Читать книгу "Технология блокчейн - то, что движет финансовой революцией сегодня - Дон Тапскотт"

Третье отличие — это ценность. Если в Интернете информация обильна, ненадежна и подвержена разрушению, то в блокчейне она редка, защищена от изменений и перманентна. По поводу последней характеристики Антонопулос замечает: «Если появится достаточная финансовая мотивация, чтобы сохранить этот блокчейн для будущих поколений, нельзя исключать возможность, что он просуществует еще десятки, сотни или даже тысячи лет».

Потрясающая концепция. Блокчейн как часть археологического наследия — подобно каменным табличкам Междуречья. Бумажные записи эфемерны и носят временный характер, а при этом, как ни парадоксально, древнейшая форма записи информации, каменные таблички, оказывается наиболее долговечной. Это влечет за собой многие последствия для корпоративной архитектуры. Вообразите себе перманентный и поддающийся поиску реестр важной исторической информации, например финансовой истории. Персонал корпорации, ответственный за подготовку финансовых документов, годовых отчетов, отчетов перед правительством или спонсорами, маркетинговых материалов для потенциальных сотрудников, клиентов и потребителей будет брать за основу это публичное и неоспоримое представление о своей фирмы, возможно даже создавать фильтры, позволяющие заинтересованным лицам одним нажатием кнопки увидеть то же, что видят они сами. У компаний могут быть транзакционные тикерные ленты и панели индикаторов — одни для внутреннего пользования менеджеров, другие для публики. Можете не сомневаться — ваши соперники на рынке в рамках конкурентной разведки готовят такие же информационные ленты и индикаторы о вашей фирме. Так почему бы не поместить эти данные в открытую на веб-сайте вашей фирмы, чтобы привлечь всех любопытствующих туда?

Это огромный стимул для компаний — отправляться вовне на поиски ресурсов: за корпоративными границами можно найти бесконечно более качественную информацию о потенциальных партнерах, как о частных лицах, так и о фирмах.

Такие компании, как ConsenSys, разрабатывают системы управления личностью, где соискатели или потенциальные подрядчики будут программировать собственные аватары так, чтобы раскрывать нанимателям релевантную информацию. Их нельзя взломать, как центральную базу данных. Пользователям выгодно помещать в аватары много информации о себе, поскольку они сами владеют и распоряжаются ими, полностью конфигурируют условия раскрытия личной информации и могут извлекать выгоду из собственных данных. Это заметное отличие, например, от LinkedIn — центральной базы данных в собственности у мощной корпорации, которая извлекает выгоду из этих данных, однако не может полностью обеспечить их безопасность.

Могли ли Коуз и Уильямсон вообразить платформу, которая снижает издержки на поиск настолько, что фирмы находят за корпоративными границами такие возможности, которые и более дешевы, и более эффективны?

2. Контрактные издержки: а о чем мы вообще договорились?

Как мы договариваемся об условиях или вступаем в соглашение с другими сторонами? Одно дело — снизить издержки на поиск людей и ресурсов, необходимых для нашей задачи. Но этого недостаточно, чтобы заметно уменьшить размеры компании. Все стороны должны согласиться на сотрудничество. Вторая причина, по которой появляются фирмы, это контрактные издержки, такие как обсуждение цены, определение объемов и описание условий предоставления товаров или услуг, регулирование и обеспечение исполнения этих соглашений и установление мер ответственности за их неисполнение.

Человечество всегда пользовалось общественными договорами, которые представляли взаимоотношения в виде распределения ролей, когда одни люди в первобытном племени охотились и защищали его территорию, а другие собирали растения и обустраивали его. С начала эпохи современного человека люди обменивались материальными объектами в реальном времени. Договоры и контракты — более новое явление, начавшееся, когда мы стали обмениваться не собственностью, а обязательствами. Устные соглашения оказались ненадежными: их легко было извратить, неточно запомнить, а полагаться на свидетелей удавалось далеко не всегда. Сомнения и недоверие препятствовали совместной работе с новыми людьми. Договоры нужно было исполнять незамедлительно, а обеспечить выполнение условий зачастую удавалось только угрозой силы — формальных механизмов для этого не существовало. Письменный контракт стал способом фиксации обязательств, установления доверительных отношений и описания взаимных ожиданий. Письменные договоры показывали, что следует делать, если другая сторона нарушит свои обязательств а или случится нечто непредвиденное. Но они не могли существовать в вакууме — требовалась некая законодательная структура, которая признавала бы контракты и обеспечивала соблюдение прав каждой стороны.

Сегодня контракты по-прежнему состоят из атомов (бумаги), а не битов (программного обеспечения). Таким образом, их возможности сильно ограничены — они служат лишь для документации соглашения. Как мы увидим далее, если бы контракты были программным обеспечением — умным и распределенным в блокчейне, — они могли бы открыть целый мир новых возможностей, в числе которых не последнее место занимает облегчение взаимодействия компании с внешними ресурсами. И только вообразите, как мог бы выглядеть в блокчейне Единообразный коммерческий кодекс.

Коуз и его последователи утверждали, что контрактные издержки ниже в пределах фирмы, чем вне ее, на рынке, то есть что фирма по своей сути — это средство создания долгосрочных контрактов, когда краткосрочные не окупают прилагаемых усилий.

Уильямсон развил эту идею, заявив, что фирмы существуют для урегулирования конфликтов, преимущественно через заключение контрактов с различными сторонами внутри фирмы. На открытом рынке единственный механизм урегулирования — судебный, а он требует финансовых и временных затрат и не всегда дает удовлетворительны е результаты. Далее он отмечал, что для таких случаев, как мошенничество и другие незаконные действия или конфликт интересов, рыночного механизма урегулирования вовсе не существует. «Фактически договорное право внутренней организации является настолько мягким, что фирма становится собственным высшим судом. По этой причине фирмы способны осуществлять то, чего не могут рынки» [190] . Уильямсон представлял фирму как «управляющую структуру» для договорных условий. Он пис ал, что организационная структура влияет на снижение издержек по управлению транзакциями и что «с позиции контракта, в отличие от позиции свободного выбора, сложная экономическая организация просматривается гораздо глубже»[191] . Эта тема постоянно всплывает в науке управления и, может быть, наиболее проработана экономистами Майклом Дженсеном и Уильямом Меклингом. Они утверждали, что юридические лица — не более чем собрание договоров и отношений[192] .