Читать книгу "Распутница и принц - Маргерит Кэй"

– Тогда что ты предлагаешь?

Она улыбнулась ему. Рафик улыбнулся в ответ. Он еще не успел снять одежду, в которой ездил на тренировочные поля. Его белая рубашка запылились, распахнутый ворот открывал волосы на груди. На подбородок легла тень отросшей щетины. Утром, когда он ее целовал, Рафик был свежевыбрит.

– Я задал вопрос своему главному ветеринару.

Стефани уловила намек.

– Насекомые живут в стоячей воде, – коротко бросила она. – Я обнаружила их личинки в нескольких прудах загона для жеребцов. Свежая вода в самом оазисе им, видимо, не нравится. Я предлагаю осушить и вычистить пруды, чтобы убрать всех личинок. А жеребцов еще какое-то время не допускать в конюшни. А сейчас, если это все…

– Стефани.

– Что-то еще?

– Если ты права, то ты на пороге важного научного открытия. – Рафик подошел к ней.

– Я не думала об этом в таких выражениях.

– Тогда подумай. Ты должна написать статью. И представить ее в знаменитое лондонское «Королевское общество».

– Сэр Джозеф Бэнкс – он президент общества – вряд ли примет статью от женщины.

– Даже от гениальной женщины?

– Я не гений. Это просто наблюдения и дедукция. – Лучше бы он не улыбался ей так. Лучше бы ей помнить, что он принц.

– Скромна, как всегда, Стефани. Мои поздравления. И спасибо тебе. Я в большом долгу перед тобой.

– Рафик, вы не должны мне ничего сверх того, что обещали.

Он поморщился, приняв ее напоминание как упрек.

– Прости меня. Оказалось, что мне очень трудно помнить… различать главного королевского ветеринара и Стефани. Если я – после того, что было утром, – ты понимаешь, я просто пытаюсь напомнить себе правила, о которых мы договорились.

– Вам не о чем беспокоиться, Рафик. Я прекрасно помню правила и не питаю никаких иллюзий. Никого не волнует, если мужчина ложился в брачную постель не девственником. Но каждый мужчина хочет жениться на девственнице. А для принца это необходимость. Вы не могли бы жениться на мне, даже если бы моя родословная не уступала родословной ваших чистокровных лошадей. Даже если бы безумно, страстно любили меня.

– Стефани…

Она густо покраснела.

– О, я вовсе не хочу сказать, что хоть на минуту могла предположить что-нибудь подобное. Вообще что-нибудь. Я просто хотела заверить вас, что это не так.

– Стефани…

– Извините. Если вы согласны принять мою стратегию, то мне надо идти. Дел очень много.

Стефани выскочила из комнаты и, захлопнув за собой дверь, бросилась бежать, сама не зная куда. Она просто бежала по лабиринту коридоров, пока наконец не оказалась возле пруда нимф. Стефани погрузила в прохладную воду ноги и руки. Укус, ставший причиной ее открытия, чесался под повязкой, которую она наложила. Вечером надо будет еще раз помазать его мазью. Наверное, ей стоило изобразить насекомое на бумаге. Если бы она умела рисовать. Но она не умела. Нет, вместо этого она напишет для папы черновик статьи, которую он сможет представить в «Королевское общество». Папа будет очень горд ее открытием, и ей придется приложить некоторые усилия, чтобы убедить его выдать открытие за свое. Но когда он поймет, что иначе открытие никогда не увидит свет, он это сделает. И это станет ее подарком. Она, наконец, заглушит всю ту боль, что причинила ему.

На какое-то время эти приятные размышления захватили Стефани, а планирование дел на завтрашнее утро отвлекло ее еще на несколько минут. Она должна составить список того, что надо сделать, чтобы обезопасить загон для жеребцов, а потом…

Она всхлипнула и, уронив голову на руки, разрыдалась. Какая же она глупая! Стефани больше не могла отрицать неоспоримую правду, которой весь день отказывалась посмотреть в лицо. Несмотря на все предосторожности, на все попытки держать себя в узде, она влюбилась в Рафика. Господи, какая же она дура!

Она так сильно любила Рафика, что это не шло ни в какое сравнение с предыдущей жалкой попыткой. Поначалу ее привлекла его поразительная красота, но полюбила она в нем человека. Стефани полюбила его, потому что он уважал ее и, несмотря на свое высокое положение, обращался с ней как с равной. Он, не стесняясь, указывал на ее ошибки, но всегда признавал ее достижения. Она любила его, потому что он ее слушал и потому что понимал, что она хотела сказать, даже когда она этого не говорила. Она любила его, потому что он не просто играл роль принца, а потому, что был Принцем в полном смысле этого слова – благородным человеком, который хотел для своего народа самого лучшего. Она любила его потому, что благо народа он ставил на первое место, даже когда его инстинкты подсказывали иное. И еще она любила его потому, что он, совершив ту фатальную ошибку, мучился этим, хотя его страдания причиняли ей боль.

Это утро было волшебным. Волшебным, потому что она любила. Возможно, для Рафика неистовое влечение, которое притягивало их друг к другу с первого момента встречи, так и осталось просто влечением. Но для Стефани… о, до чего же она глупа, если не заметила, как оно постепенно менялось, от эксперимента со своим телом восходя к сильнейшему обоюдному наслаждению, к общению тел и, наконец, к проявлению любви.

Слава богу, Рафик ни о чем не догадывался. Ей надо очень постараться, чтобы так продолжалось и дальше, потому что любовь ничего не могла для них изменить. Она не такая идиотка. Стефани выпрямилась и отряхнула ноги. Да, она глупая дура, но другим совсем не обязательно об этом знать. Через несколько месяцев она вернется в Англию, и ее закружит новая жизнь.

Укус под повязкой продолжал зудеть. Стефани определила причину болезни. По договору ее назначили главным ветеринаром на шесть месяцев, но она уже нашла способ лечения. Теоретически ее работа здесь закончена.

У Стефани свело желудок. Неужели так скоро! Слишком скоро. Она еще не готова вернуться в Англию. Кроме того, у нее еще оставались дела, которые нужно завершить. Пока они не сделаны, она не будет думать о возвращении.

Глава 11

– Что случилось?

Стефани быстро вытерла глаза рукавом.

– Рафик, мне так жаль… Шерифа.

Он остановился как вкопанный. Кобыла еще держалась на ногах, но еле стояла. Ее красивая блестящая серая шкура взмокла от пота. Бока дрожали, из носа текло, а надсадный кашель не оставлял поводов для сомнений.

– Это началось около четырех часов назад, – сказала Стефани. – С тех пор я не отхожу от нее. Я сразу же послала за вами, но…

– У меня были другие дела. Как она?

– Плохо. – Стефани не удалось скрыть дрожь в голосе. – Мы не даем ей упасть. Я пыталась ее охладить и очистить ей нос, но у нее очень частый пульс, и ей тяжело дышать. Это… это плохо, Рафик. Мне очень жаль.

– Это не твоя вина. Твоя теория… Она с самого начала казалась мне… Ладно. К сожалению, теперь у нас есть доказательство, что ты ошиблась.