Читать книгу "Хазары. Таинственный след в русской истории - Вячеслав Манягин"

В 965 г. князь Святослав Игоревич сокрушил Хазарский каганат — огромное государство, сопоставимое по размерам с Европейской частью современной России. На юге Хазария включала весь Северный Кавказ от Дагестана до Таманского полуострова, Северный Крым и Причерноморье; на западе — левобережную Украину (Киевскую и Черниговскую области) и часть современной Белоруссии (Витебскую область). На севере в зону влияния каганата входили земли по Дону, Оке и Волге (до Камы), а на востоке — заволжские степи между Уралом и Каспием. Лев Гумилев относит начало хазарской истории к 557 году, когда объединились два народа: оседлые хазары, обитавшие в долине Терека и дельте Волги и кочевые тюркюты, занявшие степи в треугольнике Северный Кавказ — Волга — Дон.

В большинстве случаев наши знания о Хазарии ограничиваются стихотворной строкой «Песни о вещем Олеге» Александра Сергеевича Пушкина: «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам». То, что мы помним о «неразумных хазарах», носит отчетливо негативный характер, и это вполне справедливо, но только по отношению к Хазарии на определенном, позднем этапе ее развития, примерно со второй половины VIII века. До того, как в Хазарии к власти пришла группировка, исповедующая талмудический иудаизм и потому крайне нетерпимая к представителям других народов и религий, многие стороны государственной жизни Хазарского каганата были аналогичны порядкам, существовавшим впоследствии в Московской Руси.

Так же, как Москва, Хазария объединила в своих границах множество народов, различных по темпераменту, образу жизни, верованиям и обычаям: хазар, тюрков, болгар, славян, алан, греков, готов, представителей финно-угорских, кавказских и среднеазиатских племен. И все они мирно уживались между собой, несмотря на то, что одни исповедовали язычество, другие — христианство, третьи — мусульманство. Как в Российской империи, так и в каганате многие народы имели своих национальных вождей, сохраняли свои местные обычаи и судопроизводство в соответствии с племенными и религиозными законами.

Параллели между двумя государствами, разделенными пятью столетиями, объясняются тем, что, находясь в одном и том же геополитическом пространстве, они имели сходные цели и достигали их одинаковыми средствами. Хазарский каганат в первые века своего существования гармонизировал пространство, которое он занимал и выполнял охранную функцию, защищая Восточную Европу от вторжения кочевников с востока и мусульман с юга. Подчиненные хазарам племена платили каганату необременительную дань, а взамен имели покровительство великой державы и обширные торговые связи с Китаем, арабами и Византией.

Под властью каганата возродились и снова расцвели основанные еще греками, но несколько столетий находившиеся в упадке древние города Причерноморья: Керчь, Фанагория, Томатарха (Тмуторокань). Через них каганат имел прочную связь с Византией, ставшей в VII веке стратегическим союзником Хазарии в борьбе с арабской агрессией. Отсюда в Хазарию проникло Православие. С 682 года на территории современных Чечни, Дагестана и Осетии (на этой территории господствовали тогда племена аланов, родственных славянам) возводились христианские храмы. Широкое распространение христианства среди хазар и союзных им племен способствовало политической и культурной ориентации каганата на Константинополь.

В каганате процветало виноградарство, рыболовство, скотоводство, охота, гончарное ремесло, каменное строительство. Промышленная и сельскохозяйственная продукция вывозилась в различные страны мира от Испании до Китая.

На территории каганата сложилась в это время особая культура, названная исследователями по месту раскопок салтово-маяцкой. Несмотря на разнородность входящих в каганат племен, все они постепенно стали носителями этой единой культуры, что выражалось в «общности архитектурных приемов, близости бытового инвентаря, оружия, конской сбруи, женских украшений…». Эта единая культура была распространена на всей территории каганата от Киева до Каспия и от Кавказа до Камы и носила не столько этнический, сколько государственный характер. К середине 700-х годов в государстве сложился единый язык и единая руническая письменность. Культурная общность привела к тому, что разноплеменное население каганата стало единым целым и называлось хазарами, или, по крайней мере, так воспринималось окружающими народами, подобно тому, как сегодня всех выходцев из России называют на Западе русскими.

Чем лучше узнаешь о первом периоде существования каганата, тем больше видишь в нем знакомых черт. Национальная и религиозная толерантность, сакральность верховной власти, объединяющий характер титульной нации, роль щита между Европой и Азией, трудолюбивый народ, предприимчивые купцы, смелые воины. Да, экспансия, но какое же государство не стремится к росту, да и расширялась Хазария на запад и на север, подчиняя территории, не имеющие в то время собственной государственности.

Это было движение, сходное с русской колонизацией Сибири, когда более развитый народ включал в сферу своего влияния политически индифферентные территории. Власть хазар была легка и приносила больше блага, чем обязанностей.

Все перечеркнули следующие 200 лет хазарской истории, заставившие народы каганата увидеть в хазарах врагов. Это отношение к хазарам было зафиксировано впоследствии в русских летописях и распространилось на всю историю Хазарии. О прежнем периоде процветания и согласия остались только смутные воспоминания. Различия исторических эпох были не просто велики, перед нами предстают два разных государства. Казалось, что каганат имеет «две истории: тюрко-хазарскую и иудео-хазарскую, у которых общей была только территория, ибо характеры контактов с аборигенами были предельно различны».

Но почему именно Хазария стала объектом пристального внимания «избранного» народа? Можно найти много причин, бросивших Хазарию в смертельные объятия талмудистов, но, прежде всего это веротерпимость хазарского правительства, доходящая «до полной неразборчивости», и… шелк.

Начиная с кесаря Августа шелк составлял заметную статью римского импорта, а в V–VII вв. эта невесомая ткань становится осью, вокруг которой вращаются интересы великих держав того времени: Китая, Византии и Персии. Шелк превратился в инструмент для достижения мирового господства. Византия с его помощью находила союзников, оплачивала наемников, пополняла казну. Деньги от торговли шелком позволяли ей поддерживать престиж великой державы и вести на восточной границе бесконечную войну с персами. Но это не устраивало ее стратегического противника — Иран (Персию), через владения которой проходил Великий шелковый путь. Шелковые караваны шли от Китайской стены, через среднеазиатские оазисы Согдианы и северный Иран к пограничной крепости Нисибис в Междуречье, где его принимали византийские купцы. За 200 дней путешествия цена шелка неизмеримо возрастала. Если тюрки, бравшие дань с Китая шелком и деликатно называвшие это обменом, получали драгоценную ткань практически даром, то в Константинополе она продавалась, в буквальном смысле слова, на вес золота. Иран не мог полностью перекрыть поставки «стратегического» сырья противнику, так как сам существовал не в последнюю очередь за счет таможенных пошлин с шелковых караванов, но ограничивал количество транзитного шелка до уровня, при котором враждебная держава не смогла бы наращивать военную мощь.