Читать книгу "Блин - победитель мафии - Евгений Некрасов"

А инструментов в багажнике не было никаких, кроме насоса. Видно, водители таких богатых машин даже спустившие колеса не меняют сами, а вызывают мастеров по сотовому телефону. Жалко. Блинков-младший надеялся вооружиться монтировкой или тяжелым гаечным ключом. Нельзя же ехать безоружным в логово грязных бизнесменов!

Всем, всем были ясны интриги князя и его хозяина, генерального спонсора Георгия Козобековича. Да они уже и не таились и в открытую звали кое-кого на работу в свою пивную. Но лишь один человек, Нина Су, своими глазами видел и своими ушами слышал, как генеральный спонсор подучивал князя разбить стекла в оранжерее и как потом князь расплачивался со своим наемником. Она была единственным свидетелем. И грязные бизнесмены украли ее.

О том, что хотят они сделать с честной фотомоделью, Блинков-младший боялся даже подумать. Живая Нина Су им не нужна. А без Нины Су даже контрразведчики не смогли бы доказать ничего, и грязных бизнесменов пришлось бы отпустить. Князь Голенищев-Пупырко-старший так и открыл бы в оранжерее свою пивную, а ученых бы выгнал, и некому стало бы выводить клюкву величиной с арбуз и арбузы величиной с дом. Конечно, потом их вывели бы другие ученые. Но счастье всего человечества отодвинулось бы на много лет.

Болела разбитая губа. Кровь унялась помаленьку, но во рту остался тревожащий металлический привкус.

Глава восемнадцатая В логове генерального спонсора

Лимузин стоял. Замок багажника щелкнул — ага, бабьелицый открыл дверцу. Блинков-младший приготовил тяжеленькую пластиковую бутылку с чем-то, чтобы хоть ею стукнуть по башке всякого, кто сунется в багажник. Потом, как стукнешь, надо, конечно, бежать до первого милиционера. А еще лучше до телефонной будки и позвонить маме. Жетончик у Блинкова-младшего был. Другое дело, что пока ищешь милиционера или телефонную будку, преступный телохранитель может увезти Нину Су в другое место. Поэтому, если в багажник никто не сунется, лучше подождать и выбраться наружу тайно.

Никто в багажник не сунулся, а замок опять щелкнул. Бабьелицый запер машину, не подозревая, что и Блинкова-младшего посадил под замок. Растяпа, сказал себе Блинков-младший, надо было все-таки бежать.

Оперативная обстановка, как говорят контрразведчики, сложилась никудышная. Нину Су, ясно, увели, и Блинкову-младшему нечем ей помочь. Хорошо, если сам останется живой, а то ведь запросто может задохнуться.

Стоп, спохватился Блинков-младший, а почему в багажнике не душно? То есть становится душно сейчас, когда лимузин стоит. А пока он ехал, воздух был свежий, и откуда-то ясно тянуло французскими духами, экзотическими фруктами, шоколадными конфетами и лесной земляникой. Это же запах Нины Су! А если запах из лимузина просочился в багажник…

У Блинкова-младшего появилось одно соображение. Он извернулся в тесноте и ногами стал давить на затянутую ковром стенку. Стенка немного качнулась! Р-раз! И она поехала! Это была не стенка, а спинка сиденья, нет, целого дивана, и он, как обычный диван, раскрывался книжкой, чтобы можно было спать. Низ дивана уехал вперед, а спинка опустилась. В багажнике стало светло. Щель получилась такая широкая, что Блинков-младший без труда переполз в лимузин.

Очень хорошо, что Блинков-младший не пытался бежать, когда поблизости был бабьелицый. Далеко бы не убежал, это точно. Ни милиционера, ни телефонной будки в окна лимузина не наблюдалось, а наблюдался трехэтажный особняк с колоннами, высоченный забор и дальше, насколько было видно, красностволые сосны. Белый особняк тоже казался красно-розовым, потому что настал закатный час.

