Читать книгу "Радужная топь. Избранники Смерти - Дарья Зарубина"

Бородач следил за ними и не приметил, как Иларий тихо развязал пояс, а потом быстрым движением накинул пояс на шею противнику, рванул на себя и, когда тот захрипел, не в силах дотянуться до голенища, где прятал нож, шепнул в самое ухо:

— А теперь ты отвечай, добрый… человек, где ты в последний раз видел хозяйку этой собаки? Откуда ты знаешь травницу Агнешку?

— Агх… нешх… ку?.. Агх…

Иларий ослабил хватку. Противник согнулся над собачьим телом, пытаясь отдышаться.

— Ханна.

Сперва Иларию показалось, он пытается откашляться.

— Ханна ее звали, — повторил бородатый. — Стряпухой была при артели одной.

— Где?

— Недалеко от Черны. Пусти… Все скажу.

Иларий выпустил край пояса, вынул из сапога противника нож и после этого позволил бородачу подняться на ноги.

— Ну, договаривай. Какая артель?

— Да неважно, какая. Ушла она под самую зиму. Травница и правда сильная. Сказалась мне… Вечоркинской ведьмой. Мол, ищет ее Чернец Владислав, вот и ходит лесами от беды. Прибилась к лесным. Человека опоила и обокрала. Вот и выгнали ее. Едва не убили. Только когда гнали, собаки уж при ней не было. Лютая баба.

— Да что ты мелешь? Баба. Девчонка совсем. — Никак не мог Иларий представить, как могла оказаться Агнешка в чернской артели.

— Да об одной ли женщине мы с тобой говорим, манус? — не выдержал бородатый. — Наша уж никак не девчонка, хоть и не старая, но сразу видно, много выстрадала, сильно жизнь ее била. Может, и не твоя это лекарка? Мало ли к кому пес мог прибиться?

— Волосы у нее каковы?

— Да ветер знает. Она все платком укрывала, — отмахнулся возчик, верно, решив, что не может Ханна быть той девчонкой, что вылечила мануса. — Не та, знать.

— Может, и не та, — согласился Иларий. — Благослови вас Землица. Зла не держи. Много месяцев я ее ищу. Думал…

— Да что я, не понимаю? — легко пошел на мировую бородач. — И я б искал. Жаль, не Ханна.

Бородач поднял Проху на руки, развернулся и пошел в сторону сидящего на снегу сказителя.

— А Ханну эту ты хоть знаешь, где искать? — крикнул ему вслед Иларий.

— Да перед зимой утекла, где ж ее теперь сыщешь. Если умная, схоронилась хорошо.

Глава 33

Так просто не отыскать. Кажется, вот оно, напал на след. Еще немного — и конец долгим поискам. Да только каждый раз что-то ускользает, помаячит на границе сознания — и уйдет мелькнув.

Да, можно настойкой с крестоцветом радужное око заткнуть. Лопнет, рассыплется. Да только в другом месте вылезет: голодное, жадное. Не повяжешь каждой деревенщине, каждому купцу на пояс по склянке. Не гнать топь нужно, а с корнем извести. Так насытить, чтоб лопнуло брюхо и сгинула зараза без следа.

Чувствовал Владислав, что где-то близко ответ. Долгими вечерами мучил он пришлую словницу, заставляя рассказывать сказки. И то и дело натыкался в них на радугу, во всем встречал отголоски истинной веры, да только самой истины все никак не мог уцепить, как ни тянулся.

— Перевидеться бы с тобой еще раз, высший маг Мечислав. Убивать ты меня научил, а истинным именем назваться не пожелал. Тогда не просил я помощи, а теперь попросил бы, согнулся до полу. Спросил бы я тебя теперь тогда о многом, Безносая, Землицына сестрица. Да только ты все под личинами чужими прячешься, облик меняешь, как проклятое облако. Спросил бы я тебя сейчас, будь ты рядом, почему напала на Срединные земли радуга? Кто проклял нас? За что?

