Читать книгу "Кто изобрел Вселенную? Страсти по божественной частице в адронном коллайдере и другие истории о науке, вере и сотворении мира - Алистер МакГрат"

Упрощенно-генетический подход. Пляски под дудку ДНК?

Одним из самых авторитетных и знаменитых поборников взгляда на эволюцию «с высоты генетического полета» стал Ричард Докинз. Это представление было очень популярно в восьмидесятые годы прошлого века, однако с тех пор вышло из моды [222]. Согласно такому подходу биологические организмы, например, люди, – это сложные машины, контролируемые генами. С точки зрения Докинза, все определяется нашей ДНК, сложной органической молекулой, передающей генетическую информацию. «ДНК ничего не знает и ни о чем не тревожится. Она просто существует. А мы пляшем под ее дудку».

Теперь они [гены] собраны в огромные колонии и находятся в полной безопасности в гигантских неуклюжих роботах, отгороженные от внешнего мира, общаясь с ним извилистыми непрямыми путями и воздействуя на него с помощью дистанционного управления. Они присутствуют в вас и во мне; они создали нас, наши души и тела; и единственный смысл нашего существования – их сохранение. Они прошли длинный путь, эти репликаторы. Теперь они существуют под названием генов, а мы служим для них машинами выживания[223]. (Здесь и далее пер. Н. Фоминой.)

Мы живем лишь затем, чтобы дать своим генам возможность перейти в грядущие поколения. Сквозь призму упрощенно-научного подхода Докинза человек – всего лишь машина для бесконечного воспроизводства генов.

Все ясно. Вот что говорит нам наука о человеческой природе и личности.

Но на самом деле все иначе. Перед нами не научный анализ, а метафизическая тирада. Докинз предлагает свою, сугубо личную интерпретацию научных данных, и к тщательной научной работе это имеет мало отношения. Что из вышеприведенных слов Докинза можно проверить экспериментально? В целом это спекуляция, выдаваемая за общепринятое научное мнение. Лучшую критику упрощенно-генетического подхода Докинза можно найти в трудах Дениса Нобла, выдающегося оксфордского биолога, одного из основоположников так называемой системной биологии, изучающей сложные взаимодействия в биологических систем. Нобл подчеркивает, что упрощенческие подходы к биологии не в состоянии объяснить, как возникают подобные системы[224], и утверждает, что наблюдаемая сложность биологических систем требует скептического отношения к упрощенным толкованиям. Мы вынуждены признать, что свойства, возникающие в пределах таких систем, выходят за рамки свойств их отдельных компонентов.

Какого же Нобл мнения об упрощенно-генетическом подходе Докинза? Невысокого. С его точки зрения, единственный фактически точный элемент процитированного здесь смелого утверждения Докинза – что гены «присутствуют в вас и во мне». Все остальное – неэмпирические метафизические спекуляции, которыми автор пытается завуалировать всевозможные непроверенные идеологические предрассудки. Чтобы расставить все по местам, Нобл в шутку переформулирует утверждение Докинза и ставит всю метафизику с ног на голову, не трогая при этом единственное эмпирически проверяемое утверждение из оригинального текста.

Теперь они [гены] собраны в огромные колонии и находятся в полной безопасности в живых существах, наделенных высоким интеллектом, формируемые внешним миром, общаясь с ним посредством сложных процессов, благодаря которым слепо, будто по волшебству, рождается функция. Они присутствуют в вас и во мне; мы – система, которая способна читать их код, а их сохранение полностью зависит от радости, которую нам приносит самовоспроизведение. Мы – главная причина их существования[225].

Здесь всем управляет человек. Мы активны, а наши гены пассивны.

Теперь рассмотрим пассаж Нобла. Что в нем можно наблюдать, а что спекулятивно? Как и раньше, единственное, что можно подтвердить данными, – утверждение, что гены «присутствуют в вас и во мне». Остальное – чистая спекуляция, недосягаемая для эмпирического исследования. Докинз и Нобл придерживаются диаметрально противоположных точек зрения. Не может быть, чтобы оба были правы. Оба пытаются завуалировать свои ценности и предрассудки – совершенно разные. Однако их утверждения «эмпирически эквивалентны». Иначе говоря, у обоих одинаковая наблюдательно-доказательная база. Как же нам научно решить, какую точку зрения предпочесть? Как замечает сам Нобл, «похоже, никто не в состоянии придумать эксперимент, который определил бы эмпирическую разницу между ними»[226].

Итак, наука помогает нам разобраться, как мы функционируем, но человеческое самосознание этим отнюдь не исчерпывается. Против упрощенческих подходов к реальности постоянно возражал К. С. Льюис. В «Покорителе зари» один из героев-детей хвастается своими познаниями в астрономии перед Раманду – мудрым старцем, живущим на острове в Нарнии: «В нашем мире, – сказал Юстэс, – звезда – это гигантский шар раскаленного газа». Однако на старика это не производит особого впечатления: «Даже в вашем мире, сын мой, это – не сама звезда, а лишь то, из чего она сделана»[227] (пер. Т. Шапошниковой). Льюис имеет в виду, что мы слишком легко поддаемся соблазну считать, будто если мы описали, из чего состоит звезда, это все равно что установить, в чем ее суть.

К упрощенческим подходам наука прибегает, в частности, как к инструменту из арсенала орудий для изучения системы. Это разумно. Если разложить систему на составляющие, в конце концов лучше поймешь поведение системы в целом. Но это не полная картина. Если собрать отдельные части системы воедино, на уровне системы в целом проявляются свойства, которых не было ни у одной из ее составных частей[228]. Сложная система, например, человеческий организм, обладает свойствами, которые мы зачастую не можем ни ожидать, ни прогнозировать, опираясь на свои знания о свойствах отдельных частей. Область применения редукционизма очень ограниченна, особенно в биологии.