Читать книгу "Скажи, что будешь помнить - Кэти Макгэрри"

– Я не собираюсь лгать, – глухо говорит Дрикс. – После ареста во мне осталась горечь. Это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к твоему отцу, а только ко всей гнилой системе правосудия. Система не работает для бедных. Канал «школа – тюрьма» существует на самом деле. И люди, которые не в состоянии обеспечить себе достойную защиту, отбывают незаслуженный срок.

Хотя мне и нравится, как его пальцы касаются моих, я сцепляю наши руки и крепко их сжимаю. Дрикс отвечает тем же, и мое сердце замирает. Я держу его руку, он держит мою. Никто не спешит отстраниться. Его большой палец все скользит и скользит по моей коже, так медленно и целеустремленно, словно гипнотизирует те участки, которых касается. Я ощущаю себя зеркалом, которое треснет, если нажать чуть сильнее, или треснет он, и этот миг пугает его так же сильно, как и меня.

Голова Дрикса на подушке, и моя тоже на подушке, и мои глаза на одном уровне с его глазами. Под моей теплой щекой прохладная ткань, и нервная дрожь снова и снова проходит через меня. Его темные глаза сейчас цвета шоколада, и я таю. Бабушка как-то говорила, что глаза – окна в душу. Если это так, то душа у Дрикса самая прекрасная.

Миллионы вопросов роятся в голове. Что происходит между нами? Испытывает ли он то же, что и я? Ощущает ли тягу, влекущую его тело к моему? Испытывает ли потребность обнять меня? Прижать к своей груди? Стучит ли в нем тот странный пульс, который пробуждает клетки, пребывавшие прежде в спячке? Думает ли он о том, что случится, если его губы приблизятся к моим? А если они соприкоснутся?

Его пальцы сжимают мои все сильнее, и я от удовольствия закрываю глаза. Дыхание ускоряется. Я хочу всего-всего и чтобы он хотел всего-всего. Открываю глаза и вижу, что Дрикс смотрит на мои губы. Мои губы. И в его взгляде то голодное выражение, которое отзывается приятной дрожью в самой глубине меня.

Поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй меня.

Дрикс придвигается ближе, как будто я произнесла эти слова вслух, и он готов исполнить мою просьбу. Мой первый поцелуй. Его подарит мне Хендрикс Пирс. Все мое тело поет и вибрирует в ритме сердца.

Звонит сотовый, и я чуть не подпрыгиваю на месте от неожиданности, мгновенно разрывая наш с Дриксом контакт. Отвечаю запыхавшись и тут же молча проклинаю себя, потому что звонит мама, и мой сбивчивый ответ приводит в действие всю ее сигнальную систему.

– Алло?

– Элль? Ты в порядке?

Вздрагиваю.

– Да, я читаю… папины бумаги… запоминаю ключевые моменты… – Говорить связно получается плохо. – Ты… твой звонок меня напугал.

– О… о’кей. – Мама довольна и счастлива. – Через пять минут тебе нужно быть в моем номере. Займемся твоими волосами.

– Уже иду. – Я заканчиваю разговор с мамой.

И как же мне быть в этой незнакомой, новой для меня ситуации? Пугающе и ужасающе новой.

– Мне пора. Ничего, если щенок побудет у тебя? Я совсем не шутила, когда говорила, что родители оторвут мне голову, если найдут песика. Тем более что они еще злятся за то, что случилось на ярмарке.

– Не беспокойся. Синтия сказала, что я буду занят не более получаса. Оставлю Тора в ванной. Положу ему одеяло и повешу на дверь табличку «Не беспокоить».

Вскидываю брови:

– Тор?

– Есть предложение лучше?

Меня переполняет радость.

– Мне нравится Тор. Увидимся на собрании. Или нет, не увидимся. – Все во мне обрывается, и я едва не падаю на пол. – Не обращать на тебя внимания… это неправильно.

– Тревожишься из-за бесчестности мира?

– А ты нет? Если бы мы все поступали правильно, честно, а не делали то, что нам говорят другие, мир был бы иным. Лучше, чем нынешний.

– Мои чувства не пострадают, если мы не будем разговаривать во время этого мероприятия со спонсорами.

Мои тоже не пострадают, но если Дрикс будет рядом, собрание пройдет не так скучно. Он начинает вставать, но я задерживаю его, вытянув руку. Боюсь, что он разбудит щенка. Боюсь, что если встанет и подойдет ближе, то поцелует, а я с этим уже не справлюсь.

Конечно, я совсем не уверена, что стану делать, если он не встанет, потому что все происходит слишком быстро, и мне не дает покоя один маленький вопрос: поцелуемся мы или нет? Как будто про себя я уже все решила.

– Так мы друзья?

Дрикс оглядывает меня с головы до ног и спокойно говорит:

– Да, друзья.

Снова пищит телефон, выдавая мамино нетерпение. Если затянуть, она сама отправится на поиски и снимет с меня кожу живьем, если обнаружит в комнате Дрикса.

– Поговорим потом, ладно? После собрания?

– Дверь будет открыта.

Он оставит дверь открытой… для меня. Так я еще никогда не волновалась и теперь жду не дождусь окончания встречи со спонсорами, потому что мы с Дриксом друзья.

Хендрикс

– Ты притащил собаку в исторический отель? С ума сошел?

Оказывается, Синтия – частично демон. Физиономия красная, изо рта летит слюна, а из тела, кажется, вот-вот вырастут новые конечности.

– Менеджер отеля связался с организаторами, и те вне себя от ярости.

Весь заполненный гостями конференц-зал затих, повернулся и уставился на меня. Я стою, прислонившись к стене, в незаправленной белой рубашке и сбившемся набок галстуке. Синтия объяснила, что репортерам больше нравится мой «уличный стиль», поэтому на мне старые джинсы за минусом цепи. На месте преступления меня поймали не впервые, и Синтия должна понимать, что попасться со щенком в номере не самый серьезный проступок в моей жизни.

Через полчаса мы все отправляемся на летний фестиваль в каком-то городишке, о существовании которого я узнал всего лишь четыре часа назад. Такой вот стала моя жизнь: ходить, куда велят, читать с листа написанное, быть роботом, но зато вечером я проведу время с Элль.

Синтия буравит меня взглядом, как будто рассчитывает запугать одним своим видом и вырвать объяснение. Складываю руки на груди. Я понес наказание за Доминика, а уж разобраться с избалованной, только что выпорхнувшей из колледжа двадцати-с-чем-то-летней дамочкой с накрашенными глазами, возжелавшей стать политиком, для меня проще простого.

– Ведь так, да? – кричит она. – Что ты молчишь? В интернете полно фотографий, на которых ты выходишь из отеля со щенком и садишься в машину к брату. Ты представляешь губернатора и должен служить образцом…

Синтия открывает и закрывает рот, ищет подходящее слово.

– Нельзя проносить щенков в исторический отель, куда собаки не допускаются и где он мог причинить серьезный ущерб. Этот отель значится в списке исторических достопримечательностей.

Тор прожил со мной две недели и, если не считать лужицы в комнате Холидей, кавардака на кухне и пары моих пожеванных туристических ботинок, вел себя вполне прилично. Бывая в отеле, Тор пачкал только в ванной, где я регулярно за ним убирал.