Читать книгу "Латунный город - Шеннон Чакраборти"

– Мы были главными.

Дара изучил карту. Дымчатые человечки беззвучно кричали и махали руками друг на друга.

– Говорят, это было жуткое время, жестокое время. Большинство примкнули к своим новым племенам и, чтобы выжить, решили держаться вместе и определили внутри себя касты по принципу своих новообретенных способностей. Одни были лицедеями, другие управляли металлами, третьи создавали драгоценные металлы, и так далее. Никто не умел всего и сразу, и племена были так поглощены междоусобицами, что никому даже не пришло в голову взбунтоваться против решения Сулеймана.

Нари одобрительно улыбнулась.

– Ты должен отдать ему должное: со стороны Сулеймана это был гениальный ход.

– Может, и так, – ответил Дара. – Но будь он хоть трижды гением, Сулейман не учел последствий, возникших после получения моим народом смертных человеческих тел.

Человечки стали множиться, строить деревни и длинными караванами расползаться по широкому миру. В дымовых облаках то и дело шныряли миниатюрные ковры-самолеты.

– Какие последствия? – не поняла Нари.

Он шутливо улыбнулся, но улыбка не касалась его глаз.

– Мы могли спариваться с людьми.

– И производить на свет шафитов, – догадалась она. – Таких, как я.

Дара кивнул.

– Имей в виду, что это было строжайше запрещено, – он вздохнул. – Ты, наверное, уже догадалась, что моя раса не сильна в следовании правилам.

– И, видимо, эти шафиты начали быстро расти в числе.

– Не то слово. – Он обвел рукой дымчатую карту. – Как я и говорил, магия непредсказуема.

Миниатюрный город в Магрибе заполыхал огнем.

– А в неумелых руках нечистокровных магов она становилась еще более непредсказуемой.

Огромные корабли причудливых конфигураций поплыли по Красному морю, крылатые коты с человеческими лицами запорхали над Индостаном.

– И хотя многим шафитам вообще не достается волшебных сил, некоторым их хватает для того, чтобы навлечь на человечество ужасные трагедии.

Вроде того, чтобы натравить стаю гулей на Каир и выманивать у турецких пашей их денежки? Тут Нари нечего было возразить.

– Но разве дэвам, или джиннам, или как вы тогда себя называли… разве вам было не все равно? – поинтересовалась она. – Я думала, твоя раса не питает особой любви к человечеству.

Дара согласился.

– Все так, но Сулейман ясно дал нам понять, что на его место придет новый человек и снова покарает нас, если мы ослушаемся его законов. Совет Нахид долгие годы пытался урегулировать шафитский вопрос. И в итоге постановил, чтобы всех людей с подозрением на волшебную кровь привели в Дэвабад, где они заживут новой жизнью.

Нари замерла.

– Совет Нахид? Я думала, это Кахтани…

– Скоро я дойду и до них, – перебил ее Дара непривычно ледяным тоном.

У него слегка заплетался язык, но он глотнул еще вина. Кубок никогда не осушался, так что Нари не могла даже представить, сколько он уже выпил. Во всяком случае, намного больше нее, а она уже сама захмелела.

На дымчатой карте Дэвастана, посередине черного озера, вырос город. Его стены переливались желтой медью. Прекрасное зрелище на фоне ночного неба.

– Это и есть Дэвабад? – спросила она.

– Дэвабад, – подтвердил Дара. Он смотрел на миниатюрный город с тоской в потускневших глазах. – Наш великий город. Там Анахид построила свой дворец, где и правили страной ее потомки, пока не были свергнуты.

– Дай угадаю… похищенными шафитами, которых не выпускали за ворота?

Дара покачал головой:

– Нет. Ни одному шафиту не было бы такое под силу.

– Тогда кто?

Дара помрачнел.

– А кто нет?

Нари непонимающе нахмурилась, и он объяснил:

– Другие племена никогда особо не считались с указом Сулеймана. Вслух они, конечно, соглашались, что люди и Дэвы должны существовать порознь, но именно они плодили шафитов.

Он кивнул на карту.

– Хуже всех были Гезири. Они были очарованы людьми из своих земель, стали почитать их пророков и перенимать их культуру. Было неизбежно, что рамки дозволенного иногда переступались. Гезири были самым нищим племенем. Кучка религиозных фанатиков, уверовавших, что деяния Сулеймана стали не проклятием, а благодатью для нашей расы. Они часто отказывались выдавать своих шафитов, и, когда Совет Нахид ужесточил порядки по исполнению шафитских законов, Гезири это совсем не понравилось.

Черный рой закружился в Руб-аль-Хали, неприступной пустыне на севере Йемена.

– Они окрестили себя джиннами, – сказал Дара. – Этим словом называли нашу расу люди в тех краях. А когда их предводитель, Зейди аль-Кахтани, стал призывать к набегу, его поддержали и остальные племена. – Черная туча разрослась до непомерных величин и опустилась на Дэвабад, кляксой ложась на озеро. – Зейди сверг Совет Нахид и похитил Сулейманову печать. Его потомки правят Дэвабадом и по сей день. – Последние слова он буквально проскрежетал.

На глазах у Нари город постепенно чернел.

– Как давно это было?

– Около четырнадцати веков назад.

Дара плотно сжал губы. На карте из дыма миниатюрный, почерневший, как уголек, Дэвабад рухнул.

– Четырнадцать веков назад? – Она поглядела на дэва, подмечая его напряженную позу и угрюмое выражение на таком красивом лице. Что-то шевельнулось в ее памяти. – Это ведь… та война, которую вы обсуждали с Хайзуром? – У нее отвисла челюсть. – Ты же сказал, что был ее свидетелем?

Он залпом выпил все вино.

– От тебя ничего нельзя утаить, да?

У Нари от такого потока информации закружилась голова.

– Но как же так? Ты ведь сказал, джинны живут всего несколько столетий!

– Это неважно. – Он отмахнулся от нее, только его движения казались не такими плавными, как обычно. – Мое прошлое – мое личное дело.

Она опешила.

– Думаешь, этот король не потребует объяснений, когда мы заявимся в Дэвабад?

– Я не войду в Дэвабад.

– Как? Я думала… куда мы тогда направляемся?

Дара отвел взгляд.

– Я доведу тебя до городских ворот. Оттуда ты сама найдешь путь во дворец. Поверь мне на слово, одна ты получишь лучший прием.

Нари отпрянула от изумления и неожиданной обиды.

– Ты бросишь меня на произвол судьбы?

– Я тебя не бросаю! – воскликнул Дара и взмахнул руками, резким жестом указывая на склад оружия за спиной. – Нари, какое прошлое, по-твоему, связывает меня с их народом? Я не могу вернуться.