Читать книгу "Человек, упавший на Землю - Уолтер Тевис"

Это стало новой неожиданностью. Однако неожиданности следовали одна за другой так быстро, что он успел к ним привыкнуть.

– Как вам до сих пор удается скрывать от них пленку?

– В принципе, не будет вреда, если я скажу, что имею честь быть директором ЦРУ. В определенном смысле я главнее ФБР.

– Так вы… как его фамилия… Ван Брюг? Я о вас слышал.

– В ЦРУ работают скрытные ребята, – подтвердил Боуэн (или Ван Брюг). – В любом случае, получив запись, мы узнали то, что хотели о вас знать. И мы сделали вывод, что если фэбээровцы вас заберут – я повторяю, они уже готовились арестовать вас самостоятельно, – вы наверняка сделаете им аналогичное признание. Такой поворот нас не устраивал, потому что мы не доверяем ФБР. Сейчас опасные времена, мистер Ньютон; эти люди могли решить проблему, над которой мы столько бились, попросту устранив вас физически.

– А вы не планируете меня убить?

– Этот вариант, конечно, рассматривался. Лично я изначально был против, поскольку, как бы вы ни были опасны, глупо убивать курицу, несущую золотые яйца.

Ньютон отошел, чтобы налить себе еще.

– Что вы имеете в виду? – спросил он.

– Прямо сейчас в министерстве обороны полным ходом идет работа над множеством оборонных проектов, основанных на данных, украденных нами из ваших бумаг за три года. Повторяю: мы живем в опасные времена; есть множество способов воспользоваться вашими знаниями. Полагаю, вы, антейцы, много знаете об оружии.

Ньютон на мгновение замер, глядя в бокал. Потом произнес, уже спокойно:

– Если вы прослушали запись моего разговора с Брайсом, вы знаете, что натворили антейцы со своим оружием. Я не намерен делать Соединенные Штаты Америки всемогущими. Более того, я и не сумел бы, даже если бы захотел. Я не ученый. Меня выбрали для путешествия из-за моей физической выносливости, а не из-за знаний. Мне очень мало известно об оружии – меньше, чем вам, наверное.

– Вы должны были видеть оружие на Антее или слышать о нем.

Ньютон отчасти успокоился, возможно благодаря спиртному. Он больше не чувствовал нужды защищаться.

– Вы видели автомобили, мистер Ван Брюг. Сможете ли вы запросто объяснить африканскому дикарю, как ему построить автомобиль? Имея под рукой только местные материалы?

– Нет. Но я мог бы объяснить дикарю принципы действия двигателя внутреннего сгорания. Если бы нашел дикаря в современной Африке. И умный дикарь сумел бы воспользоваться моим рассказом.

– И разнести себя в клочья, скорее всего. В любом случае я ничего такого вам не скажу, как бы вам ни хотелось. – Ньютон допил очередную порцию джина. – Вероятно, вы могли бы попробовать меня пытать.

– Боюсь, это напрасная трата времени, – сказал Ван Брюг. – Два месяца идиотских вопросов, которые вам задавали, были чем-то вроде психоанализа. У нас тут есть скрытые камеры, регистрирующие частоту морганий и все такое. Мы уже пришли к выводу, что пытать вас бесполезно. Вы быстро сойдете с ума от боли. И мы не можем столько узнать о вашей психологии – чувстве вины, тревогах и так далее, – чтобы промыть вам мозги. Мы также накачивали вас различными наркотическими препаратами, и ни один не дал желаемого результата.

– Что в таком случае вы собираетесь со мной сделать? Пристрелите?

– Нет. Боюсь, мы даже этого не можем. Не можем без согласия президента, а он своего согласия не даст. – Ван Брюг печально улыбнулся. – Видите ли, мистер Ньютон, мы с вами рассмотрели все космические факторы, однако последнее слово остается за тривиальной земной политикой.

– Политикой?

– Так уж получилось, что на дворе тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год. Год выборов. Президент баллотируется на второй срок, и ему достоверно известно – знаете ли вы, что Уотергейт[27] ничего, решительно ничего не изменил и президент по-прежнему поручает нам, ЦРУ, шпионить за другой партией? – что республиканцы намерены раздуть эту историю в некое подобие дела Дрейфуса, если мы не предъявим вам серьезные обвинения либо не отпустим вас на все четыре стороны с глубочайшими извинениями.

Ньютон вдруг рассмеялся:

– И если вы меня застрелите, президент может проиграть на выборах?

– По указке республиканцев ваши коллеги в Национальной ассоциации промышленников работают не покладая рук. И эти джентльмены, как вы, наверно, знаете, очень влиятельны. И они своих в обиду не дают.

Ньютон засмеялся громче. Впервые в жизни он хохотал в голос. Не просто хихикал, фыркал или прыскал; он смеялся глубоко и громко. И, отсмеявшись, спросил:

– В таком случае вам придется меня отпустить?

Ван Брюг хмуро улыбнулся:

– Завтра. Мы освободим вас завтра.

Глава 9

Уже более года ему все сложнее было разбираться в собственных чувствах. Для его народа такая рефлексия была несвойственна; похоже, Ньютон как-то развил ее в себе сам. За те пятнадцать лет, когда он учился говорить по-английски, застегивать пуговицы, повязывать галстук, зубрил названия спортивных команд, марки автомобилей и прочие сведения, которые по большей части затем не пригодились, он ни разу не усомнился в себе и в плане как таковом. Теперь, прожив пять лет среди настоящих, а не выдуманных землян, он не мог сказать, что чувствует по поводу такого простого события, как освобождение из тюрьмы. Насчет самого плана Ньютон не знал, что и думать, – и, как следствие, не думал о нем вообще. Он очень очеловечился.

Утром ему вернули маскировку. Казалось странным вновь надевать все это, прежде чем вернуться в мир, и в равной степени глупо, ибо от кого ему теперь скрываться? И все же Ньютон радовался, получив назад контактные линзы, те самые, что придавали его глазам более человеческий вид. Их фильтры защищали от яркого света даже лучше темных очков, которые он носил постоянно. Надев их и посмотрев в зеркало, Ньютон с облегчением увидел, что вновь уподобился людям.

Человек, которого он прежде не видел, выпустил его из комнаты и повел к лифту по коридору, освещенному люминесцентными панелями, изготовленными по патентам «У. Э. Корп.», и охраняемому вооруженными солдатами.

Свет в лифте был слепяще-ярок. Ньютон надел темные очки.

– Что вы сказали газетчикам? – спросил он, хотя это не сильно его заботило.

Сопровождающий, хоть и молчал до сих пор, ответил вполне дружелюбно. Он был невысок, коренаст, с плохой кожей.

– Этим мой отдел не занимается, но, по-моему, прессе сообщили, что вас держали под особой охраной из соображений безопасности. Ваша работа жизненно важна для национальной обороны. Что-то в таком роде.