Читать книгу "Криптум - Грег Бир"

– Ты говоришь о нашем первом пророке, – сказал старик, и его пустословие тут же исчезло.

– Где этот земляной червь? – Архитектор использовал самое непристойное прозвание тех, кто не принадлежал к нашему виду.

– Я видел, что его дворец был уничтожен во время первой атаки, – сказал старик хриплым и печальным голосом. – Его больше нет.

Архитектор выставил вперед тупую челюсть, шевельнул рукой, и его солдаты заняли места за шеренгой сан’шайуумских пленников. Потом он обратился к Дидакту:

– Ты можешь спасти этих воинов, если расскажешь, что случилось на Чарум-Хаккоре и как это связано с тем пророком и его секретом. Тюрьма удерживает заключенного, но кое у кого здесь есть ключ.

Я увидел во взгляде магистра строителей нечто такое, отчего кровь застыла у меня в жилах. Весь его лоск и воспитание, все его изящные мутации не могли скрыть того факта, что он осознает, как его власть быстро сходит на нет. Все, что он здесь делал, он делал в отчаянии.

Что бы ни было потеряно, что бы ни было утрачено, не в силах Предтеч вернуть это, и дело не только в пленнике Чарум-Хаккора. Я вспомнил кольцеобразную пустоту и струящийся след, оставляемый магнитным полем, и солнечный ветер системы Чарум-Хаккора. Было ли это тем же кольцом, что и в системе сан’шайуумов?

Имелось ли в распоряжении магистра строителей больше чем одно кольцо? И каждое из них способно было уничтожить почти всю жизнь в той или иной солнечной системе…

– Ты доставил свой Ореол на Чарум-Хаккор, – сказал я. – Это его ты потерял?

– Молчи! – скомандовал Дидакт.

И я умолк, подавил свои эмоции, выпрямился… потому что он был прав. Это не предназначалось для посторонних ушей. Даже я не должен был это знать.

Архитектор в ужасе уставился на меня, его лоск и достоинство исчезли. Он подошел ко мне сбоку, словно я был змеей, которая могла атаковать и принести ему еще больше боли.

– Если никто мне не скажет, куда мог исчезнуть этот пленник – или даже кто он и что он, – то наша миссия здесь закончена. Мы уничтожим планету. Эта линия истории вот-вот пресечется. – Архитектор приблизил свою голову к моей. – Ты был на Чарум-Хаккоре, – сказал он тихим голосом, шелковым, но встревоженным. – Если бы не влиятельность твоей семьи, я бы добрался до твоего мозга, выжег каждую его клетку и рассеял по этому полю. Что бы я смог извлечь из твоей наивной золы, манипуляр? Ты всего лишь жалкое эхо Дидакта. Он знает все, что знаешь ты, и еще больше. И он мой – я способен сделать с ним все, что захочу.

Солдаты вернули сан’шайуумов в пузыри, на этот раз в пузыри закатили и стариков на их нелепых креслах. Потом подошли к Дидакту и заперли его в подавителе.

Следующими были люди.

Когда солдаты направились ко мне, Архитектор задержал их на мгновение, которого хватило, чтобы сказать:

– Мы поставили в известность твою семью. Между нами давние отношения, поэтому я глушу свою злость. Твой отец подтвердил свою ответственность. Ты будешь обменян, но твою семью оштрафуют, уничтожительно оштрафуют. Твое бродяжничество закончилось, Звездорожденный Созидающий Вечность.

Ответственность моего отца?

– Куда ты уводишь Дидакта?

– Туда, где он будет наиболее полезен мне.

– А людей?

– Библиотекарь на сей раз слишком далеко вышла за пределы своих полномочий. Все ее проекты будут закрыты.

Солдаты направили на меня подавители. Последнее, что я видел, было лицо Дидакта в мучительной судороге, но его глаза твердо встретились с моими.

Я знал. Он знал. Между нами было нечто большее, чем эхо и ответ.

Мой мир сузился в плотный серый узелок.

Глава 27

Я подлежал возвращению туда, где началась моя жизнь, в пределы широкого орбитального танца трех солнц в огромной туманности Ориона. В дом и семью, где, как я надеялся, мне будет позволено восстановить силы, поразмыслить и достичь зрелости на мой собственный лад и в мое собственное время.

Пока я был без сознания, служба безопасности переправила меня за карантинную сферу в соседнюю систему. Мне наконец дали возможность окончательно проснуться, и я оказался на разоруженном транспортно-исследовательском корабле, принадлежащем как шахтерам, так и строителям.

После этого мое путешествие было быстрым, спокойным; в сущности, оно прошло без всяких событий. Со мной обходились как и с другими пассажирами, в основном звездными инженерами. Похоже, решили, что я Воин-Служитель, рекрутированный строителями, а теперь оправляющийся от какой-то травмы. Таких, судя по всему, было немало – их доставляли в реабилитационные центры.

Я их не стал разубеждать.

Другие смотрели на меня как на своего рода фрика. Я не мог не соглашаться с ними. Мне не нравилось собственное отражение в зеркале. Я определенно вырос. Стал гораздо сильнее физически. Я полагаю, что почти во всех отношениях я и в самом деле был фриком. То, что мои попутчики обращали на меня внимание, позитивно говорило о культуре этих ученых искателей приключений, которые пытались разработать и прирастить царство Предтеч без военного завоевания.

Наш корабль по пути останавливался на нескольких платформах, где наука планетообразования достигала все новых и новых высот. Особым спросом пользовались каменные небесные тела, объяснил мне один шахтер в небольшом, без всяких излишеств баре. Предтечи овладели технологией превращения астероидного скопления в единый лавовый сгусток размером до двадцати мегаметров, который после охлаждения становился заготовкой для протопланеты. На все про все уходило менее десяти тысяч лет.

– Осталась последняя проблема – приручать молодые звезды, – сказал он. – Но мы над ней работаем. Посылаем инженеров звездного класса, оснащенных анциллами третьего класса, – мы их называем жокеями плазмы. Они любят тепло, но большинство из них исчезает через несколько сотен лет – просто пропадает. Мы не знаем, что с ними происходит. Но работу свою они делают.

Я выслушивал достаточно вежливо, но мои собственные горести почти не оставляли во мне места для любопытства.

Поскольку в моей броне не было анциллы, когда я спал, меня посещали необыкновенные сны, охватывающие тысячи жизней и миллионы лет, нарезанные и перемонтированные в плотный ковер мировых линий… Но я забывал их почти сразу же, проснувшись.

На нашем пути по окраинам туманности Ориона, входя в гиперпространство, выходя из него, чтобы доставить наши грузы и исследователей в различные звездные ясли, мы в конечном счете оказались в миллионе километров от натальной планеты Предтеч, которая теперь превратилась в заброшенный комок зараженной радиацией золы, планеты, которая на древнейшем языке была известна как Гибалб.

Гибалб когда-то был раем. Входя в галактическое царство, эти ранние Предтечи были рады жить и развиваться в величественной колыбели из двенадцати звезд, но их первые эксперименты со звездной технологией не удались, они привели к возникновению нескольких инфекционных Новых, которые осветили всю туманность Ориона на пятьдесят тысяч лет и чуть не уничтожили нашу расу. Изображения того времени показывают, что туманность была чрезвычайно яркой и красочной.