Блинков-младший сложил диван, как было, и уселся глубоко и низко, чтобы не заметили снаружи. Сам не зная, зачем, он стал вспоминать, не к дождю ли такой красный закат. Хотя из-за дождя-то можно было не беспокоиться.

В лимузине было так тихо, что хотелось кашлянуть. Вдоль забора, беззвучно лая, пробежал тупомордый ротвейлер. Конец его цепи скользил по натянутой в траве проволоке.

В общем, оперативная обстановка не сильно улучшилась: был темный и тесный запертый багажник, стал светлый и просторный запертый лимузин. Можно было попытаться взломать дверь изнутри. Но тогда наверняка сработает охранная визжалка, и лимузин превратиться в мышеловку. Пускай ты даже успеешь выскочить, а ротвейлер тут как тут. Все-таки дождик не помешал бы, подумал Блинков-младший. Когда-нибудь и как-нибудь придется же удирать от ротвейлера, а дождь смывает все следы.

В особняке, на втором этаже, вспыхнул свет. На занавеске угрожающе ворочались неясные тени. Блинкову-младшему стало жутко. Нечего и сомневаться, что грязные бизнесмены не отпустят Нину Су просто так. Они станут пытать отважную фотомодель, чтобы выведать у нее планы контрразведки. Может быть, они уже терзают ее прекрасное тело пассатижами. А Блинков-младший рассиживается тут на диване!

Он перебрался на водительское место и стал искать что-нибудь. Если повезет — оружие. Если не повезет — будем думать дальше.

Повезло! Только это было не оружие, а в сто раз лучше — радиотелефон!

Трубка с толстенькой спинкой запросто валялась в перчаточном ящике. Блинков-младший выдвинул серебристую антенну и с замиранием сердца набрал служебный номер подполковника Гавриловской.

— Мама! — завопил он, как только в ее кабинете сняли трубку.

— Ты ошибся, мальчик, — сказал чужой бас, и пошли короткие гудки.

Блинков-младший позвонил домой, но папа не вернулся. Да и не стал бы он сидеть дома, пока его единственный сын и страдающая за свою честность фотомодель оставались в опасности.

Зато Ирка была дома. Она ни о чем не подозревала и, сняв трубку, первым делом выговорила Блинкову-младшему за невоспитанность. Деликатные люди, сказала она, кладут трубку после пятого звонка. Деликатные люди понимают, что если никто долго не подходит, то, может быть, этот никто в ванной.

— Они похитили Нину Су! — крикнул Блинков-младший, отчаявшись вставить в Иркины наставления хоть словечко. — Слушай…

Ирка моментально ухватила самую суть. Ведь у нее папа тоже служил не в керосинной лавке, а в отделе физической защиты налоговой полиции.

— Простота! — сказала Ирка. — Звонишь в контрразведку и мамочку зовешь! Надо говорить: «Оперативная необходимость!», и тебя свяжут, с кем надо. Ты хоть адрес знаешь, куда тебя завезли?

Блинков-младший посмотрел на особняк, хотя помнил, что таблички с адресом там нет.

— Не знаю, — сказал он охрипшим голосом.

— Значит, проси, чтобы контрразведка засекла твой телефон, — нашла выход Ирка. — А я позвоню папе. Держись, Блинок!

Ничего себе, вздохнул Блинков-младший, снова набирая номер контрразведки. Он чувствовал, что влюбляется в Ирку.

— Оперативная необходимость! Я сын подполковника Гавриловской!

На этот раз Блинков-младший начал правильно. Чужой бас в мамином кабинете все быстро понял и стал принимать меры. От Блинкова-младшего требовалось только говорить не переставая, чтобы пеленгаторы контрразведки могли засечь его радиоволну. И он говорил! Он говорил, зная, что все такие разговоры записываются, и теперь, если даже помощь не подоспеет вовремя, его голос на пленке изобличит грязных бизнесменов и не даст им уйти от заслуженной кары!