырос в твоей душе без спроса и, как сорняк, крадет силы у первого цветка. Он недолговечен и скоро засохнет, как ни поливай. Доченька, ты не в силах вырвать второй цветок из души, но у тебя есть выбор. Ты всегда можешь сама решить, какой из них поливать».

Глава двенадцатая

«Не хорошо быть человеку одному»[103]

«Глупый ищет, как преодолеть одиночество, мудрый находит, как насладиться им»[104]

Яркие огни большого города. Темные громады вечерних домов светятся тысячами и тысячами квадратиков окон – и в каждом из них человек, а то и несколько. И вот еще – обычная деревенская улица. Все тонет в ночной полутьме, но и тут кое-где проглядывают огоньки человеческого жилья. Почему мы говорим о вечере и ночи? Потому что именно в эти часы люди особенно остро переживают свое одиночество. И оно только усиливается от осознания того, что где-то рядом живет множество людей. Но они не входят в твою жизнь, не соприкасаются с ней, как бы оставляя тебя на произвол судьбы. Причем это чувство присуще человеку любого возраста и может настигнуть его в любом месте: и посреди шумного города, и в деревенской тиши.

Одиночество может испытывать и молодой парень или девушка, если не встретят родственную душу, и пожилой человек, если его сверстники ушли из жизни, а с младшим поколением он не находит общего языка. Одиночество нередко переживают те, кто с трудом завязывают новые знакомства, медленно привыкают к новым людям. Остро переживаемое одиночество иногда приводит к депрессии.

Очень глубоко передал трагедию переживания одиночества французский математик и философ Паскаль Блез[105]: «Созерцая всю безмолвную вселенную и человека, оставленного во тьме на произвол судьбы, заброшенного в эти закоулки вселенной, не ведающего, на что надеяться, что предпринять, что будет после смерти… я испытываю ужас, как человек, которому пришлось заночевать на страшном необитаемом острове, который, проснувшись, не знает, как ему выбраться с этого острова, и не имеет такой возможности»[106].

Одиночество – это мучительное чувство, когда человек чувствует себя психологически изолированным от остальных людей, не имеет близких, с которыми мог бы вместе шагать по жизни, не верит, что кому-то может быть нужен и интересен. Не случайно еще древние греки придумали самый, как они считали, страшный вид наказания – одиночеством. Людей, в поведении которых они видели угрозу общественному порядку, они не казнили, а изгоняли из города на десять лет. Человек терял родину, дом, родных и становился изгоем. Такая участь казалась грекам самой незавидной. Это наказание называлось остракизмом – от слова «остракон» (черепок), потому что с помощью черепков, которые собирали в особые сосуды, и совершалось голосование за применение этой меры. В переносном смысле человек тоже переставал быть частью целого, то есть города, превращался в жалкий черепок, осколок и завидовал судьбе самого последнего раба, потому что тот хотя бы был частью древнегреческой семьи.