Читать книгу "Пропавший батальон. Обыкновенная мистика - Евгений Филатов"

Она бежала к своей хижине, чтобы мстить дальше.

27

Казимира без сил лежала на мягких шкурах в своих покоях. Няня не отходила от нее ни на шаг, заботливо утирая холодную испарину с высокого лба княжны. Бессонная ночь, которую она провела у ложа любимой воспитанницы, не принесла особых улучшений. Казимира бредила, звала своего любимого Болеслава, плакала и стонала. Но, хвала богам, она осталась жива, и была надежда на выздоровление. Все удивлялись, как у бедняжки остались целы кости, когда на нее рухнул огромный круп скакуна. Как это было ни тяжело сознавать, но руяне были благодарны двум датчанам, которые вызволили княжну из-под Крона. И благодарили богов, пославших на дороге ведьму. Кто же эта знахарка? Почему у нее в руке уже было приготовлено нужное снадобье?

Теслав метался по тронному залу, раздумывая над вариантами развития событий. В его воображении рисовались страшные картины захвата острова датчанами в случае смерти дочери, когда Харлунд уплывет к Вальдемару несолоно хлебавши. Он видел, как менялось лицо сурового неулыбчивого викинга, когда тот смотрел на его ослабшую бледную дочь. Это была бы неплохая пара, может, и Казимира со временем полюбила бы датчанина, и этот альянс мог дать руянам шанс на более или менее спокойную жизнь. Жизнь его дочери была в руках богов. Теслав сотворил молитву Яровиту и принес жертву. Да, всё в руках богов. И даже эта ведьма. Послана она, чтобы помочь – или продлить страдания его любимой единственной дочери, его наследницы? Воевода с лучшими лазутчиками прочесывают весь остров, все дальние хутора в поисках этой женщины. Кто бы она ни была, ее должно доставить в замок и подвергнуть допросу с пристрастием.

Харлунд сидел на грубой скамье подле покоев молодой княжны, поминутно стуча няне в надежде уловить хоть малейший намек на улучшение. Ингмар просил друга присоединиться к товарищам и готовиться в обратную дорогу. Но Харлунд упрямо не желал покидать свой пост и даже не притронулся к еде, которую ему принес косматый норвежец. Он понимал, что уже не хочет возвращаться без этой черноокой красавицы, норовистой, как дикий скакун, дерзкой, как юный воин, не знавший поражений, прекрасной, как первый подснежник.

Он молил Христа о скорейшем выздоровлении Казимиры, и странное щемящее чувство, ранее ему не ведомое, стесняло грудь. Датчанин подумал о ведьме с сухой рукой, которая дала ему снадобье. Рука явно была знаком дьявола, о подобном часто говорил Абсалон. Харлунд смотрел в одну точку перед собой, когда краем глаза заметил какое-то движение. Он резко вскочил на ноги и увидел ту колдунью. Теперь он ее хорошо рассмотрел. Высокая, русоволосая, красивая северянка с правильными чертами лица смотрела ему прямо в глаза. Маленькая ручка была прижата к животу, здоровая же рука сжимала увесистый узелок. По телу Харлунда невольно пробежала дрожь: что-то потустороннее было в ее взгляде, датчанин не мог объяснить себе тот холодок, который просквозил по его спине. Овладев собой, он шагнул вперед, держа руку на кинжале, и твердо спросил:

– Кто ты, женщина, и как ты прошла мимо охраны? Ты знаешь, что тебя разыскивают?

– Зачем разыскивать, коли я сама пришла? – неприятно усмехнулась девушка, говоря странным низким грудным голосом. – Я принесла княжне еще снадобье. Питье помогло ей вернуться из царства мертвых, еда поможет укрепиться в царстве живых.

– Что за еда, о чем ты говоришь? – с недоверием спросил датчанин.

Девушка протянула ему увесистый узелок:

– Это целебное мясо и сердце жертвенного агнца. Наши предки верили, что накануне Праздника оно имеет особую силу и съевший его хворый быстро и верно поправится.

В это мгновение в залу вбежали стражники и несколько датчан во главе с Ингмаром.

Никто не понимал, как ведьма прошла незамеченной сквозь заставы и стражу у ворот, а также мимо многочисленных воинов внутри замка.

В тронном зале ведьма предстала перед князем, стражники со всех сторон окружили ее. Харлунд и Ингмар молча стояли около трона и мрачно смотрели на сухорукую незнакомку.

– Как твое имя? Откуда ты пришла? – спрашивал ее князь. – Отвечай же!

– Все зовут меня Любомирой, я дочь кузнеца. Пришла помочь твоему горю, князь.

– Как ты прошла незамеченной мимо стражи? Явно здесь не обошлось без колдовства!

Как бы не слыша вопроса, Любомира продолжала:

– Я принесла сердце и мясо жертвенного агнца, заколотого перед Праздником. Оно обладает большой силой, ты знаешь об этом, князь. Княжна должна съесть сердце и немного мяса, это вернет ей силы. Отдайте это кухарке, пусть она приготовит жаркое!

Ингмар придвинулся к Харлунду и шепнул ему на ухо:

– Я бы не доверял проклятой ведьме, пусть князь даст мясо сначала собаке.

Харлунд тронул за плечо Теслава и наклонился к нему.

– Привести пару гончих! – распорядился князь.

Слуги бросились исполнять, и через мгновение две стройные большие собаки были подле княжеского трона.

– Развяжи! – коротко приказал Теслав Любомире. Она не сдвинулась с места. Князь жестом указал псарю, который выхватил у девушки узелок и развязал его, достал из-за пояса нож, отхватил по куску мяса и сердца и бросил собакам. Собаки радостно набросились на корм и тут же его съели. Все напряженно смотрели на собак, пытаясь уловить изменение в их настроении и состоянии. Лишь Любомира стояла прямо, смотря в глаза Харлунду и чуть заметно криво улыбалась. Харлунд же, в свою очередь, так же подозрительно и неотрывно следил за этой странной сухорукой девушкой. Она была очень красива, но что-то отталкивающее скрывалось в ее красоте, датчанин никак не мог понять, что именно. Может, глаза? Уж слишком темны были они для русой девушки.

Собаки как ни в чем не бывало продолжали браниться между собой, оглашая залу здоровым лаем. Выждав некоторое время, Теслав махнул рукой слугам, которые схватили тряпицу с дарами ведьмы и понесли на кухню, где неравнодушная к старшему конюшему Войте кухарка приготовила жаркое по совету Любомиры.

Князь приказал стражникам запереть девушку в каморке сторожевой башни и не спускать с нее глаз. Она не сопротивлялась, лишь загадочно улыбалась, время от времени закрывая глаза. «Месть! Месть!» – голос беспрерывно повторял это слово в голове Любомиры. Злая радость наполняла всё ее существо, она запрокидывала голову и повторяла в памяти сцену, как она медленно, получая ни с чем не сравнимое удовольствие, перерезает острым жертвенным ножом горло бесчувственному Болеславу, кровь стекает в глиняную плошку, которую она заранее приготовила. Нож входил в плоть уверенно, как в топленое масло, Любомира орудовала обеими руками, отделяя мясо от костей, как заправский свинорез. Сухая ее рука, управляемая магической мощью сидящей в ней темной сущности, двигалась проворно и обладала неимоверной силой. Она довольно быстро управилась, благо нож был остро наточен ее отцом, который бездыханный лежал на тюфяке. Всё вокруг было забрызгано кровью, но это ее ничуть не беспокоило, не было времени об этом думать.