— А чего тебе меня спрашивать? Сам все знаешь.

Владислав обернулся.

Высший маг Мечислав выглядел точно так, как почти тридцать лет назад. Невысокий прямой, как палка, старик с белоснежной бородой и пышными седыми волосами чуть ниже плеч. Сразу ясно: почтенный человек, учитель.

— Не знаю. Здравия тебе не желаю, учитель. Это ведь живым желают. А тебе, верно, долгих лет. Хотя и этого не надо, не так ли? И добро пожаловать тебя не прошу. Такого гостя по своей воле не приглашают.

— И не приглашай, сам приду. Без зова. Судьба моя такова — без зова идти.

— Значит, пора мне, — неожиданно спокойно сказал Владислав. — Мой последний день пришел?

Старик расхохотался, похлопал князя по плечу сухой широкой ладонью.

— Не торопись. Не сейчас. Тебе еще две жизни прожить. Просто редко ты о помощи просишь. На моей памяти ни разу не просил. Все приказываешь. Вот и явился поглядеть, что это с тобой сделалось, Владек, что ты голову склонил.

— Предел свой понял, — мрачно ответил князь.

Странно было видеть вновь в просторных этих покоях старого учителя. Участливая память тотчас вынула из бездонных своих кладовых широкие полотна прошлого, разостлала под ноги алым ковром. Вспомнились мертвые, изломанные, с вывернутыми суставами, открытыми в беззвучном крике ртами. Вспомнилось, как шел он, наступая на чьи-то безжизненные пальцы, на слетевшие шапки, шел и мыслью одной давил каждого, кого касался взгляд. Падали замертво предатели и убийцы его родителей, не успев схватиться за свои кольца, за наговоренные книжки, за витые посохи. А сзади, вот так же положив руку на плечо юному ученику, шел высший маг Мечислав, а в глазах его светилась радуга. И ни разу не тронула отповедь Владислава Чернского. Бил он очертя голову, без устали, без пощады. Кровавая река текла по переходам княжеского терема. Но отчего-то Землица, всегда такая строгая к истиннорожденным магам, словно бы закрыла в тот день глаза на тринадцатилетнего сироту. Может, оттого, что несправедливость, учиненная в Черне, и ее чашу терпения переполнила. А может, оттого, что шла за мальчишкой в облике старого учителя сама Землицына сестра, Смерть.

Владислав невольно сделал шаг назад. Показалось, давно ушедшая в землю кровь течет прямо под сапоги.

— Предел? — улыбнувшись его отступлению, сказал гость. Глаза старика едва заметно переливались: то мерещился в них красный отблеск, то желтый, то голубой. — Ничего нет у тебя под ногами, Владек. И нет для тебя предела. Сам знаешь. Только в голове, в памяти он есть, ты сам его перед собой положил. Вон как пределами себя огородил. Очнись. Ты высший маг! Ты все можешь! За что-то Землица отповедью стукнет, а за что-то и подарит добрым знамением, да только и это не преграда для тебя, не предел. Вот где предел твой сидит!

Старик с нешуточной силой ткнул князя узловатым пальцем в лоб.

— Таким умом, такой силищей, такой властью тебя сестра моя наделила, да и мое благословение дорогого стоит. И что? Сидишь по уши в бабьей грызне! В подвале прячешься. Все, что нужно тебе знать о радуге, у тебя под носом, перед глазами, в твоем тереме. Соберись — да собери воедино. И не кликай меня больше. Уж в следующий раз не с пустыми руками уйду.

Глава 34

— То возьму, что тебе всего дороже. Вот тогда погляжу я на тебя, великий Чернец, Владислав Радомирович. Во все глаза смотреть буду, как жизнь тебя покидает. О-ох, рассмеюсь я тогда, Чернец. Спляшу на твоих костях. Вспомнишь ты тогда башенного мага-золотника Лукаша, что на службе твоей силу потерял.