Читать книгу "Полководцы Великой Победы - Вадим Щукин"

— Пройдите в соседнюю комнату и хорошо обдумайте ваше предложение, — сказал не согласный с замыслом Рокоссовского Верховный главнокомандующий.

Через полчаса последовал вызов.

— Ну как, товарищ Рокоссовский, подумали?

— Подумал, товарищ Сталин. Остаюсь при своем мнении.

— Идите, еще подумайте.

В кабинете присутствовал Г. К. Жуков, но он, как и Верховный, предпочитал нанести один главный удар. Рассчитывать на его поддержку не приходилось.

— Ну, теперь как, товарищ Рокоссовский? Вы убедились, что мы правы?

— Никак нет, товарищ Сталин, прав я.

В глазах Верховного главнокомандующего вспыхнули огоньки. Он приблизился к Рокоссовскому, положил руку ему на плечо, пощупал погон генерала армии.

— Так вы не отказываетесь от своего решения?

— Никак нет.

Какое-то время они смотрели друг на друга, словно продолжая спор, затем Сталин убрал руку.

— Хорошо. Пусть будет так, как решил командующий фронтом.

— Смотри, Костя, не промахнись, — чуть позже, с глазу на глаз, напутствовал товарища Жуков.

Промаха не было. Весь мир увидел блестяще осуществленный прорыв, сокрушительный разгром вражеской группы «Центр» и небывало стремительное продвижение в глубину на целых 600 километров!

— Молодец! — оценил полководца Верховный главнокомандующий. — Человек дела и чести. Настоял и добился своего!

С тех пор Сталин взял за правило обращаться к военачальнику по имени-отчеству, чего прежде удостаивался только маршал Б. М. Шапошников. А при встрече с Рокоссовским, вспомнив былое, Сталин сказал:

— Мне стыдно смотреть вам в глаза...

Не верится, но так было.

В самый разгар Белорусской операции, 29 июня 1944 года, Рокоссовский стал Маршалом Советского Союза.

Впереди — земля Польши, родные места, которые Константин Константинович покинул 17-летним юношей. Как давно это было и как недавно!

Освободить Варшаву с ходу не удалось: 28 июля 1944 года исчерпавшие наступательный потенциал советские части были остановлены контрударом 7 дивизий противника, в том числе самых сильных танковых — «Герман Геринг», «Мертвая голова», «Викинг». В этих условиях по инициативе польского эмигрантского правительства в Лондоне началось восстание в Варшаве.

Более неудачный момент для вооруженного выступления выбрать было трудно, да и фашистские войска давно ожидали подобный поворот событий и успели подготовиться к нему должным образом. Еще полтора месяца назад их предупредил об этом не кто иной, как сам военный руководитель восстания генерал Бур-Комаровский. Он вступил в переговоры с офицером немецкой службы безопасности Паулем Фухсом, предложив германскому командованию вывести войска из города, чтобы эмигрантское правительство установило в нем власть до подхода советской армии.

Противник в ответ предпринял свои меры, а потому успех восставших был кратковременным. Вскоре с неба на них обрушились бомбы, а поднаторевшая в уличных боях немецкая пехота принялась занимать квартал за кварталом.

Мог ли командующий 1-м Белорусским фронтом спокойно смотреть, как фашисты ровняют с землей город его юности?

Стремление маршала спасти Варшаву совпало с чувствами Верховного главнокомандующего. Казалось, вовсе не в интересах советского лидера было делать подарки эмигрантскому правительству Польши. Но тем не менее он немедленно связался с Рокоссовским, предложил оказать всяческую помощь восставшим, а также изучить возможность проведения активной операции.

Наступать с форсированием широкой водной преграды, в то время как в поредевших ротах, отражающих атаки противника на исходном берегу, насчитывается всего по 20-30 человек? Для этого нужны военный гений полководца, доблесть и ратное мастерство его воинов, а также надежное взаимодействие с восставшими.

Командующий принял дерзкое, но, как всегда, обоснованное решение. В отваге солдат и офицеров Войска Польского, которые должны были первыми войти в Варшаву, сомневаться не приходилось. А вот сотрудничество с руководством повстанцев оставляло желать лучшего. Вернее, его и вовсе не было.

Генерал Бур-Комаровский сначала высокомерно отказался принимать советских офицеров связи, с огромным риском пробравшихся в очаг восстания: дескать, их звания для переговоров недостаточно высоки. В то же время он с отчаянием взывал к англо-американскому командованию с просьбами поскорее высадить десант и организовать снабжение повстанцев по воздуху.

Десанта генерал так и не дождался, а грузы с тяжелых транспортных самолетов союзников чаще всего попадали в руки гитлеровцев. Гораздо эффективнее оказались советские По-2, совершившие по приказу маршала Рокоссовского 5 тысяч (!) вылетов с оружием, боеприпасами и продовольствием для повстанцев.

14 сентября после тяжелых боев правобережное предместье Варшавы — Прага — было наконец очищено от фашистов. С волнением ступил маршал Рокоссовский на улицы родного города, пытаясь узнать с детства знакомые места. Измученные кошмаром оккупации жители радостно встречали советских воинов и с восторгом, словно мифического героя, приветствовали своего земляка-освободителя.

Тем временем ухудшение обстановки заставило Бур-Комаровского пойти на сотрудничество и указать занятые его отрядами участки на противоположном берегу Вислы. Там и было намечено форсирование. Но когда части Войска Польского на автомобилях-амфибиях, лодках и плотах двинулись через реку, их встретил шквальный огонь: Бур-Комаровский изменил решение и отвел свои формирования, не предупредив о том советское командование.

Скольких соотечественников обрек он вероломным приказом на гибель?

Храбрым воинам все же удалось достичь берега и закрепиться на плацдармах, но руководитель повстанцев даже не удосужился установить с ними связь.

Противник блокировал участки форсирования, непрерывно обстреливал переправленные части, постоянно контратаковал, пытаясь сбросить их в реку. Тогда Константин Константинович принял иное решение, предусматривающее освобождение Варшавы двумя глубокими ударами в обход города. Ставка утвердила план, но самого Рокоссовского направила командовать соседним, 2-м Белорусским фронтом. Маршал не мог скрыть огорчения, но динамичная обстановка на новом операционном направлении времени для личных переживаний не оставляла.

20 января 1945 года войска 2-го Белорусского фронта, прорвав оборону противника от Ломжи до устья реки Нарев, вышли к Висле. Но тут приказ Ставки об окружении совместно с правым соседом, 3-м Белорусским фронтом, восточнопрусской группировки противника заставил резко изменить направление главного удара. Операция была подготовлена в кратчайшие сроки, и уже 26 января войска Рокоссовского, взломав две линии мощных оборонительных сооружений, вышли к заливу Фришес-Хафф, отрезав фашистской группировке пути отхода на запад. Одновременно армии левого крыла фронта форсировали Вислу и вступили в Восточную Померанию, где 30 дивизий противника по приказу фюрера готовились нанести удар во фланг успешно наступавшим войскам маршала Жукова.