Читать книгу "Остаться в живых. Психология поведения в экстремальных ситуациях - Лоуренс Гонсалес"

На рассвете третьего дня пурга закончилась, выглянуло солнце, и Уильямс снова двинулся в путь. В одиннадцать утра он стоял, прислонившись к дереву, и грелся на солнце. Через час он услышал звук снегохода, и через некоторое время его вывезли на вертолете. Уильямс сказал: «Когда мой сын услышал мой голос, он заплакал. Я заплакал тоже». У него осталось три пальца на ногах. И появилось редкое знание окружающего мира, за которое он дорого заплатил.

Уильямс выжил в условиях, которые убили бы многих. Надо сказать, что он был в хорошей спортивной форме, поскольку регулярно бегал по утрам и катался на роликах по крутым горам в Сан-Франциско. В молодости он окончил военно-морскую академию и служил военным летчиком. У него были силы, драйв и характер, он стал успешным бизнесменом и президентом Premisys Communications — компании, оборот которой в то время составлял сто миллионов долларов. Как выразился представитель больницы, в которой его лечили после этого происшествия: «Он нереально крепкий человек».

Все эти факторы, бесспорно, помогли Уильямсу выжить. Но мне кажется, самым главным из них был его сын. Мне кажется, именно он вернул отца к жизни, хотя он, может быть, об этом не знает. Вот если в жизни сына Уильямса будет ситуация, когда уже его сын поможет ему выжить, тогда он поймет своего отца. Мне интересно, думает ли сын Уильямса о своем отце? Считает ли его сверхчеловеком? Будет ли искать в себе те качества и ту способность адаптироваться к ситуации, которые помогли его отцу выжить?

Необходимые вам знания начинаются не с информации, а с опыта и восприятия. Путь от опыта и восприятия до правильного действия непростой. Не осознавая силы, с которыми столкнулись, своего положения и состояния, люди могут случайно подвергнуть себя опасности. Многие воспринимают курорты Скво-Вэлли и Аспена, долину реки Потомак и другие районы дикой природы как парки с аттракционами. Иногда географические названия говорят сами за себя. В национальном парке Зайон есть «одна из самых неприступных и редко покоряемых» гор, называется она «Запрещенная стена».

Джед Уильямсон рассказал мне, что «в национальном парке Гранд-Титон на горе Моран есть ледник Скиллет, на котором периодически происходят несчастные случаи». Уже само название ледника (одно из значений слова skillet — «сковорода с длинной ручкой») наводит на нехорошие мысли; и на самом деле, когда альпинисты после утреннего восхождения начинают спускаться, то к этому времени снег уже начинает таять и становиться мокрым. «Альпинисты скользят беспомощно и бесконтрольно. Я называю это фактором Хитрого койота[33]. Знаете почему? Потому что последнее, что успевает сделать альпинист, — это широко и самодовольно улыбнуться публике. Потом альпинист смотрит вниз, и улыбка пропадает».

В Колорадо в парке Роки-Маунтин на восточном склоне Лонгс-Пик есть ледяная гора Лэма. На первый взгляд этот спуск не слишком сложный. На самом деле он не страшен только первую треть пути вверх. Даже в июле, самом опасном месяце для подъема, начало пути обманчиво простое. Но подъем идет все круче и круче вверх. Так же как и на Маунт-Худ, люди идут в связках — им кажется, что так безопаснее. (Однажды командир отряда горных спасателей города Портленда сказал мне: «Веревка — это гарантия, что ты не умрешь в одиночестве».) Причина смерти на этом склоне настолько типичная, что имеет стандартное описание: «Поскользнулся. Потерял опору. Не смог самозадержаться на склоне. Упал. Разбился насмерть». Поэтому в отчетах о трагедии фигурирует устойчивая, длинная и непроизносимая аббревиатура — LFCSAFTD[34].

Джед Уильямсон пишет в ежегоднике «Несчастные случаи в североамериканском альпинизме»: «Истории известно, что первый раз по этому спуску съехал со смертельным исходом священник Элканна Лэм в 1871 году. С тех пор трагедия, в результате которой люди гибнут или получают травмы, регулярно повторяется». Этот роковой спуск назвали именем погибшего священника: гора Лэма. Натан Дик съехал 14 июля 1996 года более чем на триста метров и был найден внизу с воткнутым в горло альпинистским ледорубом. Несмотря на то что существует еще четыре спуска, более легких и безопасных, на этом маршруте погибло начиная с 1871 года семьдесят пять человек. Количество смертей в год не самое высокое, но большое количество людей оказываются неприятно удивлены, что гора для начинающих может оказаться такой предательски сложной.

Мы всего лишь люди. Наше внимание рассеянно. Мы можем перевозбудиться. Мы можем уставать. Мы совершаем глупые поступки. Бесспорно, приключение нельзя сделать совершенно безопасным, на то оно и приключение. Один сотрудник горнолыжного курорта на Маунт-Худ довольно метко заметил, что во всей этой ситуации есть определенная ирония: «Если сделать так, чтобы гора стала безопасной для всех, тогда смертей станет еще больше, потому что люди вообще забудут о риске». Мне кажется, что в таком случае люди вообще перестанут залезать на гору. Тем не менее пока все мы стремимся ее покорить. Мы не против того, чтобы умереть. Главное — не сегодня. Мне очень не хотелось бы, чтобы на моем могильном камне было написано: «Здесь покоится идиот».

Во время своего пребывания на Гавайях я начал брать уроки серфинга. Мой инструктор, легенда местного масштаба Амброуз Карри, говорил: «Если тебе не страшно, значит, ты неправильно оцениваешь ситуацию». Однажды мы болтали с Майком Кроудером на пляже, и вот что я от него услышал: «Доходит до того, что, посмотрев утром на волны, ты знаешь, каким будет серфинг. Ты заходишь в воду и знаешь, что и как делать. Все это очень духовная штука». Майк сказал, что на гавайском языке слово мана (mana) означает «энергия», «дух», «духовная сила». По его мнению, единственная причина, почему люди занимаются серфингом, — это мана. «Серфинг — это умение управлять энергией», — говорит он. Майк считает, что океан — это аналоговые и энергетические волны. После этой беседы я кое-что понял про Майка: спасатель, работающий на полставки; подрабатывающий то там, то тут; женатый на женщине, которая зарабатывает пошивом детской одежды, — он совсем не прост, этот Майк. И еще — он готов на все, лишь бы заниматься серфингом.

«Иногда я вижу серфингиста, — рассказывает он, — у которого всё как надо: он правильно рассчитывает время, сходит с волны, ловит ее и так далее. Когда он проходит рядом со мной по пляжу, я чувствую его ману. Все это почти страшно. Серфинг — это духовная практика». В спортивном серфинге Кроудер открыл древнюю технику выживания — учение о силах, которые способны убить человека. Общаясь с волнами на физическом уровне, он нашел способ обойти некоторые из заграждений и тупиков человеческого мозга и направил поток знаний напрямую в свое тело: на кости, нервы и мускулы. Он усилил процесс адаптации своего организма к окружающей среде. Однако… и профессионалы промахиваются.